Из нижней панели Юпитера показался инструмент — циркулярная лазерная пила. Он на секунду повис в воздухе, словно задумываясь стоит ли делать что-то или нет. Затем он плавным движением наклонился к кристаллу — раздался противный скрежет и треск. Юпитер медленно наклонялся к кристаллу, аккуратно поворачивая в сторону.

Я молча наблюдал за ним, ни говоря ни слова. Судя по всему, эта штука влияет только на органические формы жизни. Юпитера не трясло, он не бормотал невнятный бред, и в конце концов ему явно не хотелось наброситься всем корпусом на верхушку кристалла.

Секунду спустя раздался громкий хлопок и щелчок — лазерная циркулярная пила сделала своё дело. Кусок чёрного кристалла упал на землю, издав лёгкий звон. Юпитер ловко поднял осколок и, открыв боковую панель, аккуратно положил его внутрь себя. Оглянувшись и пропиликав что-то, он направился в мою сторону.

Я попятился назад, выставив перед собой руки.

— Ты что творишь? Тебе заняться нечем? — грубым тоном сказал я Юпитеру, всё больше отходя назад.

— Мистер Мартин, — он тоже выставил перед собой руки, — Вам нечего бояться, исходящее от него подобие радиосигнала блокируется моим шифратором, — робот выдержал паузу, — это попросила сделать Екатерина для дальнейших исследований.

Я выдохнул, положив руку на грудь. Робот подлетел ко мне вплотную, всматриваясь своими округлыми глазами в мои:

— Это вы сами сделали, да? — он указал в сторону стоянки раскопщиков-траснпортёров.

— Откуда ты знаешь? Соул доложил?

— Нет, по пути сюда я видел, как несколько людей закапывают тело одного из рабочих, — он показал руками в сторону стоянки, — он не был почерневшим, как тот, которого я отправил в лабораторию.

Юпитер замолчал, продолжая смотреть на меня. Его зрачки то сужались, то расширялись, издавая лёгкое жужжание.

— Я считываю ваш пульс и сердцебиение через сигнал браслета, — отчитался он, — стрессовые ситуации анализируется моей нейроэлектронной системой и определяют уровень угрозы.

— Я в курсе этого, Юпитер, — мои руки тряслись, неизвестно почему.

— Ваша жизнь была под угрозой, мистер Мартин, — он выдержал паузу, оборачиваясь в сторону кристалла, — вы поступили правильно.

— Не тебе меня судить, — я толкнул его плечом и отправился в сторону бура, — ты всего лишь робот и твоя работа защищать меня.

— Я стараюсь выполнять поставленную передо мной задачу, — озадаченно бросил робот.

— Тогда почему ты сразу не отправился ко мне, как засёк угрозу для моей жизни? — я обернулся, одарив Юпитера презрительным взглядом.

— Опасность была лишь предписанной, — медленно проговорил робот, — Вы были в состоянии предотвратить в зачаточном состояние, что собственно и сделали.

Я быстро подошёл к роботу, ткнув его в переднюю часть корпуса:

— Напомни, почему я тебе дал такое имя? — едва сдерживая злость, сказал я.

— По аналогии с планетой Юпитером, мистер Мартин, — робот медленно отдалился от меня, — его принято считать космическим щитом Земли, который благодаря мощной гравитации притягивает на свою орбиту большинство астероидов и метеоритов, тем самым отгораживая Землю от опасности.

— Так вот, Юпитер, — медленно проговорил я, — будь добр оправдывать своё имя получше. В следующий раз я такого не допущу.

Я отвернулся от робота и зашагал в сторону бура и рабочих, ожидавших меня и уже умирающих то ли от скуки, то ли страха.

— Мистер Мартин, — раздался позади меня голос робота, — что с Вами происходит?

— Со мной всё в порядке, — обернулся я, разведя руки в стороны, — это все остальные тут с чего-то взяли, что я не в себе.

Робот промолчал, пропиликав что-то невнятное и медленно направился в мою сторону.

— Заканчиваем этот базар и начинаем работу, — тихо сказал я, — пора уже запускать этого скорпиона-переростка.

— Интересное сравнение, мистер Мартин, — бросил Юпитер, догоняя меня, — может доложите совету директоров что переименовываете бур?

