— Ты стала жестокой, Хейллин, — Стеверг попытался что‑то ещё сказать, но я его оборвала взглядом. Продолжать настаивать на разговоре он не стал.

— Приступай, жрец. У нас не так много времени до рассвета, — нам действительно лучше покинуть город, как только откроют ворота. Неизвестно, какие меры предпримет градоправитель, чтобы найти беглецов. Пока у него нет портретов и описаний, мы сможем воспользоваться оставшейся лазейкой и уехать даже верхом.

Но нам стоило поторопиться.

Как‑то странно повела себя память Хейллин: до начала обряда я помнила то, каким образом соединяли Хейллин и Стеверга, но как только жрец заговорил — эти воспоминания стали недоступны для меня, превратились в белый чистый лист.

Моя интуиция говорила, что они больше никогда ко мне не вернутся. Я постоянно чувствовала на себе яростные выплески магии маркиза, но они не достигали цели, обтекали меня, не причиняли вреда. Я мысленно благодарила Бартрейна за такую заботу и защиту. Только он чувствовал меня, понимал насколько сильно зол и неадекватен был аристократ, теряющий влияние и все права на меня.

Когда закончился обряд, и я на законном основании могла называться маркизой Хейллин Виндау, он бросил в мою сторону:

— Этот развод ничего не даст тебе, Хейллин. Император не подтвердит его. В отличии от тебя, я получу больше, чем потерял. Пусть ты теперь свободна и можешь отдавать свою силу любому, но, как и прежде, забирать её буду только я, — меня поразила уверенность этого мужчины в собственных словах. Я не хотела верить, что он так просто признается в готовности брать меня силой. — Теперь я не скован рамками брачного договора и не ограничусь одним актом раз в несколько недель, — все это он говори тихо, так чтобы услышать его могла только я.

Неприятно осознавать, что человек, который должен быть мне благодарен за собственное освобождение, угрожает мне. Что понятие чести ему совершенно не знакомо, а я всего лишь удобное дополнение к обретенной силе.

Нет, я не сожалела о своем решении найти и освободить его. И нет, я не боялась его угроз — есть Бартрейн, есть отряд наемников.

И есть моё нежелание продолжать этот путь вместе.

Бартрейн Клиффор

Решение о том, чтобы не снимать блокиратор с шеи маркиза Блисс, мы приняли всем отрядом. В первые сутки после побега у Ольвейга просто не хватило бы сил, а после встречи супругов — желания. Я или Линн могли отдать ему приказ, и он не стал бы противиться или оспаривать его. Но такой приказ отдавать никто не торопился: Линн забыла, а решил перестраховаться.

Как оказалось, не зря.

Маги и оборотни все время удивлялись, насколько легко и просто мы проходим огромные расстояния, а я боялся спугнуть нашу удачу. Но стоило вспомнить рассказы учителя о путешествии миледи Аркадии Мален (ей оно далось намного тяжелее, а миры подкидывали испытание за испытанием) и сравнить всё, что слышал когда‑то и мог наблюдать сам, как понял — миры ведут нас. Ведут и помогают Линн преодолеть препятствия без потерь и потрясений.

Вот тогда мне стало страшно за себя и свою женщину: скорее всего, испытание ждет нас обоих впереди. И чем легче нам сейчас, тем тяжелее может прийтись в будущем.

Было ли это испытанием или нет, но в городке на границе нас ждали первые серьезные неприятности: расслабились от того, как легко и просто нам всё дается, допустили ошибку и оказались заперты в храме без возможности безопасно выйти из него.

Я поразился тому, как быстро сориентировалась Олейва Глоссир и смогла очаровать и покорить храмовика, а тот сыграл ей на руку и предложил сочетать браком любого из нас. Он так ловко обосновал все, что не было возможности уличить его в лукавстве. Но…

Да, я сознательно нарушил запрет на чтение и ментальное вмешательство — не до соблюдения законов в той стране, где их в принципе нарушают все, кто может себе это позволить. И судя по тому, что я увидел в его мыслях, поступил абсолютно правильно: сочетать браком первой степени у него в планах не было. Только браком третьей степени и только из желания почувствовать собственную власть. Он упивался значимостью и властью и принимать в расчёт желания никого из нас не собирался.

