– Что за глупости вы говорите?! Эта планета принадлежала Колониальному Союзу, власть же в данный момент в руках бунтовщиков! – мужчина ударил кулаком по столу. Его собеседник покачал головой.

– Для них это освободительная война, в которой они победили. А мы – вторженцы.

– Любой бунтарь мнит себя законом, когда держит в руке оружие!

– И как, по-вашему, решить проблему?

– Военное вторжение! Блокада планеты! Ковровая бомбардировка города и сброс десантных частей!

– Хотите разбомбить заводы? Они – главная ценность планеты. И не забывайте, мы потеряли как весь десант, так и корабль. Враг контролирует системы обороны. Всё ещё считаете вторжение целесообразным?

– Да! Их надо выжечь калёным железом! – генерал вскочил с кресла и попытался поймать взгляд комиссара. И когда его глаза сошлись с пустотой гончего пса Союза, поёжился. Слишком пугающа аура, что окружает этого... Человека ли?

– Сядьте и успокойтесь. У нас есть свой агент на планете. Вы видели его способности – он обладает неплохой смекалкой и дико высокой выживаемостью.

– Это делает его ненадёжным. Солдат не должен думать. – отрезал генерал, усаживаясь обратно.

– Солдат и не думает на протяжении нескольких веков. Вы понимаете, насколько сильно один человек способен спутать карты в колоде? И насколько может быть выгодным это изменение? – спросил комиссар и подался вперёд. Его глаза загорелись азартом.

– Это риск.

– Оправданный риск.

– Мне нужны гарантии. Да даже не мне, всему Союзу нужны гарантии!

Тут тихо пиликнул планшет на столе. Колком взял его в руки и посмотрел на экран. Его брови взмыли вверх, а сигарета чуть не выпала изо рта. Убрав планшет, он нервно постучал пальцами по подлокотнику и сказал:

– В таком случае лучше вернуться к наблюдению. Но, к сожалению, без вас. Покиньте помещение.

– Что?! С чего это вдруг?! – вскочил генерал, когда внутрь вошла пара вооружённых автоматонов, и схватила его за руки.

– Государственная тайна.

Я следовал за стариком в обмотках. Не знаю, что повело меня за ним: сам факт того, что он пока не пытается меня убить, какое-то потаённое доверие или просто любопытство. Тем не менее, шаг вперёд сделан, а отступать в Колониальной Пехоте не принято.

Мой взгляд цеплялся за человека передо мной, выуживая в моменты появления яркого света новые детали.

Балахон, сделанный из старых плащей, покрывал тело с ног до плеч. Разные оттенки коричневого, сшитые вместе, выглядели пугающе, особенно в тусклом фиолетовом свете коридоров. Голова была обмотана грязным бинтом – лишь глаза, скрытые тенью, иногда встречались с моими, и я не мог разглядеть, что в них отражено.

Старик опирался на взорвавшийся ствол крупнокалиберного пулемёта – пламегаситель выглядел как цветок, чьи причудливо загнутые края-лепестки угрожающе блестели рваными краями. За обувью человека в балахоне тянулись шнурки – наверное, армейская обувь.

Вопросов стало немного больше, и моя рука сильнее сжала рукоять пистолета.

– Не беспокойтесь, юноша. В моих же целях поддерживать вашу неприкосновенность. Здесь вам не нужно ничего бояться, в том числе и меня. – старик помотал головой и продолжил идти.

Я слегка ослабил хват пистолета и решил поводить фонариком по стенам, задумавшись, скрывается ли на них что-то новое. И был удивлён – колонны, которые поддерживали потолок, изображнали фигуры. Да, на тех, что я видел раньше, тоже было нечто похожее, но оно было больше в виде рисунков и каких-то простых геометрических форм. А здесь – полноценные фигуры, которые органично срастались с основой.

Я даже засмотрелся, оглядывая одну из колонн. Руки существа были подняты вверх, будто оно и держало плоскость надо мной. Отразились даже напряжённые мышцы могучих рук. Тело было оплетено ветвями, и узор из них заканчивался наверху и восходил к потолку.

Какой-то стиль у этих колонн... Странный. Хотя в этом есть что-то своё. Будто этот стиль выделяет природу изображённых на колоннах существ, её великолепие, идеальность, что ли.

