Фирс подошёл с комплектом формы и протянул мне, после чего красноречиво отвернулся.

Я громко и картинно вздохнул, после чего начал стягивать с себя своё мокрое тряпьё.

– Ты зачем отвернулся, Фирс? Будто голого мужика не видел.

– Ну... Не знаю. В голове всплыло.

– Может ты меня с девушкой перепутал? Обычно от дам отворачиваются. Им некомфортно, или что-то вроде того. – проворчал я, натягивая на тело не очень свежую, но хотя бы сухую форму.

– Ладно, забили. – буркнул мой товарищ, поворачиваясь ко мне, – Не сомневаюсь, что если спрошу про то, как ты выжил и как получил такие раны, то ты расскажешь мне очередную фантастическую историю.

– Какие раны? – сделал я невинное выражение лица.

– Думаешь, что я не отличу настоящую кожу от искусственной? Ты однозначно недавно зализывал раны, так что брось это шутливое отрицание.

– Окей, ладно. От рассказа воздержусь, пожалуй. – сказал я, потихоньку застёгивая пояс и поправляя снаряжение, – Тебе, я так понимаю, просто повезло?

– Вроде того. Наш УДОТ подбили, и нас резко склонило с просчитанного курса. Когда увидели кратер в земле, попытались вырулить, но пилоту резко стало хреново, и он свалился с кресла. Инфаркт словил, не иначе. УДОТ повело внутрь, и мы оказались тут. Кто-то успел до этого выпрыгнуть, а те, кто остался тут, поломался при ударе. Большинство просто в кашу.

– А ты каким образом уцелел, раз вы так свалились?

– А я был одним из тех, кто вылез. Правда, уже когда мы падали внутри. Открыл аварийный люк и благополучно из него полетел. Глянь вверх – там обломанное деревце. Моя работа. – хмыкнув, произнёс Фирс.

– Окей. Даже проверять не буду, поверю на слово. Оружие есть?

– Воз и маленькая тележка. – улыбнулся Фирс, и потёр руки.

– Отлично. Пошли, поглядим, снарядимся. Сдаётся мне, что мы застряли тут надолго, а местные пушки у меня доверия не вызывают.

– А что у местных? – спросил мой сослуживец, ведя за собой в какое-то помещение. Похоже, туда, куда он сныкал всё оружие с упавшего УДОТа.

– Да плазмеры странные. Вроде устроены по-нашему, а батареи свои, и форма округлая. Такие в Союзе вроде не делают, шаблон-то единый.

– Местное производство?

– У планеты низкого уровня ценности и оружейные заводы с профилем работы с жидкой плазмой? Не смеши.

– Тогда откуда у них незнакомая модель плазмеров? Самоделка?

– Слишком аккуратно и точно для самоделки, тем более, в массовом производстве.

– Значит, либо они глобальнее, чем кажутся, либо мы что-то не знаем. – заключил Фирс и подошёл к двери. Она загорелась синим светом и исчезла. – Жутко. И до жути удобно.

Передо мной предстал импровизированный арсенал – вдоль дальней стены были аккуратно выложены родные глазу «Косорезы», в углу, на ящике боеприпасов, примостился единый пулемёт М191 «Жаба», а под ним, хищно скалясь, лежал ручной однозарядный гранатомёт Б205-М «Хусгор», название которого часто обыгрывалось нецензурным образом. Рядом с оружием валялись комплекты брони, боеприпасы, дополнительное снаряжение и прочие полезности, которые делают жизнь колониального пехотинца чуточку лучше.

– Бери что душе угодно, только не трогай «Жабу». – махнул рукой Фирс, и обратил свой явно влюблённый взгляд в сторону пулемёта.

– Чем тебе он так приглянулся? У него и отдача, и патроны, которые явно тяжелее батарей, и сам он громоздкий даже по меркам Колониальной Пехоты. – спросил я, подбирая с холодного пола целёхонький шлем с тактическим визором. Покрутив его в своих руках, я пристально его осмотрел и потом нахлобучил на голову. Меня неприятно ущипнуло в затылок, и визор включился. – О, работает.

Я постучал по шлему, и, убедившись, что он чётко занял позицию на моей пустой голове, потянулся за плазмером. Холодная рукоять «Косореза» приятно легла в мою руку, а я почувствовал вседозволенность. Рядом лежала кучка батарей, часть которых перекочевала в мои подсумки.

В моё поле зрения попал комплект защиты суставов, напашник и полноценные наголенники. У кого Фирс их спёр, я не в курсе, но сразу же отхватил себе.

