- Моя? - шептала, не сдерживая слёз. - Только моя...

Теперь никто не мог покушаться на мою квартиру. Она была только моя! Ну и детей, конечно. Больше меня не волновал вопрос частей - никаких мужчин! И поэтому, была готова проглотить ключи, чтобы удостовериться, что никто не будет покушаться на квартиру. Для этого придётся меня убить!

- А ты? - обратила взор к Ромке.

Он продолжал улыбаться:

- У меня тоже очень удачный вариант. Может, как-нибудь покажу... когда детей... - он перестал улыбаться и я поспешила сменить тему:

- Так, всё! Раз у меня есть часть мебели, то предлагаю на выбор забрать всё, что хочешь из нашей.

- Правда? - озадаченно нахмурился Ромка.

- Конечно, - растерялась, ведь никогда не отличалась меркантильностью и не старалась урвать кусок больше. - Ром, я не изменилась, - попыталась достучаться до мужа... бывшего. - Я - это я! Мое мировоззрение не обрушилось. Я не стала алчной бабёнкой, желающей бедолагу-супруга оставить с голым задом.

- Рад, - грустно кивнул муж... бывший. - Всегда тебя за это ценил.

Но видимо, недооценил.

- Ок, - супруг приободрился и хлопнул себя по бёдрам: - Тогда мне бы не помешал диван, шкаф, пара стульев, столик, телевизор... Что дашь!

- Конечно! Тут кухня оборудована, поэтому и кухонную мебель тоже отдам.

- Я, - Ромка опять замялся, - не думал, что мы вот так сможем...

- Как?

- Да мне ребята говорили, что только дойдёт до развода, ты станешь, как и все - мегерой и стервой.

- Ну, твои друзья плохого не посоветуют, дурного не скажут, - откровенно глумилась, ведь не очень любила его приятелей. Пивкообожателей и женщинозасирателей. Они свои комплексы неполноценности вымещали на жёнах и их подругах, чему была свидетельницей не единожды. Муж тогда махал рукой, говоря, что они шутят, но подобные шутки не воспринимала. Слишком грязные и однобокие. - Не разуверяй их в обратном, и не ломай их видение ситуации. Я переживу.

Когда дело дошло до перевозки вещей, так была благодарна Ромке - не поскупился на грузчиков, что даже была готова простить его предательство. А предательством всегда считала не измену или причинение боли физическим путём, а потерю веры в институт брака и попустительство в его несохранении, когда веских причин для расставания не существовало!

Повинуясь глупому порыву, чуть не обняла, вот только голос в голове настойчиво рекомендовал:

«Эмоции!»

«Пошёл вон! - ярилась. - Моя жизнь! Мои желания! Мои порывы!»

«И?..» - обдало холодом.

«Тварь. Ты мне не помог ни в парикмахерской, ни когда валялась дома, ни с переездом! Всё муж сделал!»

«Бывший... - мягко поправил мучитель. - И не «всё»! Ещё девчонки из салона волновались», - услужливо добавил.

«Вон!» - процедила, не зная, что ещё сказать.

Но он не слушал, а если и слушал, то не слышал! Надо, признаться, теперь зверь терроризировал с большим смаком и чувством. Каждую ночь, и часто, когда оставалась одна посреди дня, и утром, и вечером. Он словно мстил, будто требовал расплаты... Но за что?!

Боялась и горела в ожидании этого времени. Он знал это и пользовался умело.

Так прошла ещё неделя. Гадко, но уже смирилась, что сопротивляться бесполезно.

«А ты не сопротивляйся», - лаконично подметил Демьян.

«Но я должна», - без особой уверенности возразила.

«Тогда будь более настырной и безапелляционной - смирись», - глумился кукловод.

«За что судьба со мной так жестока?» - непрестанно мучилась вопросом.

«Она не жестока. Она равнодушна ко всем и каждому. А вот существа... они либо плывут по течению и уверенно заявляют, что судьбу нельзя изменить, либо, такие как я, сами её куют!» - вклинился в раздумья мучитель.

«Хочешь сказать, что я...» - запинаюсь на мысли.

«Ты слаба, милая! Поэтому твоей судьбой управляю я: мои желания и прихоти».

«И никаких шансов?»

«Нет...»

«Тварь!» - заявляю без злобы, но твёрдо.

«Знаю, поэтому смирись».

«Но не хочу... быть безропотной овцой!»

