***

— Ну-с, — сказал Сметвик, поднимаясь, как только мы остались без эльфов и детей. — Прошу на кушеточку.

Я покорно дала себя диагностировать, даже без лишних разговоров разделась, радуясь, что Поппи тоже приняла участие в исследовании. Всё ж не так неловко.

— Замечательно! — выдал доктор, переглянувшись с моей новой подругой. — Просто превосходно! Даже любопытно, как на тебя подействовало то зелье.

— А что такое? — заинтересовалась я. — Что именно произошло?

— Хм, — Сметвик положил мне руку на лоб и вдумчиво провёл палочкой в районе ключиц, продолжая свои изыскания. — Магическое ядро без затемнений, а было всё в пятнах, что само по себе не страшно, если принять вовремя меры. И с каналами творилось невесть что, при эмоциональной нестабильности такое бывает, но и не только. Хорошо, обошлось, сейчас они все у тебя на загляденье. Но раз в полгода всё же надо проходить осмотр. А то и чаще. И жду объяснений, почему на самом деле не явилась в больницу ещё месяц назад.

— Одевайся, Эйлин, — мягко улыбнулась Поппи. — Не мучайте её, доктор!

Мы снова переместились за стол, и я решила признаться:

— Как раз в больнице я побывала. Только пришлось сбежать.

— Что? Ну-ка, ну-ка! — Сметвик прищурился и подался вперёд, словно на моем лице было всё написано. — Признавайся!

Пришлось рассказать всё в подробностях, только про Пифию я умолчала, сказав, что сама отыскала кухню интуитивно. Только добавила, что Данко с Северусом именно тогда и познакомился, когда спрятал сына в этой самой кухне.

Впечатление на моих новых друзей рассказ произвёл разное. Поппи прикрыла рот рукой, расширив глаза, а Сметвик откинулся на спинку кресла с непроницаемым лицом, скрестив руки на груди.

— Не позвали меня, значит, — проговорил он очень спокойным голосом, от которого у меня по спине холодок прошёл. — Разберёмся! У меня сейчас сложная операция через десять минут. Но я бы хотел с тобой, Эйлин Принц, ещё пообщаться. Ты ведь опять на месяц пропадёшь?

— Нет, — улыбнулась я. — Постараюсь найти время и вас навестить. Теперь, когда есть Данко, это гораздо проще будет. Только раз он теперь не больничный эльф, он, наверное, не сможет прямо в ваш кабинет перемещаться? Да и не хотелось бы вас пугать.

— Я ему допуск сделаю, — отмахнулся Сметвик, — перемещайтесь на здоровье. Но всё же, подумайте о том, чтобы завести сову. Не так уж много внимания нужно этой птице. Всего доброго, Эйлин, спасибо, что рассказали. Поппи, до встречи.

Он кивнул нам и поспешно вышел.

Я посмотрела на Поппи и вдруг опять нырнула в её голову. А ведь только начало казаться, что научилась это контролировать. Давно уже не ныряла.

«На месте Сметвика, я бы уволила эту дрянь, — думала Поппи. — И я бы тоже хотела, чтобы у тебя сова была, хоть так могли бы общаться!»

— Поппи, — обратилась я к ней, — мне бы надо с тобой поговорить. Мы даже с Северусом собрались завтра тебя навестить. Ты же в Хогвартсе уже живёшь?

— О да! — обрадовалась медиковедьма. — Я вам буду очень рада. Только вам бы портключ организовать ко мне, или хотя бы до Хогсмита. Если подождёшь, я сбегаю через камин и попрошу у Дамблдора.

— А Данко перенести нас не сможет? — запротестовала я. Я ещё не видела ни разу профессора Дамблдора, по крайней мере, вблизи, и не знала, как к нему относиться. Но почему-то казалось, что чем меньше он обо мне знает, тем лучше.

— Допуск чужих эльфов в Хогвартс закрыт, — пояснила Поппи с сожалением. — Да и в Мунго тоже. Я могу попросить директора, чтобы он как Сметвик открыл допуск для Данко. Но он этого эльфа не знает, и, наверное, вам самим придётся с ним поговорить.

«Придумала!» — вдруг мысленно воскликнула Поппи.

— Знаешь, — степенно сказала она вслух, — ты просто завтра переместишься сюда. А ко мне пройдёшь через камин. Я открою допуск для вас… Во сколько вы хотели меня навестить?

