Разумеется, после такого выступления кофе у меня немедленно конфисковали, заменив густым травяным отваром, от запаха которого и без того тяжелая голова закружилась так, будто ужин таки удался. Воззвания к жалости и совести сестренка стойко проигнорировала, заставив допить жуткое варево до последней капли. Я оскорбилась до глубины души, но оставаться в расстроенных чувствах не позволил утренний пирог с медовыми грушами в сметане. Пришлось стащить второй кусок в качестве моральной компенсации и считать инцидент исчерпанным.

— Как тебя угораздило? — устало, как молодая мать малолетнего сорванца, поинтересовалась Брианна и выставила передо мной стакан подогретого молока. — Разве Марк был не за рулем?

— Был, — вздохнула я, на мгновение почувствовав себя тем самым малолетним сорванцом, от которого столько неприятностей. — Это из-за… — я вовремя осеклась и коротко призналась: — Работа.

Брианна адресовала мне укоризненный взгляд, но настаивать на подробностях не стала: период, когда она считала, что бестолковая старшая сестрица ни с чем не справится в одиночку, уже миновал. Теперь я успешно доказывала это и сама.

— Нужно было кое-кому помочь, — все-таки призналась я и, взяв паузу на молоко, поинтересовалась: — У тебя нет планов на завтра? Я бы не отказалась от помощи с прической. Нужно будет снова составить компанию герцогине.

— Ну, вообще-то… — Брианна чуть сморщила нос, что-то прикидывая в уме. — Может, я с утра тебя заплету? Вечером просто подправишь сама.

Я согласилась: траурная церемония наверняка утром и начнется, ничего подправлять и не придется. Брианна повеселела, проглотила свой кусок пирога и скорее нырнула в ванную.

Утро, как я и грозила Марку, прошло в суете и шуме. Но, разумеется, отнюдь не из-за сестренки, которая все продумала и подготовила заблаговременно.

Платье, в котором я ходила на ужин к герцогине Тар-Рендилль, не успело высохнуть — но если это еще можно было решить утюгом и феном, то обнаружившаяся на подоле дырка и невесть как посаженное пятно на рукаве быстрой реанимации не поддавались. Распахнув шкаф, я надолго зависла, пока у Брианны не лопнуло терпение и она не предприняла попытку запихнуть меня в один из своих парадно-выходных нарядов. Где-то тут выяснилось, что у моей младшей сестры в ее прекрасные пятнадцать грудь больше, чем у меня — что возвращало нас к проблеме пяти блузок, нескольких пар рабочих брюк и пришедшего в негодность вечернего платья.

Проблему, разумеется, в итоге решила Бри — попросту выудив из недр своего шкафа симпатичную юбку-годе, которая должна была вполне сносно смотреться с одной из моих блузок и, что немаловажно, святилищным поясом.

— Что бы я без тебя делала, — риторически вздохнула я.

Брианна милостиво смолчала и повелительно указала мне расческой на стул. Прежде чем делать прическу невесты, она намеревалась потренироваться еще разок.

Разумеется, к приезду отчаянно тушующегося Витора мы все еще были не готовы. Грушевый пирог успешно сгладил и эту нестыковку, пока я оправдывалась — задержка, естественно, вышла из-за меня. Вернее, из-за намертво заклинившей в нагулянном за ночь колтуне расчески, на вызволение которой Брианна угробила добрую четверть часа. Сестренка едва успела закончить свою прическу: в случае опоздания в канцелярию нас бы не спас никакой пирог.

Про разрешение на помолвку я вспомнила в последний момент, впихнув бланк в папку с документами. Витор скептически покосился на потрепанные края и поднял взгляд. Я развела руками: что поделать, когда у меня что-то выходило без приключений?

— Потом расскажу, — пообещала я.

— Уже не надо, — неопределенно хмыкнул Витор. — Все теневые гудят. Ты снова на волне, Лави.

— Из-за Годили? — удивилась я. — Тогда почему я, а не Марк или герцогиня? Это же они…

— А кто об этом знает? — оборвал меня маг. — Эва просила о помощи тебя — и получила, что хотела. Мой тебе совет: сделай лицо позагадочнее и молчи. После выходок этого талбота такой ход — то, что нужно, чтобы вернуть доверие людей.

