Вдыхаю и выдыхаю. Чёрт, фильтры!

Резко тянусь к футляру и достаю пару новых. Откручиваю отработанные и вкручиваю новые. Вдыхаю и выдыхаю.

Чёрт, это было близко.

И тут я понимаю, что мой – экспроприированный – плазмер плавает где-то в озере. С грустью открываю подсумки с батареями и достаю одну из них. Маленький серебряный цилиндрик сочился тусклым синим светом. Сжимаю, и углубляюсь в мысли, сфокусировавшись на переходах синего цвета... И прихожу в себя. Не время валяться на песке и предаваться самобичеванию.

Моя мокрая задница в армейской форме поднимается на ноги, а я, скривившись, пытаюсь избавиться от налипших песчинок. Осознав, что руками ничего не сделаю или сделаю только хуже, забегаю в воду. Песок смыло, и я, чуть отряхнув от сильно налипших частиц, вылез, более или менее довольный. Правда, плащ мне пришлось скинуть к чёртовой матери, как и накидку – промокшие насквозь, они бы только хуже мне сделали, да и брезентуха, из которой сделано моё средство маскировки, висела бы на плечах мёртвым грузом. То, что помогало мне быть незаметным примерно минут пятнадцать, теперь останется здесь как памятник моей способности попадать в передряги. Правда, стоило мне начать двигать левой рукой чуть активнее, чем лёгкими помахиваниями, я почувствовал дикую боль. Бросив на неё взгляд, я понял причину – предплечье было красным красно от нескольких ран, полученных мной неизвестным способом. Наверное, металл или куски бетона постарались. А затем поработала лёгкая кислотность воды, из-за которой всё стало ещё хуже. Больно до жути.

Я с трудом расстегнул лямки перчаток. Расстёгивались они скверно, что, в принципе, ожидаемо. Сложив их вместе, я как следует скрутил их, чтобы выжать хоть частично. Куртку я решил не трогать – учитывая состояние левого предплечья, хрен я что-нибудь в таком состоянии сделаю. Так что придётся ходить в мокром. И почему в наш комплект снаряжения не сунули походную сушилку для униформы? Использовал такую один раз, висит на поясе, а потом р-раз – и форма сухая, всем хорошо.

Моя целая рука дотянулась до герметичного медицинского подсумка и расстегнула его. Углубившись, я нашёл необходимый предмет – умный медицинский диагностатор «Коновал». Щёлкнул тумблером, чтобы включить. Жизнерадостно загорелся экранчик и пара датчиков. Покрутив колесо-манипулятор, я выбрал раздел «Диагностика и лечение».

– Пожалуйста, наведите сканер диагностатора на раненый участок. – произнёс роботизированный мягкий женский голос, и я послушно направил сканер на своё предплечье. Красная сетка спроэцировалась на мою руку и начала двигаться, собирая информацию. На экране выводилась тонна текста, подсчётов, графиков, составлялась объёмная модель повреждённого предплечья. Соты сетки становились всё меньше, да и сама сеть уже начала целенаправленно сканировать ранения. Тонна текста пропала с экрана в небольшую папку в углу, уступив место подробной информации по делу. Объёмная модель начала становиться более приближенной к реальности – сформировалась чёткая форма, начали вырисовываться границы ран. Вывелось процентное повреждение кожного покрова, степень загрязнённости, тяжесть повреждений, пугающий список возможных последствий. Началось высчитывание наиболее оптимального метода лечения. Сканер выключился.

– Пожалуйста, установите и подключите к диагностатору лечебный модуль номер три. – потребовал «Коновал» всё тем же приятным голосом. Я переложил диагностатор в раненую руку, залез в подсумок целой и на ощупь начал искать модуль. Проведя пальцем по выпуклой цифре 3, я облегчённо вздохнул и выудил прямоугольник. Установив его в подсвеченный отсек, я снова поменял руку, и направил прибор на раны предплечья. Мединструмент принял модуль и начал работать.