— Лучше с утра, — я всё ещё не потеряла надежду, что Поппи нам поможет с учебными полётами. А лучше это делать, пока солнце припекать не начало.

— Вот и замечательно. Вчера был последний учебный день, и все дети разъехались на каникулы. В школе такая тишина. Остались только учителя, да и мне ещё две недели там нужно провести, только потом отпуск…

«…который мне совершенно не нужен!» — добавила она мысленно.

Договорившись о времени — медиковедьма готова была нас принять хоть в шесть утра, но я настояла на восьми, мне ещё Тобби на работу провожать — я призвала Данко, и мы переместились домой.

Посмотрев на довольного Сева и не менее довольного домовика, я заявила, что настало время придумать, где Данко будет жить.

— У меня в комнате много места! — сразу заявил сын.

— На подоконнике, что ли? — не согласилась я. — Нет, уж, пойдёмте-ка посмотрим, что у нас на чердаке. И ещё, Данко, ты не мог бы не показываться на глаза моему мужу? Он не волшебник, но мы с Северусом его очень любим. Понимаешь?

Эльф серьёзно заверил, что всё понимает. И мы отправились обследовать чердак.

Вот до чего у меня руки до сих пор не дошли. Может потому, что вход на чердак был завешен ковром? Я просто забыла о его наличии.

Откинув ковёр, я увидела, что дверь на чердак запирается на ключ, который торчал в замочной скважине. Мальчишки с любопытством следили за моими действиями. Н-да, я ведь даже не знаю, сколько Данко лет, надо будет расспросить — но это потом, когда обживётся.

Чердак проходил над всем домом, и был просторным, но очень пыльным. И старой мебели, да всякого тряпья тут хватало. Кстати, тут же я увидела сломанную детскую кровать. У Сева-то уже нормального размера стоит, а эта Данко была бы в самый раз, даже чуть больше. С помощью простого «Репаро» кровать удалось восстановить.

— Я и сам могу, если позволите, — робко сказал Данко.

Судя по просиявшему взгляду, ему очень понравилась идея жить на чердаке.

— Ну, давай, Данко! Сделай, как тебе нравится, — разрешила я, когда он указал на развалившийся книжный шкаф и спросил, можно ли его использовать. — А можно нам посмотреть?

Данко кивнул и сначала стал пропадать и появляться в разных частях чердака. Мы с Севом наблюдали с интересом. Я только удерживала сыночка на месте, чтоб не мешал. Наконец Данко замер и стал щелкать пальцами. При каждом щелчке что-то происходило. Исчезла вся пыль с чердака. Кроватка живо перенеслась в уголок, туда же переместился книжный шкаф, вытянувшийся вверх. Кроватка оказалась словно в нише. Старый матрасик нашёлся тоже. Мгновенно став абсолютно чистым, он приземлился на кровать. Поверх легло постельное бельё невиданной белизны, подушка, взбившаяся самостоятельно во время полёта, и рваное лоскутное одеяло, ставшее в полёте вполне целым. Старый сундук стал выше и тоньше, превратившись в милую прикроватную тумбу. Обрезок ковра лёг перед кроваткой на пол, причём все края оказались обработанными. Последним штрихом оказался балдахин. Несколько разных тряпок прямо у нас на глазах разошлись по швам и соединились в большое полотно. Оно подлетело в угол с кроватью и превратилось в лоскутный балдахин, разделившись надвое. Каждая сторона была перехвачена посередине двумя шарфиками, открывая очень уютную кроватку. Я так поняла, что идея лоскутного балдахина пришла в голову Данко от вида лоскутного одеяла. Потому что и то и другое смотрелось теперь очень гармонично и забавно. Настоящий детский уголок из сказки. Оставшаяся рухлядь одним махом переместилась в другой угол чердака, скомпоновалась. Взлетели все оставшиеся тряпки, составив ещё одно лоскутное полотно, но гораздо большего размера. Полотно опустилось на рухлядь, и словно прикипела по краям, создав очень симпатичный мебельный чехол. Казалось, что под чехлом прячется большой комод и несколько табуретов. Теперь на чердаке можно было танцы устраивать. Чисто выскобленный деревянный пол, столбики, лишившиеся заусенцев, гладкие, словно отполированные. Даже уходить отсюда не хотелось.

Данко предстал перед нами и смущённо поинтересовался, понравилось ли нам.