Невероятно, но он пытался нарушить заповеди богини Лаяны и не боялся получить от неё наказание. А вот с зароками он не лгал, но и не договаривал: это были совсем другие зароки и обеты, и они никак не могли быть теми, что он озвучил. Удивительно, что при таком раскладе, служитель не сдал нас стражам сразу же.

Служитель не подозревал, что среди нас может найтись рунный маг или знаток. Но у меня были достойные учителя, а я прилежным учеником. Как и все собравшиеся здесь наемники.

Соглашаться на расторжение брака супругов Блисс служитель даже не собирался. Он хотел настоять на том, чтобы провести нерасторжимый ритуал, и мне пришлось подтолкнуть его к правильному решению. Мягко и незаметно внушить мужчине нужную мне мысль стоило изрядной части резерва, но я верил — Линн восполнит его, стоит только прикоснуться к ней.

Как и когда такое произошло, для меня так и осталось загадкой, но Линн и вправду могла одним прикосновением передать немного силы мне. Я почувствовал это в лесу, когда обнимал её и успокаивал после разговора с маркизом. Порадовался тогда, что угрозы перенасыщения силой и гибели Линн можно избежать. А эта угроза появилась бы, если бы мы не успели с разводом — Линн уже искрилась и сыпала радужными нитями, как несколько недель назад в Империи.

О том, что ей придется уступить маркизу, я предпочитал не думать.

Сообщить о нарушении служителем храма божественных законов и заповедей придется, и я видел по лицам товарищей — тут справятся уже без меня. Мои манипуляции не остались незаметными для них, так же, как и оговорки храмовика. Передо мной же стояли другие задачи.

… Стоило нам удалиться от города, как я пересадил Линн на лошадь перед собой. Мне было глубоко наплевать на все угрозы маркиза: пока на нём блокиратор, ни мне, ни товарищам он ничего не сможет сделать.

Да, я осознавал, что встал на пути у самого сильного мага всех шести миров Ожерелья Яниры и в его лице получил страшного врага.

Да, я понимал, что зря демонстрирую свои намерения и с этим можно было подождать до портальной арки. Но ждать я больше был не намерен.

Зря он угрожал Линн, у оборотней достаточно тонкий слух, чтобы разобрать его слова и понять степень опасности для неё. Теперь его дорога в Карнос окажется намного тяжелее, а ошейник снимать будут либо по решению Совета Гильдии, либо за очень большие деньги. А Император Славлен не сможет ему сейчас ничем помочь и надавить на Гильдию во время встречи представителей шести миров у него не получится. Он растерял все козыри для шантажа и манипуляций, как только семья маркизов ускользнула от него.

Боюсь представить себе, как сильно исказит руны Ольвейг при очередной «неудачной попытке» снять ошейник с маркиза. Наемники никогда не позволяют безнаказанно обижать или угрожать своим. Линн своя, и этим всё сказано.

Пройти через посты на границе получилось достаточно легко. Мой учитель и отец Несси внимательно отнесся к моей просьбе. Отряд полукровок орков с одеждой для Линн и сопроводительными документами встретил нас со стороны королевства людей.

Линн пересекала границу в плотном хабжахе и одежде, расшитой защитными рунами. Те, что для нее расшивала Несси, давно износились, истрепались и потеряли защитные свойства, а дочери, хоть и приемной, уважаемого орка семьи ар Рраими не пристало ездить в отрепьях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пару часов от границы до портала перехода в Балию Линн проспала у меня на руках. Не хотелось её будить, но пришло время прощаться с отрядом и расторгать наши контракты. Свой я давно решил не расторгать ни при каких условиях и обстоятельствах, а вот товарищей пора отпускать.

Да и Гильдии не помешают те сведения, что мы получили от Линн и во время путешествия.