— Кто они? — Озадачилась я, но сразу сама поняла.

В воздухе материализовались двое призраков, которых я днем отправила дожидаться меня.

— Забыла про вас. — Честно призналась я душам. — До завтра подождете?

— Да подождем уж — ты сегодня много смерти видела. — Пробурчал один.

— Обождем, детка. Отдохни. — Кивнул второй, у которого даже борода у призрака осталась.

И вот сразу стало ясно, кто перепугал мою экономку.

— Фиалы? — Без особой надежды предложила я и закономерно увидела, как качают головами призраки.

— Не мешайте мне спать, а то развоплощу. — Предупредила я. — А ты Иннет, как-то странно драматизируешь: если была уверена, что мы с Бадом мертвы, зачем оставила ужин?

Ответом мне стали несколько озадаченные притихшие всхлипы.

— Я иду спать. — Сообщила ей. — Ты умываешься и тоже идешь спать.

И, не позволяя лени брать верх, отправилась мыться и укладываться спать. Дважды чуть не уснула в ванне, но все-таки добрела до кровати.

Уснула как светлячок погасили — мгновенно.

Следующий день начался неприлично рано: едва за окном забрезжил рассвет в комнате, которую я занимала, материализовались мои вчерашние души.

— Подъем, серая! — Гаркнул безбородый.

— Ты чего орешь? Не видишь, спит еще. — Тихо попытался осадить его бородатый.

Я малодушно закопалась в подушки поглубже, надеясь, что меня оставят в покое. Не тут-то было.

— Выспалась уже. — Отрезал самый шумный. — Подъем! — Прямо мне в лицо проорал он.

— Отвали. — Порекомендовала я. — Развоплощу.

— Вам нельзя, нам все ваши так же угрожали. — Довольный от удачной побудки проинформировал меня дух.

Строго говоря запрета на развоплощение как раз-таки не было, но никто из хранителей или мастеров не хотел брать на себя такую вину перед душой без необходимости. Законы, которые диктовала в Мострале Магия были жесткими и непреложными, нарушение каралось стихией жестко и это единственная причина, заставляющая нас действовать с оглядкой и не пытаться, например, убедить «затертого» призрака в том, что он при жизни был кем-то другим.

— Тебе наврали. — В тон ему сообщила я сиплым со сна голосом. — Давайте, рассказывайте.

Через час я спустилась вниз даже мрачнее, чем обычно. Нет, призраки ответили мне на все вопросы. Беда в том, что большая часть ответов была «Не знаю», «Не помню», «Не в курсе» и прочее. Это несколько корректировало планы на день, по всей видимости.

Внизу меня встретила Иннет, крайне удивленная настолько ранним подъемом.

— Надо выполнить поручения. — Проигнорировав вопросительный взгляд обрадовала девушку делами.

— Доброе утро, Аяса. — Приняв самый благостный вид поздоровалась девушка. — Много?

— Достаточно.

Полезла в оставленную вчера не на месте сумку за фиалом. В специально нашитых заботливой Иннет кармашках тихонько позвякивали фиалы с ожидающими призраками. Многих из них занесло довольно далеко от места захоронения или смерти и когда они находили меня были согласны на все, даже на ожидание в фиале, только бы уйти дальше. Многие уже начали размываться, но все же сумели внятно объяснить мне кто они и где захоронены, чтобы я могла отпустить их как положено.

Вытащила фиал с Кашнетом и открыла его, выпуская душу.

— Доброе утро. — Не скрывая своего настроения поздоровалась я, но Кашнет не стал приветствовать меня в ответ. — Давай выяснять что за незаконченное дело.

Еще полтора часа перебирали варианты, пытаясь понять, что не дало ритуалу сработать до конца. Теперь, стоит выполнить это дело — душа отправится на Грань самостоятельно, без дополнительных манипуляций.

Дошли до клятв — самого вероятного и самого неприятного из всех вариантов. На вопрос «в чем при жизни клялся» Кашнет надолго задумался. Иннет уже убирала посуду после завтрака, когда он, наконец, сообразил:

— Клялся, что не покину жену, пока не назову сына. — Выдал он радостным голосом.

Я зависла ненадолго, осмысливая информацию, а когда осмыслила с трудом поборола порыв наорать на душу.

