Данная фраза тоже была произнесена зря — из фигурных дверц в плоской стене по другую сторону от входа выглянула белая самка с каштановой гривой — очевидно, прислужница правителей.

— Приветствую вас, мои дорогие друзья! — несмотря на хорошо поставленную речь и писаную красоту, никто не счёл её улыбчивое приветствие ни душевным, ни искренним. — Добро пожаловать в Обитель Света, Хоромы хранителей всей планеты нашей и мудрых покровителей всех драконов мира. Это место посвящено добру и процветанию, и здесь, в отличии от вашего родного непросвящённого Нашара, вы можете расслабиться, потому что никто не нападёт на вас ради души и артефактов — в Авваатере каждый имеет вдосталь средств к существованию и благодарит за то демиурга и соборную. Нарата Нингаль, я прошу у тебя крохотную долю твоей энергии, чтобы представить её всеведающий Яролике. Она встречалась с твоей матерью, когда она носила тебя, и должна подтвердить, действительно ли ты та, кем назвалась.

— Тогда она смогла бы понять это, лишь взглянув на меня, — ответила младшая Нингаль. — Может быть, это место и посвящено процветанию, но в Нашаре у последнего бедняка обстановка в комнате уютнее, чем в вашем дворце.

Хардолька захихикала, не поняв, что именно вкладывала Нарата в эти слова:

— Уверена, если вы отбросите навязанную вам тоталитарную пропаганду, вы осознаете правду! Но, как говорят у вас, ваша воля! Я сообщу Яролике, что вы отказались от вежливости, — драконица всунула голову обратно за клацнувшую металлическими створами дверь.

— Ты решила начать новую войну? — шикнула Зареслава на подругу. — Нарата, мы в чужой стране, да к тому же в гостях у Соборной! Неразумно скалиться ей в морду!

— Моя мать никогда и ни перед кем не роняла своё достоинство. И я не собираюсь, — Нарата взглянула на дверь. — Если Яролика хочет встречи, то она примет нас и без всяких фокусов, а если скажет уходить — значит, на то её воля.

— Ну чудесно, теперь вам только свой хвост съесть осталось и выблевать его в вагину, — Нармела даже не села, а легла на диван, накрываясь крыльями. — Разбудите меня, когда планета взорвётся.

— Мы и так знаем, почему ты не прижилась на Хардоле, — такие речи начали смущать даже нашаранина Адору, — поэтому меньше грубостей и больше дела, прошу.

— А нас прогнали или нет? — Растерянно покрутил головой Торстейн. — Или это мы выбираем?

— Мы, — Хубур села на соседний с Нармелой диван.

— В таком случае не станем рушить их ожиданий и будем невежливы, — Нарата решительно направилась к двери. Встав возле неё, она опустила голову, рассматривая запоры, после чего подняла свою лапу и прислонила к двери. Зорат всегда был занят различными делами, связанными с процветанием и развитием Нашара, но дочку успел многому научить. В том числе тому, как своей энергией и волей открывать запертые двери. Яролика то ли не собиралась защищаться, то ли намеренно сняла защиту, а может быть, искусство кобничества было для неё не так уж просто. В любом случае засовы сдвинулись с места, сдавшись воле Нараты.

Зареслава подскочила к Нарате и отдёрнула её от дверей:

— Не подумала, что охрана и с той стороны может стоять? Даже если её не видно по аурам! Что вообще с тобой? Ты ведёшь себя как пьяная Герусет.

— Всю эту мораль придумали Светлые, а не я, — отдёрнула Нингаль и подругу, и створки. Хубур вскочила с места, готовая броситься на помощь новой подруге. Та решительно шагнула вперёд, напористо и злобно цокнув когтями.

— Негоже выгонять делегатов, и не стоит закрывать дверь перед носом Нингаль, учитывая, что её мать столь же наглая, как и она, — коричневый дракон, опирающийся на трость, произнёс эти слова одновременно с действием — на дверь словно опустился прозрачный занавес, отгородивший Нарату от остальных. Оставшиеся позади друзья уже сами зарычали и похватали оружие, но Нарата на них не обратила внимание. Демиурга она узнала не по внешности, а скорее по тому ощущению, что он у неё вызвал. Душу Нараты словно разодрало на две половины: одна испытывала презрение, а другая — ярость. Самка растопырила когти, но меч свой не призвала, в отличии от остальных. Еле сдержалась, осознав, что Мирдал знал, для чего именно посылал ученицу к Радверу и Яролике. Нынешние правители Хардола не устраивали ни Свет, ни Тьму, и не могли не вызвать у них бурную реакцию. Но Мирдал желал, чтоб Нарата преодолела себя. Или же не себя.