Я слегка усмехнулся. Этот робот в любой ситуации начнёт пытаться шутить. Хорошо, что искусственная жизнь не может испытывать эмоций, а лишь выполняет заложенные в неё программы.

Толпа рабочих стояла в ожидании. Они то и дело косились на кристалл, то на меня. Я быстрым шагом прошёл мимо них, встав около подъёмника к хвосту бура. Юпитер тихо жужжал и шумел под боком.

— Продолжать все готовы? — выкрикнул я, — никто не хочет попытаться уйти с работы пораньше?

Одетые в коричневые костюмы рабочие, измазанные грязью и покрытые пылью, молча и пусто смотрели на меня. На секунду я почувствовал себя каким-то памятником, на которого пялятся любопытные и глупые детишки.

— Надеюсь все понимают, — продолжил я, — что если кто-то сейчас откажется работать, то его ждёт наказание похуже, чем этих ваших приятелей, — одной рукой я указал на лабораторию, второй в сторону стоянки, — боссы не потерпят такого.

— Почему, мистер Мартин? — подался голос из толпы, — а что если подобное случится вновь?

— Вы обещали с этим разобраться, главный инженер, — подхватил ещё один голос, — но Ваш робот лишь отпилил небольшой кусок от этого камня.

Я бегло оглядывал толпу. Их голоса смешались, превратившись в неразборчивый шум и балаган. Они махали руками, показывали кулаки и переглядывались между собой, крутя пальцем у виска или пожимая плечами.

— Замолчали все, быстро! — крикнул я, — лишние вопросы сейчас не нужны.

По телу пробежал холод. Я почувствовал власть — не ту, которой гордятся, ублажая и лаская чувство собственной важности, задрав голову кверху, после чего издевательски ухмыляются над подчинёнными. Принудительную, безвыходную власть — чувство, когда ты пытаешься строить призрачного лидера, зная, что вышестоящие люди не простят слабой хватки.

Слова Соула были правдой — я всего лишь пешка, пытающаяся уподобиться королю.

Юпитер, находящийся неподалёку, выдал показательный разряд тока в воздух. Толпа вновь утихла.

— Я разделяю с вами чувство потери, ребята, — спокойно начал я, — они были ценными и умелыми рабочими, — я выдержал паузу, — но и вы должны понять меня — нам осталось совсем немного, за день-два мы должны управиться со всеми оставшимися полезными ископаемыми.

Недавно пробежавший по телу холод собрался в груди, словно выталкивая собой слова и воздух из лёгких. Я продолжал говорить, ни секунды не мешкаясь.

— То, что произошло сегодня лишь непредвиденная ситуация, которых может быть миллион и с каждым. Это неизвестная для нас планета, и здесь могут быть свои природные явления или катаклизмы — как у нас землетрясения или цунами, — я на секунду задумался, — может быть, это местный аналог растений — кто знает.

Толпа внимательно слушала меня. Никто даже не думал шевельнуться.

— Я готов взять вину на себя за обе эти смерти, — я на секунду остановился, осознав, что в гибели водители виноват полностью я, — если кто-то что-то и узнает — вы останетесь непричастными, обещаю вам, ребята.

— Вы точно так же обещали разобраться с этим, — кто-то осмелился подать голос, — а лишь убили бедного водителя.

Холод резко сменился жаром. Я сжал кулаки, опустив руки к бёдрам.

— Вы же понимаете, что могло с ним стать? — строгим голосом сказал я, — лично мне — не нужно ещё одно мёртвое тело, покрытое неизвестно чем.

— Мы думаем, что лично вам, — снова кто-то заговорил, — не нужен никто из нас. Лишь бы поскорее закончить работу и подлизнуть яйца боссам.

Раздались громкие оханья и вздохи, перемешавшиеся с тихим хохотом. Я взглянул на Юпитера — его конечности яростно искрились, глаза полностью покраснели. Я положил руку на его корпус, гладя и успокаивая, как рвущуюся с поводка собаку.

Второй рукой я прижался к иглострелу.

— Тот, кто это сказал — выйди и покажись, — моя рука тряслась, сжимая иглострел всё крепче, — я могу объясниться.

На мои слова никто не отреагировал. Я старательно выискивал взглядом того, кто хоть как-то мог выдать себя.

— Хорошо, тогда так.