— Да ты издеваешься! — Рявкнула я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Так может его жена уже беременна. — Внесла рациональное зерно в мои упаднические мысли привычная к моим выпадам Иннет.

— Не издеваюсь я, — обижено буркнул дух.

— Может и беременна. — Согласилась я и достала вчерашние записи с поручениями. — Иннет, вот поручения, которые надо выполнить.

— Их было много? — Глухо спросила девушка.

Она всегда спрашивала, много ли душ я отпустила, после любых заварушек. При нападении лихих людей (или других существ) она всегда хватала сумку с самыми ценными и редкими ингредиентами и моими дневниками и убегала или пряталась — так мы с ней договорились с самого начала и даже много раз тренировались в ее родном городке до того как его покинуть.

— Много. — Спокойно ответила я.

— Сколько? — Прошептала девушка.

— Не знаю. — Впервые ответила чистую правду я.

Я не имела ни малейшего понятия о том, сколько жертв вчерашнего бунта отправились на Грань.

Воцарилась тяжелая давящая тишина, нарушать которую не стал даже Баджер.

— Мы делать что-нибудь будем или нет? — Громко вякнул, иначе не сказать, безбородый призрак.

— Побойся богини, ирод. — Прошипел бородатый.

— А вы сегодня куда? — Нормальным голосом спросила Иннет.

— Сперва домой к Кашнету — если повезет, действительно беременна, потом в храм. — Отчиталась перед девушкой.

Привычка сообщать ей куда иду сформировалась как-то сама, после случая, когда мы прямо как сегодня, разошлись — она с поручением, я отпускать души, и пропала на четверо суток. Заманивали меня так, чтобы добро мое присвоить. Выбраться удалось не сразу, а когда удалось не только выбраться, но и добраться до дома — застала там заплаканную экономку.

Все эти годы мне не хватало злобности сказать Иннет, что клятва, которую она принесла, сформулированная и высказанная ею девять лет назад намертво привязала ее жизнь к моей: если скоропостижно уйду я, она отправится на Грань со мной. Останется после нас только одинокий агрессивный Баджер, который при отсутствии привязки, скорее всего, одичает и начнет кидаться на живых всех видов и мастей, да связка фиалов. И клятву свою она принесла не мне, а Магии, то есть освободить ее от клятвы сама я не смогу.

— Хотите обратиться к милости богини? — Уточнила девушка.

— Давай рассуждать логически, — начала я и явственно увидела, как Иннет поборола порыв закатить глаза, — эти двое красавцев помнят свои имена, но не помнят ни как погибли, ни где захоронены, ни предали ли их тела огню. Поскольку мы в столице, а не на окраине, никто в администрации города мне эту информацию не даст, даже за деньги, а родственники, которые наняли киллера-самоучку вряд ли с удовольствием расскажут мне что делали с бренными телами мешающей родни. Соответственно этому, я могу или серьезно нарушать закон, чтобы, скорее всего обломаться об сожженные тела, или уповать на милость богини.

— В ваших родных краях вас бы сожгли на костре, — после минутной паузы проговорила Иннет, — за надменность.

— Язви почаще, Иннет. — Позволила я себе улыбку. — Тебе это идет.

Она уже набрала в грудь воздуха, чтобы поблагодарить за комплимент, как я завершила мысль.

— Только не со мной.

Иннет выдохнула и улыбнулась, показывая, что оценила пассаж.

Еще через пол часа мы вышли. С годами Иннет превратилась в красивую молодую женщину: пропорциональное овальное личико с тонкими чертами, брови вразлет, миндалевидные зеленые глаза, в солнечные дни кажущиеся изумрудными, платиновые волосы, которые она с годами перестала завивать теперь всегда были прямыми, тяжелыми и обожающими ловить блики от любого источника света. Манеры, которые она получила в Школе и при опыте общения с людьми, играли в ее пользу: теперь Иннет производила впечатление прекрасного видения аристократического розлива, из новой аристократии. Одежду она продолжала выбирать немаркую, но с ростом нашего дохода материалы изменились: все чаще выбор падал на шел и бархат, оставляя сравнительно грубый хлопок постельному белью или столовому текстилю.