Нет, я не старалась отложить или затянуть с походом к шахте, просто мне хотелось побыть еще хоть немного в неведении. Трусливая политика, я знаю. Но потом всё изменится и ещё неизвестно в какую сторону.

Никогда не думала, что неустроенная походная жизнь будет казаться мне более привлекательной, чем жизнь в комфорте. Мне, городскому жителю, никогда не приходило в голову, что рай действительно может быть и в шалаше. Или как в данном случае в полуразрушенном поселке без воды и нормальной пищи.

Компания наемников мне нравилась гораздо больше, чем все знакомые Хейллин аристократы. Не знала, что я буду скучать не по удобству земной жизни, а по общению с подругами, которых потеряла из‑за собственной глупости, и по обществу язвительной Несси.

…Две недели пролетели быстро и почти незаметно. Мне не давали заскучать Хорикейн и тот самый оборотень, который так беспардонно высказался. Оборотень, имени которого я так и не вспомнила. Иногда мои охранники менялись, но ни разу со мной не остался Бартрейн или баронет Палмир.

Мне очень подробно рассказывали о мире Балия, об орках и их законах. Меня готовили так же, как готовили к путешествию по миру Ланьяра. Единственное, что я не смогла осилить — владение хоть каким-то видом оружия. Я оказалась необучаемой: не могла держать в руках меч, не хватало силы натянуть тетиву лука или меткости, чтобы попасть в цель из арбалета.

Остальные наемники уезжали и возвращались, отсутствовали по несколько дней. Они уезжали по двое, по трое или по одиночке, иногда всем отрядом одновременно. Возвращались не всегда в том составе, что был в начале, и не всегда целыми и невредимыми. Часто с опустошенными резервами. Заготовленные Несси зелья и травы подходили к концу, но вместо них мне привозили новые, незнакомые, о которых я ничего не знала.

Я наловчилась сама смешивать и напитывать своей силой зелья, каждый раз сверяясь с записями на маленьких листках. Научилась обращаться с огромными ножами, когда приходилось добавлять свою кровь мне удавалось делать надрезы не слишком глубокими.

Наконец наступил день, когда все наемники собрались и я поняла, что время ожидания и подготовки закончилось. Ничего странного или непредвиденного, время на подготовку мужчины обозначили еще в самом начале.

Непонятным было только одно: меня не посвящали в детали и замолкали, как только я начинала прислушиваться к разговорам или задавала вопросы. Меня просто отстранили от этого, как будто я не должна была участвовать или мне отводилась роль молчаливой рабыни.

Я не была против такого: после демонстрации возле трактира, я вполне понимала опасность для женщины и боялась допустить ошибку или подвести своих спутников. Но знать хоть что‑то мне всё‑таки было необходимо.

Какое‑то время я молчала и не протестовала, но ближе к вечеру не выдержала и подошла к Бартрейну за ответами. Происходило что — то такое чему у меня не было объяснений, одни подозрения и ничего больше. Ощущение, что меня пытаются отстранить от участия, крепло с каждой минутой.

Он попросил меня подождать еще немного, и я сдалась: не стала требовать или приказывать отчитаться. Не потому, что успокоилась, просто не смогла проигнорировать его просительный тон и взгляд, который перевернул во мне все. Я боялась того, что увидела в его глазах, или может быть боялась ошибиться?

К тому, что темнота в мирах Ожерелья Яниры наступает быстро, я привыкла еще в Карносе. Мне нравилось наблюдать как это происходит в степи, когда горизонт не закрывают деревья. Я ушла на самую окраину, чтобы ещё раз полюбоваться небом, раскрашивающимся в разные цвета и оттенки лучами заходящего Мракеша. Лаяна и Янира появятся гораздо позже, но я их уже не увижу — в это время я уже сплю. Да и зрелище это не настолько увлекательное.

Я всего несколько раз заставала рассвет, но последние несколько недель выматывалась так, что насладиться встречей всех трех светил мне не удавалось. И было безумно жаль, что мне не с кем поделиться этой красотой. Местные жители давно к ней привыкли, а для меня каждый раз это было чудом.