Мой взгляд поднялся к лицу. Оно выражало спокойствие и уверенность. Черты были чуть грубыми, но при этом сглаженными – немного квадратное лицо, густые брови, странной формы подбородок. Нижняя челюсть чуть выступает вперёд, и клыки снизу тянутся вверх, но не сильно. Материал был обтёсан и обработан так, что существо было темнее самой колонны.

Вся рельефная фигура со стороны освещалась фиолетовым цветом от потолочных ламп.

Меня что-то ткнуло в бок. Я повернулся и увидел старика, бинты на лице которого чуть развернулись, и можно было видеть лёгкую улыбку. Особенно хищно в ней выглядел обломанный клык.

– Я понимаю, что колонны вызывают восхищение, юноша. Но не сейчас. Давайте продолжим наш путь.

Я кивнул и пошёл дальше. Перед нами возникла закрытая дверь. Старик что-то проскрежетал, и возникла та самая голограмма.

– Пиотр, открой.

Голограмма кивнула и пропала. Дверь загорелась синим цветом, и резко исчезла с нашего пути.

Мне ничего не оставалось, как выпучить глаза. Хотя дальше тоже было на что посмотреть.

На проводах и лианах висел один из наших УДОТ-ов. Удивительно, как он уцелел в таком состоянии – я чётко помню, как ему насквозь пробило левый движок. Судя по виду, болтался он так уже несколько дней. Аппарель была закрыта, но аварийный люк – распахнут. Значит, кто-то выбрался? Снаружи его ведь не открыть, только если не старик вырвал. В чём я сомневаюсь.

Поймав мой взгляд, старик покачал головой.

– Нет, юноша, моей вины в этом нет. – старик посмотрел вверх и громко произнёс, – Пиотр, приведи сюда пассажира.

Нам моргнула одна из ламп, а я тем временем чуть приподнял ствол пистолета.

И тут из-за двери напротив нас возник человек в форме Колониальной Пехоты. Издалека я не мог разобрать лица, но он казался мне смутно знакомым.

Когда я смог разглядеть короткую причёску и дебильные бакенбарды, я понял, кто шагает в мою сторону.

– Данлоп!

– Фирс!

Мы оба чуть ускорились и крепко пожали друг-другу руки. Великан хлопнул меня по плечу и, улыбаясь, спросил:

– Ты каким образом умудрился тут оказаться, да ещё и в таком виде?! Хотя, зачем я спрашиваю? Это самое очевидное из возможных событий. – сказав это, Фирс покачал головой и усмехнулся.

– С чего это вдруг? – мои брови непроизвольно взмыли вверх, – Мне кажется, именно у меня шансов на выживание был меньше всего?

– Тебе кажется. – серьёзно произнёс Фирс, но после этого сделал лицо попроще.

– Вынужден согласиться с вашим собеседником, юноша. – вклинился в разговор старик, – Шансов на выживание у вас больше, чем у всех ваших сотоварищей вместе взятых.

Я перевёл взгляд с Фирса на старика и обратно. Мой однополчанин только покачал головой. Затем ему пришла в голову идея, и он куда-то ушёл. Мне оставалось только щёлкнуть предохранителем пистолета и убрать его в кобуру.

Кажется, после этого атмосфере стало легче.

– Ладно, юноша. Пока ваш друг ушёл за одеждой, я хочу задать вам вопрос.

– Вперёд?..

– Вы знаете, кто вы? – старик нахмурился и стал сверлить меня взглядом.

– До этого разговора не сомневался.

– Хм... – старик устремил свой взгляд мне в лицо, и мне резко ствло не по себе. – Ладно, зайдём с другой стороны. Кем были ваши родители?

– Полисмэн Фронтира. Постоянно на работе сидит, жутко устаёт, и приходя домой, всех к стенке.

– А мать?

– Я про мать и говорил. Отец был сыном фермера-гидропоника, но сам захотел свалить из захолустья в муравейник. Так в захолустье и остался. – я пожал плечами и приподнял бровь. – А чего это вам вдруг интересно? Вы мне так и не объяснили, кто вы такой и что это за место.

– Всему своё время. Мне нужно ненадолго удалиться. А вы пока поболтайте с другом и переоденьтесь – я уверен, что мокрое вам не очень по вкусу. – с этими словами старик развернулся, и, слегка пошаркивая, пошёл в ту сторону, откуда мы пришли.