В моё лицо прилетела пара перчаток. Зацепившись за респиратор, они повисли на мне. Я злобно снял и только хотел бросить обратно, но вспомнил, что мои перчатки как раз немного... Промокли. Натянув обновку на руки, я расправил плечи, почувствовав приятную тяжесть снаряжения. Наконец-то чувствую себя человеком в полной мере.

Фирс тоже обвесился как следует, после чего протянул мне бандольеру и гранатомёт. На мой удивлённый взгляд он ответил простым «пригодится». Мне ничего не оставалось, кроме как перекинуть бандольеру через плечо и повесить «Хусгора» на магнитный захват.

К нам подошёл старик, всё так же опираясь на ствол пулемёта. Он легонько стукнул меня по шлему и сказал:

– Юноша, перед тем, как вы с другом отправитесь громить бедную планету, давайте вернёмся в центр комплекса. – с этими словами старик развернулся и повёл нас обратно.

Выйдя к той самой сфере, мы заметили насколько сильно изменилось помещение. Изнутри сферы вырывался свет, и казалось, что она сейчас взорвётся, и то, что скрывается внутри, ослепит нас всех. Старик остановился и указал своим импровизированным посохом на сферу.

– Вам туда, юноша.

– И как я туда попаду? – спросил я, пытаясь отыскать подвох. Но его не было. Как и мостика, по которому я мог взойти.

– Только пройдя через сомнения. – серьёзно заявил старик. Я посчитал своим долгом не пересекаться с ним взглядом.

– Час от часу не легче. Фирс, если что, подстрахуй. – бросил я, и, подойдя к краю, сделал шаг вперёд. Прямо под моей ногой возникла ступенька! Я чуть надавил, и она не свалилась вниз. Уже плюс.

Ещё шаг, новая ступенька. Но стоило мне переставить правую ногу на третью, первая ступень исчезла, будто её и не было.

– Данлоп, ты знал, что умеешь ходить по воздуху? – спросил меня Фирс, который, похоже, этих ступеней не заметил.

– Даже не догадывался, представь себе. – чуть осмелев, я стал двигаться навстречу сфере. Когда мне практически удалось её коснуться вытянутой рукой, она раскрылась, и мне непроизвольно пришлось прикрыть глаза – слишком яркий свет был внутри.

Последний шаг я сделал через силу, ведь вся моя уверенность резко улетучилась. Меня будто втянуло в центр сферы, и я не услышал, как она закрылась.

«Какого лешего?!« – пронеслось в моей голове. Я понял, что не чувствую своего тела.

«Не слышит...» – возникла мысль, которая явно была не моей. – «Но чувствует...»

«Не осознаёт... Но понимает...» – чей-то шёпот нёсся по моей голове, и если бы я мог управлять своей оболочкой, я бы схватился за голову и закричал.

«Мать хочет говорить... Но слишком слаб...» – это прозвучало как минимум обидно, эй!

«Тянется к неведомому... Как любопытное дитя...» – одно сравнение лучше другого, могли бы просто молчать, черти.

«Раскроет истину... Если пройдёт... ложь...» – я потерял нить логики. Эй, объясните уже нормально!

«Пусть... правду... Слабеет...» – кажется, их провайдер выпил лишнего.

И тут я почувствовал боль. Сильнейшую боль, которую не ощущал раньше. Меня будто сжигало изнутри, по крупицам, но со всей жестокостью.

Я провалился в забытие, и последнее, что увидел – то, как моё тело плавно, вперёд ногами, выплывает из сферы, свет от которой куда-то делся.

***

– Данлоп! – неразборчиво крикнули с той стороны, где ещё было моё сознание. Щёку пронзила боль, и повторный крик был яснее, – Данлоп!

Я открыл глаза – напуганный Фирс как следует меня тряс, пытаясь привести в сознание. Когда он занёс руку, чтобы отвесить мне оплеуху, я отполз и прикрикнул:

– В порядке я! В порядке!

– Фух... Я уж думал, какого хрена с тобой произошло. Не потрудишься объяснить?

– Откажусь. Сам пока мало что понимаю... – сказал я, потирая щёку. В голове медленно, но верно выстраивалась картина.

Всё, что меня искусственно заставили забыть, теперь вернулось на место. Дуэль с Грумзой, смерть гроамов. Разговор с комиссаром. Даже появились некоторые подробности, будто я был одновременно там и со стороны. Чёрт, я и не догадывался, что можно так легко изменить память человека.