— Значит приговор уже вынесен и утвержден, — я в этом был абсолютно уверен. Стала понятной реакции его людей на мои слова об увеличении счета от леди Виндау.

— Что мы можем предпринять?

Она совсем ничего не знала о местных законах и в этом виноват был только я. Мне стоило позаботиться еще во время путешествия по Империи о том, чтобы подготовить Линн к тому, то ожидает её в каждом из миров. Было и время, и возможности, но я этого не сделал.

Мое отстраненное поведение, желание не поддаваться очарованию молодой девушки сыграло свою роль — Линн не была готова к путешествию. Мне казалось, что я могу перебороть зарождающуюся симпатию и не позволял себе испытывать к ней ничего. «Естественной привязки» хотелось избежать любой ценой, а с Линн она возникла бы наверняка.

Использовать последнюю ночь для заполнения пробелов в знаниях тоже не мог, гораздо важнее было её общение с Несси. Одна из седельных сумок была заполнена теми тетрадями Линн, которые она забирала из тайников, набором различных настоек и зелий, смесей трав, инструкциями к п применению и расшитой особыми узорами одеждой. К сожалению, мы не могли взять Несси с собой — ей до сих пор было опасно покидать Карнос. Она осталась в поместье миледи Мален до возвращения Линн, встретила там давних знакомых.

Её знания и возможности нам пригодились бы в Героде — орки единственные, кто мог противостоять вампирам. Как? Почему? Не знает никто. Но такова особенность этой расы. Если прибавить к этому ее возможности сильной ведьмы, то она была бы просто незаменима в путешествии, но заставлять или уговаривать ее я не имел никакого права.

Отвечать на вопрос Линн самому не пришлось — Орг сам объяснил все нюансы местных законов, и она…

Она согласилась с ним полностью. Не испугалась и не отступилась. Признала, что это разумно — посетить замок лорда Никера и потребовать полного отчета от него.

Я же молчал и завидовал маркизу Блисс. Ему повезло настолько, насколько вообще могло повезти на его месте: похитили, оставили без помощи, отдали на откуп политическим интересам. Женщина, которая должна была бороться за него, сбежала, но на ее место пришла другая — сильная, принципиальная и готовая на все, лишь бы его вернуть. Не любит и даже не знакома с ним, но знает, что такое честь и верность. Не верность мужчине — верность себе и своим принципам.

Чем бы она ни обосновывала вслух свое желание вытащить из передряги Корда, я понимал — это объяснение только для нас. Для нее было привычным отстаивать тех, кого посчитала своим, а весь наш отряд она по какой‑то непонятной логике уже считала своим. Чувствовал это.

Внутри разливалась теплом благодарность к иномирянке за помощь, и легкая горечь поражения — я не смогу устоять перед ней и рано или поздно «естественная привязка» образуется, окрепнет за время пути и разорвать ее будет невозможно.

Как невозможно надеяться на ответ с её стороны — честь и верность. Такие, как она знают, что такое честь. Не предают и не ударят в спину.

Откуда такая уверенность в собственных выводах? Та самая зарождающаяся привязка и ее последствия: я не могу читать ее мысли, но весь спектр её эмоции я ощущаю так же ясно, как и свой собственный. И она догадалась об этом сама.

Сожаление о том, что она из «списка», и мне никогда не приблизиться к ней настолько, чтобы иметь право на нее претендовать. Даже в случае развода с маркизом Блисс.

Мне необходимо было думать о том, как вызволить Корда, о том, что в первую следует знать Линн при следующей встрече с вампирами, а я искал способы отговорить её от поисков мужа. Убедить её в необходимости побега в мир Таррако.

И понимал, что она не согласится.

…Три дня на переговоры с лордом Никером, активную переписку Орга со всеми, кто имел хоть какое‑то влияние в Героде, удовлетворение претензий леди Виндау к вампирам и планирование беседы с вампиром.