Барт нашел меня в полной темноте, когда я уже решила, что разговор так и не состоится. Он сел напротив меня и поставил сбоку магический светильник — один из тех, что мы прихватили с Карноса. Таких здесь не делают.

Молчание затягивалось, и мы оба не торопились разрушать атмосферу умиротворения. Не знаю, чем я думала, когда потянулась рукой к его лицу и притронулась пальцами к губам.

А Барт… Барт смотрел мне в глаза, словно пытался что — то найти в них. Я ловила малейшее проявление эмоций в этом взгляде и видела, как безразличное спокойствие меняется на отчаянную бесприютную тоску, а затем — на не менее отчаянную решимость.

С растрёпанной косой и в мужской пропыленной одежде под этим взглядом Барта я чувствовала себя женщиной больше, чем после нескольких часов, проведенных за подготовкой к балу или приему. Желанной красивой женщиной, а не неухоженной и подурневшей за время пути блондинкой.

Меня притянули к себе и поцеловали с такой жаждой и таким наслаждением, что я потерялась и забыла обо всем.

Я растворилась под легкими прикосновениями рук и жадными, ненасытными губами. Меня ласкали, нежили и баловали, а я таяла и теряла себя.

… а утром проснулась в одиночестве. Со мною в поселке остались только Хорикейн и оборотень Вейн.

Бартрейн Клиффор

Мог ли я подвергать опасности свою подопечную? Хотел ли я, чтобы Линн оказалась в шахтах среди заключенных? Или наблюдать за тем, как на ней сомкнется пусть и не полностью действующий рунный блокатор? Конечно нет.

Кроме того, что я опекун и телохранитель, и мой контракт не предполагает такого развития, она еще и моя женщина. Какой нормальный маг или наемник Гильдии позволит своим близким рисковать? А если это ещё и любимый или любимая, то мы скорее подставим свою спину и шею, чем позволим им пострадать.

Поэтому я просто сделал вид, что смирился с её желанием, а сам взялся организовывать операцию без её участия.

Когда мы нашли заброшенный поселок, в первую же ночь собрал всех и поставил перед фактом, что Линн задействовать нельзя ни при каких обстоятельствах. О том, что в теле аристократки живет душа иномирянки до той ночи знали всего трое, после — на одиннадцать человек больше. Но я не жалел о том, что выдал её тайну: все вопросы о несоответствии в поведении Линн и незнаний некоторых моментов сразу отпали. А защитников увеличилось ровно на одиннадцать.

Я не боялся, что знание о её иномирном происхождении, станет общедоступным или кто‑то нечаянно проговорится: мы все прекрасно понимали, что Линн не оставят в покое ни Гильдия, ни Империя, ни любой из магов. Корд очень быстро сообразил и скрепил кровью клятву, подстраховался сам и перестраховал остальных. Даже после окончания контракта об этом факте рассказать или доложить Совету не сможет ни один из нас. Даже под пытками или при ментальном сканировании эта тайна останется тайной.

Осталось только связаться с учителем в мире Балия и организовать развод этой супружеской пары. Для орков не было такого понятия как «брак первой степени», все браки заключались один раз и на всю жизнь, а привязку Линн к маркизу может разорвать любой шаман. Кстати и Несси могла запросто это сделать ещё в Империи. И причины, почему она этого не сделала: защитить подопечную и отработать долг перед Янирой.

Кстати, о том, что в семье шаманов ар Рраими появилось пополнение в лице названой сестры любимой дочери Ранессии, мне сообщать не пришлось. Старый пройдоха об этом уже знал, и мне оставалось сетовать, что я не видел его довольного лица. Жаль, что магическая почта не может передавать интонации, а новинки из мира Таррако в Ланьяру не поставляли.

Но у меня будет прекрасная возможность познакомить их, когда мы перейдем через портал.

Интересно, как так получилось, что Несси сумела провести ритуал, а Линн об этом ничего не знала? И только Корд сумел проследить очень тонкую нить, проводя ритуал поиска. Не сразу, но понял, куда она ведет и что значит и сразу рассказал о ней мне. Прекрасная новость и замечательный выход из положения для меня.