Второй — молодой, явно силился произвести подобное впечатление, но не очень получалось. На вид он был как детская мягкая игрушка: пухленький, низенький, невнятно рыжие волосы по середину ушей, зато на лице гримаса. Одежда на несколько порядков дороже.

— Ученица, это Иерентак — мастер учения и его ученик Лашок. — Бесстрастно представил учитель.

— Рада знакомству. — Сделала положенный книксен я.

— Она? — Уточнил Иерентак.

— Она. — С видимым удовольствием кивнул Алаис.

— Ученики, — обратился к нам гость, — на ближайшие десять дней мы с мастером Алаисом обменяемся вами, чтобы привить вам зачатки необходимых навыков. Ты не выбрала имя? — Обратился он ко мне, на что его ученик состроил высокомерную мину и хмыкнул.

— Да, мастер. — Смиренно опустила голову я.

— Что ж, хорошо. — Проговорил он и прошелся по мне взглядом.

Оценивал он меня как лошадь перед покупкой: придирчиво осмотрел каждый участок моего тела, доступный взгляду. Кивнув своим мыслям, он развернулся и двинулся в глубь дома.

— Следуй за мастером Иерентаком, ученица, — холодно бросил учитель и поманил Лашка за собой.

Поспешила следом. Иерентак нашелся в библиотеке, задумчиво рассматривающим корешки. Это помещение мне нравилось: выполненное из темного дерева, пахнущее смолой и книжной пылью. Окон тут не было, но на двух местах были драпировки с мягкой магической подсветкой, имитирующей скрытый шторами закат.

— Я обратился к Алаису с просьбой. — Прервал затянувшееся молчание мастер. — Мой ученик сведущ во многих аспектах традиции настолько же глубоко, насколько ничтожен в боевых науках. Алаис же хорош именно в этом, но уступает мне некоторых других областях знаний. — Он снова прошелся по мне взглядом. — Он возьмется за моего ученика, а я за его. Какая у тебя ступень?

Если бы я уже была хранителем, неприлично было бы спрашивать о подобном, но я пока ученица и должна отвечать на любые прямые вопросы моего мастера, даже если он временный.

— Девятая. — Я опустила взгляд.

— Не смей. — Резко приказал он.

— Прошу прощения? — Удивленно глянула на него.

— И этого не надо. — Иерентак двинулся вокруг меня. — Никогда не опускай взгляд перед кем-либо, ученица. — Он остановился передом мной и внимательно вгляделся в мое лицо. — Алаис любит подобное признание подчинения, но это лишнее.

Он расположился в кресле у шкафа и продолжил меня разглядывать.

— В ближайшие дни ты должна обучиться вести себя соответственно твоему статусу. — Медленно проговорил он.

— Что вы имеете в виду? — Опять не поняла я.

— Идем. — Он резко поднялся и двинулся прочь из библиотеки.

Я поторопилась следом, не до конца понимая, что происходит. Мастер стремительно преодолел коридор, свернул в сторону танцевального зала — самого большого помещение этого дома.

Огромный зал с высокими — в оба этажа особняка, потолками, стрельчатыми окнами, стены между которыми завешаны зеркалами. Потолок выкрашен в темную звездную ночь, а само хитросплетение созвездий выполнено таким образом, что в солнечные дни, как сегодня, создается впечатление контрастного грозового неба.

Мастер гулко прошел до середины зала и развернулся ко мне.

— Ты молода и, очевидно, талантлива, если получила девятую ступень уже сейчас. Обычно ученики ветви Кеммы получают прием к двадцати трем-четырем годам. — Начал мастер Иерентак.

Привычка не сухо говорить, что требуется сделать и ждать, пока я сама пойму, чему это должно меня научить, а подробно разъяснять мотивы сбивала с толку. Сперва я простодушно приняла все за чистосердечие собеседника, но уже по пути в зал меня посетила мысль о том, что я даже не представляю возможных скрытых мотивов.

— Алаис хороший практик, но он далек от общества, тем более высшего света, и не может обучить тебя некоторым связанным с этим вещам. — Он прервался, глянув на меня в зеркало. — Подойди. — Я послушалась, ощущая себя крошечной в пустом зале.

Замерла в шаге от него и честно попыталась не опускать взгляд, но в итоге не справилась с собой и опустила голову, даже не взгляд, с трудом подавив желание сгорбиться. Несмотря на непритягательную внешность, его манера держать себя в пространстве заставляла чувствовать себя… ущербной. Не достаточно воспитанной, недостаточно умелой и масса других «недостаточно».

