— Мы не малыши! Сама ты малыш! Сейчас как запустим в тебя кипящей праной!

— Ненасилие и доброта! — бойко рассмеялась Нарата, вставая на задние. — Как раз то, чему учит Мирдал? А я к нему и лечу, не проводите?

— Сперва — пароль! — запищал один дракончик.

— Мы кого попало не пускаем! — добавил другой.

— Нужен Мирдал — идите туда, — показал лапой третий. — А у нас перемена!

— Мирдал их учит, но волю не ограничивает. А вольные драконы иногда бывают грубыми, за что лишаются послеобеденных игр, не так ли? — Чёрная, нет, скорее даже тёмно-серая драконесса, по-видимому, из старших учеников, подошла к гостям и расправила во всю ширь большие перепончатые крылья. Вероятно, взрослые жители Ликдула имели над детьми авторитет вне зависимости от того, преподавали или сами учились. Поэтому, как бы ни были вольны драконята, но они приутихли, дав слово обратившейся к Нарате самке. — Моё имя Ганавар Серушин, смею ли знать ваши? И что именно вы хотите передать Светлейшему?

— Нарата Нингаль, — первой представилась дочь сар-волода. — По делам Нашара.

— Второе Солнце уже давно отстранился и от дел Хардола, и от дел Нашара, — Ганавар оказалась упрямой и столь же дерзкой, сколь и дети помладше, просто проявляла спесь не столь очевидно и неприкрыто. — Этим его не заинтересовать.

— Настолько, что готов пожертвовать тем и другим? — Зареслава пододвинулась к тёмно-серой без угрозы, но с решимостью. — Не такого Мирдала мы знаем.

— Мы же говорим об одном Мирдале, — фыркнула Нарата. — Или у него есть брат близнец? Если есть, то Тьма может смело складывать лапки и крылья.

— Если они друг на друга не дрочат, — Торстейн не постеснялся оскала. Нарата остановила его агрессию, тронув крылом. И хотя песчано-рыжий успокоился и даже застыл от смущения, нужный эффект был достигнут. Молодняк начал собираться вокруг, заинтересованно поднимая уши, а Ганавар наконец почуяла в гостях достойных Тёмных.

— Мы пока что ни одного Мирдала не нашли. — вступила в разговор Зареслава. — Не укажешь ли нам, где он?

— Сейчас я вас провожу лично к Мирдалу и выясню, хватит ли вам смелости повторить ему эти оскорбления слово в слово, — прищурившись, самка распахнула перепонки и слетела с крыши по направлению к лесу.

— Опять в полёт, — Норар расправил крылья, поднимаясь следом за дочерью Инанны. — Мирдалу, наверное, надоели его ученики, раз он решил от них так спрятаться!

— Я его понимаю, — обернулся Торстейн к Ганавар и проговорил тихо. Между тем темношёрстая уже хлопнула перепонками, замедляясь перед небольшой прогалиной в лесу, где на поваленном мшистом стволе сидел тот, кого спутать с кем-то другим невозможно.

Мирдал ждал Нарату, но, в отличие от Варлада, не собирался навязываться ей. Он спокойно дожидался, пока группа юнцов подлетит поближе, и не сошёл на землю, когда Нарата опустилась перед ним — но прислонил лапу к сердцу и наклонил голову, приветствую дочь Инанны.

Та некоторое время раздумывала, обратиться ли ко Светлейшему по обычаям Светлых или Тёмных, но вспомнила, что Мирдал себя сам ни к тем и ни к другим не относил. А очень странно — ведь он внешне представлял просто идеального Хардольца с Верхнего слоя — длинная, слегка волнистая шерсть даже сама немного светилась под лучами светила. Но что отличало его от любого сторонника соборной Яролики — ясный, чистый и цепкий взгляд нашаранина. Только страха в нём не было и агрессии.

— Добра, — произнёс златопёрый первым, скользнув взглядом по каждому молодому дракону, а потом взглянув на ардинцев.

— Так ты и есть Мирдал? — поинтересовался Норар.

У Ганавар распахнулась пасть в стремлении уколоть чешуйчатого очередной язвительной репликой, но её остановил бывший демиург одним взглядом. Тогда темношёрстая оборвала себя, поклонилась и удалилась в деревню пешком.

— Именно, — Мирдал встал наконец перед гостями.

— Рада наконец-то встретиться с вами, господин Мирдал, — произнесла Нарата почтительно. — Мама и папа многое рассказывали о вас. Вы сделали многое для счастья и процветания Нашара.