Из корпуса вылез маленький механодендрит с шприцем, игла которого вонзилась мне в руку. На экране появилась надпись «Ввод дезинфицирующего и обезболивающего состава». Колба опустела, а я слегка зашипел – обезболивающее заработало не сразу, так что частично дезинфекцию я ощутил. Затем механодендрит исчез, и вылезла ещё парочка – с лазерным скальпелем и распылителем регенерата. Я терпеливо смотрел, как маленький лазерный луч срезает мёртвую кожу и лишние элементы. Заработал распылитель – поверх раны был уложен слой регенерата, специального вещества, ускоряющего регенерацию тканей и улучшающего контакт изначального кожного покрова и искусственной кожи. Лазерный скальпель спрятался в диагностаторе, и вылез дозатор синтетической плоти. Поверх массы розоватого цвета был распылён ещё один слой регенерата.

– Пожалуйста, установите и подключите к диагностатору лечебный модуль номер пять.

Я снова поменял руку и быстро сменил модули. Лечение продолжилось.

Из диагностатора вылез моток искусственной кожи. Механодендрит начал резко и точно наносить слои, двигаясь туда-сюда. Вскоре вся рана была покрыта свежим кожным покровом. Моток синткожи сменился мотком бинтов. Десять секунд – и предплечье замотано. Диагностатор радостно пиликнул, и на экране нарисовался список рекомендаций. Проигнорировав его, я выключил прибор и убрал в подсумок. Подвигал залеченной рукой – не болит. Но это вина обезболивающего. Поработает ещё пару минут и растворится.

Я вытащил пистолет из кобуры и проверил работу ЛЦУ – в порядке. А теперь – осмотреться.

Место, в котором я оказался, сильно отличалось от остальной суши Балтимора. Скалистый берег омывала прозрачная, чуть тёмная вода; небольшие деревья росли в отдалении. Посмотрев вверх, я увидел, что густой туман отделял это место от остального мира. Границы туманной крыши чётко ставили скалы, оскалившиеся сотнями зубьев. С двух сторон шумели водопады.

Картина, конечно, красивая.

Правда выхода отсюда я не вижу.

Я решил осмотреться и побродить – вдруг найду что-нибудь. Именно думая, что меня может ждать, я начал ходить вдоль скал, то и дело включая фонарик с тактического комплекса на моём пистолете. Ничего особенного я не нашёл, кроме ржавого мусора, не ржавого мусора, неметаллического мусора, и так далее по списку. Мелкая травка росла из-под камней и песка. Какая-то мелкая живность бегала вокруг.

Идиллия.

Неожиданно я заметил, как небольшая тварь на манер волка-герды с моего родного Фронтира забегает в тьму, растворяясь в тени. Я подошёл поближе и посмотрел на вход в пещеру.

– Высота метра два, самое то. Не самое комфортное из возможного, но вполне себе. – пробурчал я под нос и включил фонарик.

Пещера старая. Стены и пол покрыты пылью и паутиной; некоторые камни покрыты плесенью и грязью. Труп какой-то мелкой твари валялся в углу с откушенной головой. Не очень активно растущие растения были общипаны.

А жизнь бьёт ключом, однако.

Я водил лучом фонаря по стенам и медленно входил в пещеру, шаг за шагом погружаясь во тьму. Немного подумав, я подкрутил радиус освещения фонарика за счёт мощности. Теперь конус света позволял видеть всё пространство коридора – освещался и пол, и потолок, и стены. Выдохнув, я двинулся дальше.

Виды не менялись, несмотря на то что я углубился метров на пятьдесят.

Накаркал.

Запищал какой-то датчик, причём не мой. Свет за моей спиной исчез – вход перекрыла плита, идеально плоская с моей стороны, укрытая причудливым рисунком и мелкой линией фиолетового света. Именно света – я даже не мог понять, есть ли у него продольный источник, какой используется обычно.

Сглотнув, я развернулся и пошёл дальше, освещая свой путь в никуда пистолетным фонарём.

По мере моего движения пещера стала расширяться в размерах, и начала наполняться интерьером. Из стен стали понемногу выступать одинаковые колонны, нечто, похожее на угловые лампы. Коридор становился больше и больше, стены начали терять каменистые выпуклости и становиться более плоскими... И стали раскрываться подробности.

Каждую стену покрывал дикий узор. Заворачиваясь в невероятные петли и формируя невообразимые рисунки, они возникали на полу и оканчивались на потолке. Всё это освещали полосы фиолетового света, освещающие лёгкую пылевую дымку.