Линн за эти дни играючи отбила несколько попыток перекупить контракты на магов из отряда двумя молодыми вампиршами. Как оказалось, именно они и спровоцировали Корда и Гроулена. Внимательно слушала всё, что я пытался ей рассказать, и общалась с местным населением. Ей тут нравилось, и этого она ни от кого не скрывала.

Поездка в замок лорда Никера — он был в нескольких часах пути от портальной площади — удалась. Линн держалась так, что любая аристократка ей могла позавидовать: твердо и уверенно отстаивала свое право на посещение своего наемника, флиртовала где это было уместно и отбивала попытки Никера соблазнить её. Мы с Палмиром не вмешивались, но и не выпускали ее из виду ни на минуту — я боялся, что защита Несси может дать сбой и Линн поддастся чарам Мастера.

И ревновал.

Ревновал её к лорду Никеру, ревновал к Оргу, ревновал ко всем, кому она улыбалась в замке вампира. Понимал насколько сильно я попал и ничего не пытался с этим делать.

Просто не хотел.

Она великолепно держалась пока спускались в подземелья и стены замка пробовали ее силу на вкус. Ни один маг добровольно не станет приближаться к артефактам, которые были вмурованы в фундамент этого замка: древние и напитанные кровью и силой тысяч магов, они имели свою волю и желания.

Стоило им распробовать силу и войти во вкус, и они уже не выпускали свою жертву — высасывали ее досуха за считанные минуты.

Нападение вампирш на Орга выбило Линн из колеи, заставило испытывать сильные эмоции и открыло её для артефактов. Я поздно почувствовал это и не моя в этом вина — опыта распознать воздействие артефактов у меня не было, но оправдывать себя я даже не пытался — обязан был все предусмотреть.

Весь путь вверх по лестнице из подвалов замка я держал Линн на руках, прикрывал её собой и пытался укутать своей силой, отгородить собой от воздействия артефактов, перетянуть их интерес на себя. Получалось откровенно плохо, но я делал все что было в моих силах.

Не выпустил ее до выхода из замка и не позволил ей ехать самой — не хотел выпускать из рук.

Эгоистичное и неправильное со всех сторон желание — не отпускать её — не пытался даже анализировать, страх испытанный за неё внизу еще не прошел, и я не отказал себе в том, чтобы продлить немного близость. Пусть и такую невинную.

Когда мы вернулись в таверну, пришлось передать её на руки подоспевшему Хорикейну. Мне легко было признаться самому себе, что делал я это с большой неохотой.

— Что с леди? Как все прошло?

— Артефакты отъема силы в фундаменте, — Хорикейн тихо выругался и забрал Линн у меня. — Корда забрали, но надо действовать быстро пока не опомнились. К переходу готовы?

— Все собраны. Переход отряда в Ланьяру уже оплачен.

— Уходим, — арка перехода ведет в Ничейные земли в мире Ланьяра. Государство наемников нас не выдаст при любом исходе разбирательств.

Но что — то мне подсказывало, что их и не будет — может разразиться дипломатический скандал.

А вот дорога в Героду для Линн теперь навсегда закрыта — силу её крови скрыть нам не удалось. Вампиры пойдут на все, чтобы получить её — не остановят ни законы, ни правила, ни вмешательство Правителей.

Она лакомый кусочек для любого из них.

Хейллин маркиза Блисс

Очередной переход между мирами я проделала на руках у Бартрейна. Неловкость и смущение, которые я испытывала при этом, перемежались с радостью и эйфорией от того, что магия во мне может возродиться.

Мне так хотелось почувствовать все те эмоции и чувства Хейллин, что хранили её память и тело. Казалось, что я скучала по этим чувствам, хотя этого и не могло быть.

Личность Хейллин тенью следовала за мной, выжидала момента и пыталась опять взять верх надо мной, подмять и стать главной в нашем дуэте. Это уже не душа, а лишь её фантомная тень, но все равно было тяжело сопротивляться ей. Особенно сейчас.

Желание вернуть себе магию было не моим, но таким соблазнительным. Таким сильным и таким поглощающим, что бороться с ним у меня просто не хватало сил.