— Все дела пропали бы без вашего собственного труда, — снова присел дракон, но уже на траву, крыльями делая знаки и остальным садиться. — Ты тоже немало постаралась для этого, спасла свою маму, хотя и не помнишь того.

— У меня есть вопросы, Мирдал, — заметила Нарата. — Много вопросов. И на некоторые из них дать ответ можешь только ты. Потому отец и послал меня сюда.

— И ещё с нами прилетели двое ардинских драконов, — напомнил Торстейн.

— Да! — встрепенулась Нарата. — Они сейчас с Жардеей, должны вести диалог с Тагирионами.

— Возможность наладить связи с другими народами. Вокруг тебя за этот день крутились представители многих стран и организаций. Именно сегодня, потому что Тьма почуяла, что пора тебя выводить в политику, — с грустью Мирдал опёр голову о передние. — Ведь у неё появилось на врага больше, на союзника меньше — Арма.

— Арма? — удивилась Зареслава.

— Как это? — одновременно с ней спросила Нарата. — Арма же Воплощение!

— Варлад и Намира тоже, — кивнул Мирдал. — Но одна ушла на другой слой, а второй всегда был достаточно своевольным.

— Мне кажется, что Воплощения как-то влияли на Тьму… — неуверенно проговорила Нарата. — Если судить по рассказам мамы… То при Варладе она стала несколько менее агрессивной. Так ведь?

— Варлад не контролирует Тьму так, как это делала даже Намира, — Мирдал улыбнулся глазами, ободряя явившуюся к нему за разгадками. — Он хороший приёмник её воли, но сам не посягает на неё так, как другие Воплощения. Однако именно после появления Варлада Тьма решила создать Четверицу — союз с тремя другими основными религиями Нашара, созданный на словах против навов, а на деле ради контроля драконов.

— Но разве это плохо — то, что мы объединимся против навов? — возразила Нарата. — Ведь теперь они снова угрожают нам! И кроме того, Тьма уже пыталась установить свою власть — но не вышло. Может, эта Четверица — лучший выход?

— Одним из тех, кто предложил Тьме её идею, был Дивр — то же Воплощение, что решило насытить саров Тьмой во благо страны. И именно от этого ты и спасла свою маму. Большая часть её силы принял на себя более уязвимый ребёнок. Но это не уничтожило твою волю — чему крайне рад!

— Что… Что ты хочешь этим сказать? — Нарата приподнялась, расправляя крылья. — Неужели я… Ещё одно Воплощение?

— Нет. Если сама не решишь, но надеюсь, что тебе хватит самостоятельности. Зато ты одна из тех, кто может управлять Тьмой. Только ты этого ещё не умеешь, — приподнял Мирдал голову и сложил лапы перед собой.

— Но… Этому можно научиться? — предположила Зареслава. — Ты же не примкнул к Тьме, но и к Свету не стремишься. Может… Ты смог бы научить Нарату выбирать нейтральное положение?

— И вас тоже, если желаете. Но будьте осторожны… — снова поднялся Мирдал на лапы, даже на задние. — Тьма, Свет — многие захотят иметь вас на своей стороне. Но вы должны брать их на свою, а не наоборот.

— Но на нашей стороне есть только мы, — вставил Торстейн.

— Разве драконы не должны стремиться к совершенствованию? — продолжила Зареслава. — Неужели Свет не может помочь совершенствоваться нам?

— Может помочь. Но вы же не собираетесь ему служить? — Мирдал начал медленным шагом возвращаться к деревне. — Главное, чтобы вы не перепутали свою волю со своим эгоизмом, со звериным желанием простой жизни.

— Постой! — Нарата поспешно двинулась за Мирдалом, — разве Воля не подразумевает толику эгоизма? Ведь если не делать то, что хочешь — какая же воля?

— Воли нет не только когда подчиняешься тому, кто сильнее себя, но и если ты потакаешь своим же душевным порывам даже тогда, когда разум протестует. Разве у тебя никогда не было так, что жутко не хочется, а ты всё равно делаешь вопреки себе? — Оглядел Мирдал всех идущих за ним, будто вопрошая не только Нарату.

— Но то — необходимость, — заметила Нарата. — Бывают ситуации, когда нужно поступить не так, как хочешь, но так, как надо. Только какое отношение это имеет к Тьме или Свету? Я же не собираюсь сейчас же брать на себя обет безбрачия и бросаться в ноги перед статуями драконов?