— Ну раз он не может провести меня к Источнику, это сделаешь ты!
— Я не могу, я привязана к замку, — бесконечно терпеливо повторила она.
— Значит, возьмешь замок с собой.
Она превратилась в мерцающий огонек, который вился вокруг меня и пищал, но я мало обращала на нее внимание. Вытянувшись на постели рядом с Кысенькой, я гладила его по щеке и разглядывала гордый профиль. Дождусь, пока он проснется, потолкую с ним по душам, отымею как следует, а потом можно будет и в путь отправиться. Сначала Антона навещу, женушку его сиятельную к ногтю прижму, чтобы место свое не забывала, когниматов успокою, проклятое золото всяко не помешает, да хоть бы будущим племянникам в наследство оставлю, ну а потом и за Неприкаянного можно будет взяться.
— Это невозможно, — зудела Искра у меня над ухом. — Замок был рассчитан для сохранения излишков нестабильного знания прямо в горной породе. Если нарушить баланс, то произойдет…
— Утихни, а лучше сгинь с глаз, — отмахнулась я. — Без сопливых разберусь.
— Шестая, тебе опасно находиться рядом с Тиффано, — не унималась она. — Опасно! Он плохо влияет на тебя! Занимает твои мысли! Ты думаешь только о нем! Твоя психоэмоциональная привязанность к нему достигла критического предела, а тебе нельзя влюбляться!
— Прекрати верещать свиньей недорезанной! — окрысилась я на нее. — Не собираюсь я в него влюбляться. Просто хочу… немного поразвлечься. Имею право, в конце концов! За все, что он тут натворил, пусть и с твоей подачи.
— У него сейчас двойной накопитель. Его собственный и твой! Его связь с Источником усилилась вдвойне. Тебе надо бежать от него!
— Слушай, ты уж определись. То мне и шагу нельзя отсюда ступить, мол, Неприкаянный так и рыщет, чтобы убить меня, то выясняется, что в замке тоже нельзя оставаться из-за этого святоши!
Я раздраженно хлопнула ладонью по груди Кысея и тут же отдернула руку, пронзенная острой болью.
— Демон! Твои шуточки?
— Шестая, весь замок в твоем распоряжении, просто избавься от Тиффано…
— Ну щас!.. Я так долго его добивалась! Нет, он мой.
А с Неприкаянным я разберусь… И с Источником тоже. А потом вернусь и… Я же обещала вернуться, значит, вернусь. А вот тебе и в самом деле лучше остаться, будешь охранять моего Цветочка. И не смей больше лезть ему в мозги и дурному учить!
— Да не могу я на него влиять! — взвыла Искра, лихорадочно кружа вокруг меня. — У него символ! Не дает сойти с ума, накапливает энтропию, предотвращает нулевой всплеск! Защита от моего воздействия! Чтобы пробиться сквозь него, я потратила все, что накопила за сто лет сна!
— Ой, вот только не надо мне здесь заливать, что он сам до всего додумался!
— Сам. Я наоборот пыталась удержать его подальше от тебя, но он не принял мои сны всерьез.
— Твои сны?
Искра уплотнилась до осязаемого образа моей матери. Это было так… возмутительно, что у меня пропал дар речи. Она обняла меня за плечи и попыталась вывести из комнаты, подальше от Кысея.
— Шестая, я буду тебя защищать… — она даже тихий блеющий голос матери ухитрилась выудить из моей памяти и скопировать его. — Любить и беречь…
— Я тебя… дрянь… — просипела я, — сейчас так полюблю… мало не покажется!.. Люба!
Искра мигнула и рассыпалась огоньками.
— Нас зовут Соль-Шесть-Хриз…
— Тебя будут звать так, как я скажу! — рявкнула я, полностью обретая контроль над собой. — Тебя создали подчиняться мне!
— Но я рекомендую…
— Заткнись! Я не собираюсь плясать под твою дудку, поняла? Говори, где Источник.
Она выдала мне набор цифр и букв.
— И что это за чепуха?
— Координаты.
— Твою налево, коту в ноздрю!.. — выругалась я. — Хитрить вздумала?..
— Ты спросила, я ответила, — с нарочитой покорностью пропела она. — Я подчиняюсь тебе…
Я скрипнула зубами. Искра была моим отражением. Вернее, отражением той меня, которая когда-то существовала и… Нет, я не она. Но она очень на меня похожа. Поэтому Искра вела себя так, как себя вела бы я, будь на ее месте. Мне уже было ясно, что она подчинялась мне, однако преследовала собственные цели. Надо было выяснить, до какой степени простиралась моя над ней власть, и чего хочет это спятившее отражение.