— Посмотри на неё, Радвер, — медно-золотистая драконесса, соборная Яролика призраком проплыла где-то на краю видимости и вновь исчезла. — Тайно пробирается в мою страну, нагло врывается в мой дворец, оскорбляет всех по пути… Она действительно похожа на Инанну. Столь же предсказуемая.

— Прошу простить, но это вы захлопнули дверь перед моим носом, — ответила Нарата, смотря, впрочем, лишь на одного Радвера. Тот спокойно выдерживал её взгляд, но давление на самочку чуть ослабло. — Ты сам знаешь, что я для тебя представляю больше опасности, чем мои друзья, но прошу не обижать их. Для нашаран свита это народ, а не слуги.

— Ты низкого мнения о своих союзниках, — Радвер чуть отвернул морду вбок, будто советуясь к кем-то, но потом снова обернулся к Нарате. — Ответь мне теперь, от кого пришла на самом деле и зачем.

— Передать привет от Мирдала и объединиться против навов, — Нарата встряхнулась. — Если вы, конечно, заинтересованы в этом. Хардол всё-таки далеко от Нашара, и никогда не приходил ему на помощь, когда тот был в беде.

— Ты готова поговорить с нами наедине? А твои друзья готовы час подождать?

— Если только вы покажете им, что всё в порядке, а то сейчас они развяжут войну в отдельно взятом городе, — Нарата ничуть не удивилась вопросам Яролики — что взять с демиургов?

— Если ты умрёшь, они имеют право убить нас, — Радвер тоже представлял, что взять с нашаран.

У Нараты возникло стойкое впечатление, что соборная, стоящая посреди галереи с витражными окнами пошире, чем этажом ниже, изо всех сил старалась походить на Мирдала. Шерсть её была высветлена с медного на золотой, судя по другому оттенку у корней волосинок. Поза и улыбка тоже в чём-то копировали нового учителя Нараты, хотя на морде было больше явно обманчивой наивности, а доброта лучилась так, словно Нарата не грубо ворвалась в покои высших Светлых, а прилетела с подарком. Хотя именно из-за этого и становилось стыдно.

— Дитя, мы давно тебя ждали, — Яролика произнесла приветливо и неожиданно честно. — Знаешь ли ты о своём недуге? Рассказывала ли тебе мама о нём?

— Кто из нас всеведущая? — Нарата не стала приветствовать соборную, поскольку и она этим не утруждалась. Радвер вздохнул, пока Яролика тихо и вежливо смеялась.

— Разве всеведущим созданиям запрещено задавать вопросы? Привет от Мирдала я принимаю и посылаю ему свой. Арислодара его заждалась, и надеется, что сможет повстречаться хотя бы со своей дочерью Нармелой. Вы же не собираетесь покидать Хардол сразу после нашей беседы? Навы не нападают сей момент.

"Нет, играй лучше по правилам Нараты" — так она и подумала, перебивая:

— Твой посол утверждал, что Тёмные вам досаждают гораздо больше, чем навы. Но в вашем максимально идеальном обществе, пусть пребывала в нём лишь кратко, не нашла ни одного признака стеснения вас Тёмными. В чём же дело?

— Посол Дея имела в виду ваше несколько грубое прибытие, — покачала Яролика головой. — Если мне ведомо и будущее, я могу сделать вам замечание и о ваших будущих грехах, чтобы предостеречь. Но вы не вняли моему предупреждению.

— Потому что его и не было, — осадила её Нарата. — Ты не говорила "не пускайте на Хардол Тьму со свитой". То есть, "не пускайте Нарату Нингаль"…

— Ты приняла Тьму, но воплощением ещё не стала, так и не соединяй их и себя, — Яролика взирала на Нарату сверху вниз. — Тьмы в тебе столько же, сколько и Света. Вопрос лишь в том, что ты сама примешь и с чем соединена твоя душа. В отличии от многих Темных, подчинённых лишь своей хозяйке, у тебя остаётся выбор, во что верить и кому служить.