Вернулась к Зарвину, который уже включился в происходящее. На несколько мгновений я залюбовалась: король во всем его величии отдавал распоряжения, слушал доклады и принимал решения. Стоило ему двинуться вперед, чтобы лично оказать поддержку магам, я отмерла и отправилась проверять своих.

Как и ожидалось, подготовка к ритуалу шла полным ходом — уже начали чертить рисунок мелом из костяной пыли. Пугал масштаб: ритуал проводили за городской стеной на огромном «прострельном» поле (оно всегда поддерживалось чистым и ровным, без лишней растительности). И это самое поле было заложено телами насколько хватало взгляда.

— Ваше величество, здесь тысяча девяносто человек. — Отчитался один из мастеров. — На подготовку уйдет не меньше десяти часов таким количеством рук. Может вам…

— Не может. — Отрезала я и достала из пояса первый мелок.

***

Чертить по траве оказалось невероятно неудобно, но время за этим занятием летело незаметно и через несколько часов ко мне прислали серого от истощения мага, который должен был переправить меня к детям для кормления. За пол часа, что я находилась в обители, его тоже накормили и насильно влили укрепляющего отвара, а то еще перегорит бедолага.

Когда я вынесла ему два накопителя, он, по-моему, был готов поклясться мне в вечном служении на манер Иннет. Так он и оставался при мне до самого конца, бдительно следя за временем.

Пение я начала только через пятнадцать часов, когда и сама уже довольно давно была на укрепляющем. Закончить хотя бы первую часть ритуала оказалось невероятно, титанически тяжело. К счастью, перечислять всех поименно лично мне необходимости не было, так что, пока хранители, немного передохнувшие во время первого этапа ритуала, я немного подремала на любезно одолженном магом плаще. Было, конечно, холодно, зато вспомнила начало своего пути.

Меня разбудили, когда следовало заканчивать пение. Пришлось заставлять себя не только встать, но и полностью прийти в сознание.

Вечером следующего после родов дня я, наконец, вернулась в обитель.

— Зарвин. — Позвала такого же вымотанного мужа. — Ни я, ни дети отсюда не выйдем, пока детям не исполнится пять.

Он спорить не стал, с жадностью накидываясь на еду, принесенную Иерентаком.

Внучка умчалась по дорожке на ведомая зовом гувернантки. Время обеда.

Мне его подадут прямо сюда — в беседку.

Глядя ей вслед, я вспоминала.

Как Зарвин через две недели после подрыва башни, когда мы все восстановились в полной мере, собрался обратно во дворец и очень удивился, когда я напомнила ему об обещании не выходить с территории обители, пока детям не исполнится пять.

Как принялся горячо спорить со мной об этом и как мы в пылу страсти, возникшей из спора, сломали в моей спальне кровать.

Как он выяснял все подробности произошедшего с его домом, попутно вынудив победить какую-то из давних проблем работы с магическими потоками. Погоню за виновными, когда король даже не навещал жену месяцами. Как сложно было управлять страной, когда Зарвин гонялся за теми, кто пытался урать «трупоедку» с трона самым кардинальным методом. У меня появились собственные курьеры, которые круглосуточно ждали работы — пара под дверью и пара у ворот обители. Сколько их на этом посту перебили не сосчитать, но должность оставалась почетной. Более того, она закрепилась при дворе — такие были и у Зарвина, и у наших детей, когда они повзрослели. Среди мелкой знати эта работа считалась очень ценной и востребованной, а некоторые высокие аристократы, повторяя за нами, тоже завели себе таких бегунков пажеского возраста.

Как муж вернулся, с головами врагов наперевес (буквально) и как мы с ним сломали не только кровать, но и кресло, и тахту.

Свадьба Иннет, на которой я с радостью вручала ее заботам Немара, который осчастливил их семью наследниками невероятно быстро.

Как оказалось, что я беременна, всего через семь месяцев после близнецов.

Первые шаги мальчишек. Это было еще то время, когда я видела свои ноги.