Хмыкнув, он крепко взял меня за плечи и развернул к зеркалу.

— Смотри на себя. — Приказал тихо и я даже не подумала ослушаться — подняла взгляд. — Тебе семнадцать, насколько я помню. Это прелестный возраст, полный открытий, которые многое перевернут в твоей жизни. Сейчас твое лицо мигом выдает все эмоции, — я не выдержала и удивленно глянула на него, — что ты так смотришь? Твоя мимика в точности как у твоего учителя — как отрытая книга.

Он встал рядом и внимательно смотрел в мое лицо. Я тоже рассматривала себя, стараясь оценить внешность так, будто это не мое лицо: фарфоровая кожа, огромные серые глаза, брови вразлет, острые скулы и подбородок, пухлые губы, пышные пепельно-серые волосы — отметка Ареады; тонкая фигура, с приятными, не чрезмерными, округлостями, средний рост — практически любой мужчина почувствует себя на моем фоне сильным защитником. Объективно — я красива. И раньше никогда этого не замечала.

— Увидела. — Удовлетворенно кивнул он. — Твоя внешность может обмануть кого угодно, но ты хранитель традиции. Ты способна отпустить любую душу, даже если тело будет сопротивляться. — Он надолго замолчал, рассматривая меня. — Не опускай взгляд, — снова поймал мастер меня, — смотри человеку в лицо и он расскажет тебе все, не проронив ни звука. Не можешь заставить себя смотреть в глаза — смотри на переносицу. Поняла?

Я кивнула, попробовав сразу применить совет. Помогло. Сразу отпустило чувство неполноценности, по крайней мере.

— Отлично. — Медленно, почти по слогам, проговорил мастер.

Порывисто отступил от меня и прошел в самый дальний угол зала, чтобы взять там коробку и развернуться ко мне. Я уже готовилась ее поймать, но мастер прошел ко мне. Для меня эти шаги прозвучали еще более гулко, чем до этого. Каждый шаг будто повторял: «Не все мастера одинаковые».

Подойдя на расстояние вытянутой руки, Иерентак протянул мне свою ношу.

— Надевай. — Велел мужчина.

Под крышкой обнаружились туфли. Таких я никогда не видела: черные, из мягкой матовой кожи, по форме напоминающие мягкие тапки, в которых мы ходили еще детьми, на каблуках. Очень высоких, ладони две, не меньше. Я провела пальцами по мягкой коже, но даже не достала обувь.

— Как же я их одену? — Прошептала я.

Ничего подобного я никогда не носила. Самый высокий каблук, который у меня был ограничивался двумя пальцами и эти туфли считались «выходными».

— «Надену». — Проговорил мастер.

— Прошу прощения? — Переспросила я.

— Не извиняйся. — Отрезал мастер и, удержав паузу, все-таки, пояснил. — Правильно говорить «надену». Если «одену» — значит ты наденешь на туфли пальто, шары и гулять в их компании отправишься.

— Простите, мастер. — Проговорила я, с трудом сведя взгляд к его переносице, вместо того, чтобы потупиться.

— Еще раз извинишься — пожалеешь. — Ровно проговорил он. — Надевай туфли.

— Я не носила таких никогда. — Почему-то прошептала я.

— Самое время. — Пустил тень улыбки на лицо Иерентак.

Все же достала обувь из коробки и поставила их на пол. Долго смотрела на них, они угрожающе мне отвечали. Мастер терпеливо ждал, когда я решусь. В конце концов, я решила, что тушеваться я могу сколько угодно, а вот толку от этого вообще никакого, и влезла в туфли. Тут же пошатнулась, но мастер меня поддержал под локоть.

— В таких туфлях идти надо так, будто идешь в обычных ботинках. — Пояснил собеседник. — Навык нужно развивать, так что в ближайшие пять дней будешь ходить только в подобной обуви. Поняла?

— Да, мастер. — Кивнула я и снова сознательно заставила себя не отводить взгляд.

Мужчина отошел на шаг и кивнул вперед, мол, иди. Я сделала шаг, другой, но меня остановили жестом и медленно продемонстрировали как ходят в обычно обуви — с пятки на носок. Я попробовала так же и вздрогнула от звука удара каблука о паркет, многократно отраженного стенами зала. Растерянно оглянулась на мастера, но тот лишь кивнул, и я прошагала, отбивая гулкую дробь до самого зеркала.