Я собралась было по привычке потереть ладонями лицо, но вовремя спохватилась, что сестренка не простит мне испорченного макияжа. Пришлось ограничиться глубоким вздохом.

Он же отлично помог придержать при себе справедливый вопрос — так ли мне нужно доверие этих вечно колеблющихся людей? Марк вон ни на секунду во мне не усомнился…

Что, шелликот над ним пошути, делало его еще опаснее.

В канцелярии на Витора смотрели странно, но возразить ничего не могли. Разве что осторожно поинтересоваться у невесты — точно ли все добровольно? Жених как-никак старше на двадцать три года, да еще маг…

Брианна преспокойно заверила регистраторшу, что пришла сюда по доброй воле и хотела бы поскорее перейти к празднованию в кругу семьи, потому как помолвка эта — желанная и долгожданная, как поздний ребенок.

После этого странно смотрели еще и на меня, но причин оттягивать регистрацию и проверять свои подозрения у служащих больше не было. Невеста, пусть и не выглядела счастливой и взволнованной, явно не собиралась умолять о помощи и сбегать прямо от алтаря, жених не распускал руки, а опекунша преспокойно дежурила рядом, готовясь преподнести молодым помолвочные пояса — так что вся церемония уложилась в десять минут, семь из которых начальница отдела искала журнал записей для несовершеннолетних.

Я даже замерла на крыльце канцелярии, пока гости узким ручейком тянулись к нанятым экипажам. Недоверчиво сощурилась на прояснившееся небо. Глубоко вздохнула: пахло мокрым песком, морскими водорослями и быстро сохнущим на солнце камнем.

Вот и все. Безумная гонка последних месяцев увенчалась успехом. Мы справились.

— Камень с плеч, а? — поинтересовался Марк, остановившись рядом со мной, и проводил взглядом жениха и невесту, чинно усевшихся в экипаж на совершенно нейтральном расстоянии друг от друга.

Керен, которую талбот деликатно придерживал под локоток, перевела взгляд с его бесстрастного профиля на мою стушевавшуюся физиономию и насмешливо изогнула бровь.

— Не то слово, — с чувством призналась я.

Действительно не то. Брианна теперь не угодит в детский дом, но нависшая над королевством угроза никуда не делась — и Ланс, шелликот над ним пошути, не появлялся. С минуты на минуту должны были объявить о чудовищном происшествии в особняке Форкуад, а завтра мне предстояло сопровождать герцогиню Тар-Рендилль на открытии траурной церемонии и всячески изображать дорогую подругу Ее Светлости, чтобы расшевелить заговорщиков.

Кажется, я попросту променяла одну безумную гонку на другую. А до монастыря еще целых пять месяцев…

Никогда бы не подумала, что буду ждать свой двадцать пятый день рождения с таким нетерпением. А всего-то и понадобилось, что втянуть меня в расследование заговора против правящей династии Далеон-Тара!

— Удачно, что шторм стих как раз к помолвке, — с нажимом произнесла я.

Значить это могло что угодно — от удачного визита Ланса к морскому князю до смерти нахального бастарда, умиротворившей всех покровителей. Если Ланс не вернется в ближайшее время, мое решение сходить в разведку под Холмы перерастет в острую необходимость.

— Как посмотреть, — понятливо поморщился Марк. — Из-за ясной погоды управление перенесло осмотр пострадавших частей города на два часа дня. Я буду вынужден присоединиться.

— Жаль, — искренне сказала я, и Керен нахмурилась, будто почуяв неладное.

Значит, на празднование у нас не больше полутора часов. Потом всему Далеон-Тару станет не до пирогов и помолвок…

В «Веточку омелы» мы приехали последним экипажем. Гости уже разбились на группки, словно на светском рауте, — только вот темы для разговоров с точки зрения этикета были совершенно неприемлемыми.

Трое огненно-рыжих мужчин с военной выправкой, окружив жениха, вполголоса подтрунивали над его неожиданно проклюнувшейся любовью к юным девушкам. Еще семеро сбились в плотный комок восхищения и обожания вокруг невозмутимой Эвы, отчего Черный Кай пламенел ушами так, словно до него тоже снизошел Огненный Змей, и порывался перейти к третьей группке — но там шушукались и смеялись над чем-то четыре пятнадцатилетние девицы, включая невесту, и уж их-то беседа точно нанесла бы урон даже самой крепкой психике.