Вторые роды и дочь, которая кричала громче обоих мальчишек.

Как разбойники брали третью в свою тесную компанию.

Особенно яркое воспоминание: дочь случайно выдрала Баджеру огромный клок шерсти симметрично такой же дырке с другого бока. Потом она почти неделю ходила везде за ним и извинялась, как могла: «Ивини» и сует ему под нос ромашку или хлеба кусок. Компаньон в обиде не был, а вот такое внимание от девочки его явно напрягало. Дочь и сейчас была уверена, что Бад ее не любит именно из-за этого случая.

Как Иннет отказывалась рожать Немару сына, пока я не приду.

Непростое для меня решение о том, что хоть мои выводы относительно происхождения богов в нашем мире верны, мир к этим открытиям не готов. Так что все мои работы так и остались в кабинете, перенесенные на зачарованные свитки. Прочесть их было возможно только предварительно принеся клятву о молчании.

Как ревновала дочь, когда Зарвин дал мальчикам первые деревянные мечи, которые выстругал собственноручно. Я, чтобы ей не было грустно, подарила ей первую шпильку, заказанную у Живики — такие инструменты для убийства были только у клана Теней.

Четвертая беременность. Очень тяжелая — я почти не вставала с постели и Зарвин взял на себя и королевство и детей.

Четвертые роды и мертворожденная дочь. По такому поводу традиции велели объявить день тишины, но и тут я влезла со своими идеями: велела разрешить детям до тринадцать лет говорить.

Неожиданный для нас с Зарвином годичный траур. Мы его не объявляли, но Соренар решил иначе. И закончился он новым днем тишины, который и по сей день случается ежегодно. Целый день, когда слышны только звонкие детские голоса.

Печаль Зарвина, из которой он так и не выбрался. Похороны, когда я от потрясения едва не отправилась за ним. Только когда я поняла, что в одной комнате со мной находятся не только мальчишки, но и проводничий. Он явился за мной, но и сам считал, что рано, так что погрозил мне пальцем. Тогда я словно проснулась, но с сердца так и не стаял ледяной кокон. Лишь с появление внучки я вновь почувствовала запах весны.

Иерентак, которого я по его просьбе отпустила и неожиданно пожалованная мне тринадцатая ступень.

Вдовство на троне — невиданная для Соренара ситуация. Дорого мне обошелся трон, который сегодня я ненавидела.

Коронация старшего сына, который и сегодня восседал на этом проклятом всеми богами стуле. Он женился потому что было нужно это сделать; родил сына, потому что трону нужен наследник, большую часть жизни оставаясь настоящим правителем. Вот как лет в семь перешел к изучению истории страны, так все стало понятно.

Младший сын, которого повлекло, а потом и забрало, море и мой траур по нему.

Замужество дочери за виконтом, семья которого была готова ее ночной горшок вылизывать, лишь бы не передумала. Сам зять не видел мира, только жену, и я закрыла глаза на мезальянс, а со мной вместе и весь двор. Они стали невероятно богаты за годы брака: при такой поддержке зять сколотил огромный капитал, а принцесса родила четверых детей, превратившись в полнокровную красавицу, украшение любой деревни.

Орден превратился в место учения и экстренной помощи. На обучение мы брали двадцать учеников раз в пять лет, выживали пятеро и выходили на путь. Престиж хранителей в народе вырос, вместе с количеством и качеством, но перестать быть «трупоедами» нам так и не удалось.

Такая ретроспектива жизни посещала меня все чаще. По утрам мне казалось, что я вот-вот вспомню весь свой путь по Нити, но нет…

Пару месяцев назад я разгадала загадку Ареады и как снять проклятье придумала. Сейчас мои доверенные разыскивали компоненты, а я вынашивала решение.

***

— Мама! — Воскликнула дочь, когда наш спор пошел уже по тысячному кругу за последние пять лет.

— Что «мама»? — Спокойно переспросила я.

— Ей одиннадцать! Зачем?! — Патетически восклицала она.