«Меня это устраивает...»

«Отпусти, есть же другие. Куда интересней», - низко, конечно, но я не святая, и фраза сорвалась закономерная.

«Есть, и я не отказываю себе ни в чём - имею каждую самку, которую желаю и когда возжелаю, а ты... Ты - десерт! Тебя дрессирую, чтобы научить покладистости и смирению. Но как только посчитаю достаточным или терпение лопнет - расставишь ноги по первому моему велению. Я так хочу. Всё просто!»

Меня ошеломило сказанное. Понимала, что так и есть. Знала, что так и есть! Но услышать подобное...

«Просто скажи, почему я? - требовала разъяснений. Демьян молчал. - Химия, генетика и ещё какая-то хрень? - чеканила зло. - Чёрт, не проще ли признаться, что я..."

«Не делай ошибки и не думай, что ты особенная! Ты - как все!»

«Тогда почему я?» - допытывалась настырно.

«Оказалось, что ты неплохо умеешь держать себя в руках: не устраиваешь глупых и пустых истерик...»

«Антидепрессанты, спасибо Шлёму... как его там».

«Ты красиво стареешь».

«Спасибо, что старой клячей не назвал».

«Ты свободна духом».

«Твоими силами», - кисло подметила.

«Мгм, - хмыкнул кукловод. - Осталось только твою голову освободить от хлама и мусора... в виде воспоминаний о муже! Там будет место только для меня. Ты полюбишь меня...»

«Любить воспоминания или мечту проще. А вот того, кто всё время рядом - сложнее, ведь мечта не причиняет боль, не предаёт, не обижает, не унижает. А живой человек - ещё как!»

«Поэтому ты меня и заинтересовала, - впервые на душе потеплело. Мучитель вышел на честный разговор. - Ты слишком независима, непосредственна, открыта, правдива, остроумна! И ты забавная!»

«Если тебе нужна юмористка - не по адресу. Вон, Елена Воробей смешит народ. Юлия Ахмедова».

«Считай, что ты выиграла конкурс «Ищу новые таланты!»

«Не люблю конкурсы, да и невезучая я...»

«Я бы так не сказал», - Демьян не скрывал насмешки.

«Хорошо, где мой приз?»

«Я!»

«От него нельзя отказаться? - нахмурилась мысли. - Я бы лучше взяла деньгами».

«Нет, - посерьезнел мучитель. - Но он переходящий».

«Это радует...» - кисло резюмировала.

«Твоё тело хоть и не поражает юностью, но довольно женственно и красиво».

«Ага, в растяжках после родов».

«Животик...»

«Поосторожнее, - предостерегла тихо. - Я могу обидеться, всё же в нём двоих выносила!»

«Треугольник волос на...»

«Стоять! Туда не опускаться!»

«Почему?»

«Это нечестно и не... Чёрт! Я краснею!» - призналась смущённо и приложила руки к щекам.

«Но я хочу озвучить блажь», - мягко настаивал Демьян.

«Да мне-то что с твоей блажью делать?» - негодовала в сердцах.

«Хочу, чтобы ты сделала менее волосатым этот участок. Оставь крошечный треугольничек с минимальным волосяным покровом. Так, чтобы не нужно было в кудряшках искать, что желаю ласкать!» - огорошил пошлостью.

«Желать - не иметь», - старалась выдержать удар с достоинством.

«Обещать - не жениться», - мрачно закончил Демьян.

«А меня спросить, хочу ли этого, не собираешься?»

«Не тебе там бывать - не тебе решать!» - отрезал холодно кукловод.

«Ты, знаешь ли, тоже не слишком торопишься туда попасть!» - ткнула в горькую правду.

«Ты меня упрекаешь в медлительности и безграмотной стратегии по обольщению?» - усмехнулся Демьян.

«Что ты, - сдалась без боя, понимая, что мучитель ещё тот полководец. Особенно в том, что сейчас творил со мной. - Может, тогда там пчёлкой накрасить?» - пришла глумливая идейка.

«Моё жало об этом подумает...» - озадачено обронил Демьян.

«А я нет!» - возмутилась, поздно осознав, что на самом деле, сглупила и дала реальную возможность изощрённо поиздеваться надо собой с особым извращением, а мучитель продолжал:

«Твоя грудь... Она у тебя очень красивая, хоть уже и не так высока».

«Вот тут соглашусь!»