Бартрейн Клиффор

— Да, метсер Клиффор, это именно те записи, которые мы забирали из тайников. Знаниями о порталах владел и владеет не Стеверг Блисс, а Хейллин Виндау, теперь еще и я. Я помню каждую строчку из этих записей. Две тетради находятся у Императора Славлена, там записаны формулы порталов только в пределах мира Карнос. Всё остальное — здесь и в моей голове, — я слушал Линн, затаив дыхание, боялся перебить ее и спугнуть. — Но эти записи ничего не значат для несведущих. И да, я сумею построить любой портал, в любом мире, в любой местности. Но вот напитывать его силой должен кто‑то другой, — она не понимала, перед каким выбором поставила меня. Долг перед Гильдией и заключенный между нами контракт, репутация наемника и синие газа, смотрящие на меня с надеждой и выворачивающие душу.

Мог ли я подарить ей эту надежду?

Определенно нет.

Имел ли право лишать её этой надежды?

Тоже нет.

— И вы…

— Да, Бартрейн. Я пока единственная, кто может дать такую силу. Не сразу, не за один раз, но любому магу, любому существу.

Еще до гнева богов и разрыва магических потоков между мирами такими знаниями владели многие аристократические семьи Карноса и не только они. В каждой семье хранились записи, бережно оберегались в надежде, что когда‑нибудь сила вернется и появится возможность воспользоваться ими. Но к этому времени, когда между мирами сама богиня Янира создала несколько порталов, отменяя наказание Мракеша, от этих знаний не осталось ничего, кроме жалких остатков — разрозненных и бесполезных.

Моим заданием от Гильдии было приблизиться к маркизу Блисс и проверить правдивость сведений о возможности построения порталов. Он не единственный, кто работал над исследованиями, но был самым перспективным или самый удачливым из магов — одна из «списка невест» стала его женой, он имел доступ ко всем архивам и библиотекам, пользовался благосклонностью Императора и его поддержкой. Несколько месяцев назад начали расползаться слухи, что ему удалось вернуть утраченные знания.

Но никто и не подозревал, что знаниями владеет его молодая жена. Мы просто не могли подумать, что вчерашняя студентка — не самая сильная магиана — смогла восстановить и систематизировать обрывки знаний. Сделать то, что не сумели сильнейшие маги мира. Почти ребенок по нашим меркам сотворил чудо.

Хейллин подарила это чудо миру, и получила соответствующее «вознаграждение» от Императора.

Не удивлен этому и удивлен тому, как легко нам удалось уйти с Карноса. Поражен тому, что герцог Виндау так же легко отказался от этих знаний, от власти, имея козырь в виде особенностей младшей дочери. На него это было совершенно не похоже.

— Вы молчите, Бартрейн, — я впервые оказался в такой ситуации, когда от моего решения ничего не зависит. Или зависит абсолютно все.

Что я мог ответить этой женщине? Что ее втянули в игры богов? Что какое бы решение я не принял, оно в любом случае не понравится ни ей, ни мне самому? Что я в полном смятении, потому что любой мой ответ будет ложью?

До этой минуты я не видел логики в поступках герцога Виндау. А ведь старый интриган знал и понимал, что происходит — одну дочь он уже отдал на откуп мирам и благополучию Карноса.

— Линн, дайте мне немного времени подумать, — мне действительно необходимо подумать и расставить приоритеты. Она не понимала, перед каким выбором поставила меня своими признаниями. — Мне надо очень хорошо подумать.

Наверное, я слишком долго молчал. Я видел, как гаснет надежда в глазах Линн, как опускаются ее плечи. Чувствовал, как меркнут все эмоции внутри неё, как становятся блеклыми её чувства. Как гаснут и бледнеют нити магии в ней, растворяются и становятся прежними — серыми тонкими обрывками. Как между нами истончается связь, которая только‑только образовалась и была еще очень слабой.

Связь, образованию которой я так противился совсем недавно, грозила оборваться в любой момент. Мне бы радоваться этому, но я уже не мог. Не мог потерять её доверия и отказаться от собственных чувств.