— Хорошо, я выйду из спальни.
Я бросила прощальный взгляд на спящего красавчика и вышла на балкон. Искра радостно засияла разноцветными огоньками, словно рой обезумевших светлячков.
— Пошли в сад, — увивалась она вокруг меня, и от этого мельтешения рябило в глазах и начинала побаливать в висках.
— Нет, — ответила я, перегибаясь через перила и всматриваясь в бездну. — Прыгнуть, что ли?..
— Зачем? Тебе нельзя, Шестая!..
— Мне уже все можно, — протянула я насмешливо. — Кстати, ты же обязана мне подчиняться, верно?
— Я создана для защиты и… — заюлила она.
— Отвечай на мои вопросы только «да» или «нет», — оборвала я ее.
— Да… — тихое эхо сквозь шум воды.
— Ты способна убить человека?
— Нет.
— Хм… А как же нерожденные близнецы?
Искра молчала.
— Чего молчишь?
— Ты приказала отвечать только «да» или «нет». Твой предыдущий вопрос не предполагает однозначного…
— Хватит уже выкобениваться! — не выдержала я и тут же поправилась, напустив на себя строгий требовательный вид. — Отвечай кратко и по сути!
— Плод до двенадцатой недели может быть абортирован по желанию матери или медицинским показателям, — отчеканила Искра. — Он не считается разумным.
— Ладно, допустим. А если я прикажу тебе убить человека?
— Я не смогу выполнить твой приказ, Шестая.
— Но ты можешь причинить вред человеку?
— Нет. Мои возможности ограничены.
— Ну хорошо… А причинить пользу ты можешь?
Она мигнула и погасла, превратившись в темное облачко, которое висело у меня над головой и неприятно потрескивало грозовыми разрядами. Теперь заныло не только в висках, но и в затылке.
— Ну ты же причинила добро Луиджии и императору, верно? — напомнила я раздраженно.
— Шестая, я не могу управлять материей, ты должна была это уже понять. Но я могу влиять на разум человека и через него воздействовать на материальный мир. Луиджиа все сделала сама, я просто направила ее мысли в нужную сторону…
— Вот как?.. — задумчиво протянула я. — Но на мысли Кысея ты влиять не можешь?
— Нет. Не могла влиять и на твои, когда ты носила символ. Неприкаянный тоже не мог, но сейчас может. Поэтому тебе нельзя покидать…
— А что там с твоими снами? — перебила я ее.
— Я сплю. Вижу сны. Их отголоски могут проникать сквозь церковную защиту. Восстанавливаю силы. Потратила почти все, чтобы достучаться до тебя, когда Тиффано вновь запечатал тебя…
— Искусственный разум может спать?
— Сон — это ближайшая доступная тебе аналогия. Я перевариваю безумные знания, накопленные ранее. Процесс медленный и отчасти схожий с тем, что происходит в Источнике.
— Неприкаянный тоже спит?
— Не знаю. Возможно, да. Раньше нет. Он очень близко, ближе, чем ты думаешь, Шестая.
Я продолжила допрос, выведывая все детали. В голове медленно созревал план. Однако слабым местом в нем оставался Кысей. Было ясно, что этот упертый святоша ни за что не согласится отпустить меня, обязательно попытается помешать, влезет со своим спасением. Искра твердила, что мне ни в коем случае нельзя быть вместе с Кысеем, уж тем более, кувыркаться с ним, пугала перерождением и прочими непонятными вещами, смысл которых наотрез отказывалась объяснять. Не могла она и внятно пояснить, чего хочет от меня. Я уже знала, что мое безумие питало ее. Вернее, не только безумие, но и все те знания, накопленные предыдущими поколениями Шестых, которые иногда всплывали в моем сознании в виде неожиданных прозрений. Все вертелось вокруг знания. Когда случилась катастрофа, мир погряз в безумии, часть знаний была безвозвратно утеряна, но то, что сохранили, запечатали в братьях Ордена Пяти. Живые носители великого знания, которое когда-нибудь вновь могло пригодиться. Эти идиоты сидели на своих тайнах, словно курица-наседка на золотых яйцах, не понимая, что из них ничего и никогда не вылупится. Мертвое знание. В этом Искра со мной не соглашалась, ее трепет перед знанием начинал раздражать, как и дутая набожность церковников. Я чувствовала себя обманутой и преданной. Единого нет, есть помешанная Искра, дурацкие никому не нужные знания и глупые церковники, устраивающие танцы с бубном вокруг Источника… И вишенкой на торте был бродящий где-то в ночи Неприкаянный.