— Линн, не торопитесь с выводами, пожалуйста, — я не знал какими словами успокоить её, и на то чтобы их найти тоже необходимо время.

Одарила нас женщинами Янира или наказала? Тут нет однозначного ответа. Скорее уж подбросила нам всем испытание, с которым Карнос не справился и которое мы не прошли. Не оправдали ее надежд.

Очередная мысль промелькнула и заставила задуматься основательно. Если Хейллин получила знания о порталах, то боюсь даже предположить, какой подарок от богов получила Лариния Трейтор и остальные девушки из «списка императорских невест».

А сколько знаний потеряли со смертью «одаренных» женщин и по милости Славлена?

Остается надеяться, что это проверка одной конкретной женщины. И эта женщина сдалась и сбежала, сбросив все трудности на плечи очередной иномирянки.

Неужели ни одна из наших женщин не способна пройти испытания, раз Янира предвидела появление Елены и обязала Несси помочь ей? Или не предвидела, а сама перенесла ее в наш мир?

И почему именно я оказался рядом с ними — и с Ларинией, и с Хейллин‑Еленой — в решающий момент?

Впервые за всю мою карьеру наемника в голове царил хаос, в чувствах и эмоциях сумбур, а мне не хотелось разбираться и принимать решения самому.

— Линн, ложитесь отдыхать. Сегодня мне придётся побыть с вами в комнате, контролировать вашу магию на расстоянии у меня не получится, — нам действительно следует отдохнуть, а ей после встречи с вампирами и артефактом это просто необходимо. Да и мне её восстановление будет даваться намного проще, когда Линн будет спать. Эта ночь даст немного времени, чтобы подумать. Нам обоим. — Первые сутки в этом мире всегда самые тяжелые для неподготовленных магов. С каждым следующим разом переход будет даваться легче, но для женщин это всегда очень непросто.

Я встал и подошел к кровати, на которую Линн вывалила вещи из сумки. Они неаккуратной горкой лежали поверх шерстяного покрывала и привлекли мое внимание. Мысль о том, что Несси была единственной, кто справился с испытанием, неприятно царапнула сознание. Рабыня очень хорошо позаботилась о безопасности Линн в Империи, не оставила ее без своей поддержки и во время поездки: маленькие полотняные мешочки со сборами трав и прикрепленные к ним свернутые в трубочку листки, несколько фиалов с зельями, напоенными ее силой, согнутый пополам лист с посланием. Но это скорее всего просто памятка к снадобьям и сборам — личное послание к Линн она бы запечатала.

Хабжах и верхнюю одежду на Линн я уже рассмотрел, но не смог понять от чего кроме вампирского обаяния и воздействия магией крови она защищает. А вот нижнее белье среди вещей, расшитое оркскими орнаментами и защитными рунами, привело в замешательство и… разбудило дремавшую фантазию. Никакие трудности и проблемы не могли окончательно погасить во мне желание обладать Линн и только один взгляд на целомудренные тряпочки заставил вспомнить, как хорошо я чувствовал ее тело в своих руках.

Сколько я раздевал женщин за всю свою жизнь? Снимал с них корсетов, чулок и подвязок — соблазнительных, кружевных, призванных воспламенять и разжигать желание? Но чтобы вот так, просто увидев кусочки ткани, захотеть обладать кем‑то? Не припомню.

— На вас одето такое же? — Линн, проследила за моим взглядом и покраснела. От ее обреченности не осталось и следа, вместо них я почувствовал смущение и злость.

— Нет, — ответ последовал незамедлительно, и от этого она сама еще больше смутилась и разозлилась. Это намного лучше того безразличия, которое появилось после её признания и моего долгого молчания.

— Оденьте. Вам пригодится дополнительная защита, пока одежду будут приводить в порядок.

— Защита от чего?

— От всего, чем грозит посещение Ланьяры молодой женщине, особенно женщине‑магу.

— Но…

— Линн, вы уже доверились мне в самом главном, постарайтесь и дальше видеть во мне защитника, а не врага, — мне очень хотелось приободрить ее. Но что я мог предложить Линн, если и сам нахожусь в положении ничем не лучше её?