Мир Ланьяра принял нас совсем не так, как Герода: не пугал грозовыми тучами, не грозил поглотить или уничтожить. Ланьяра соблазняла: море зелени и солнечного света вокруг, невероятной красоты небо и атмосфера спокойного блаженства. Она манила немыслимой силы магическими потоками, предлагала взять её себе, обещала могущество и власть над этой силой.
Впитать эту силу мне не позволил Барт: возвел вокруг меня щиты и обволакивал своей аурой, не отпускал и не давал сделать ни единого шага самостоятельно. Я попыталась воспротивиться этому, но услышала шепот над собой:
— Миледи, не мешайте мне делать свою работу, — я не поняла, о чем он говорит, и выразила свое недоумение взглядом. Я опасалась, что голос выдаст мои чувства ещё больше. Хотя куда уж больше? Он и так читает меня, как открытую книгу. Надеялась, что в той мешанине эмоций, моя симпатия к нему затерялась и он ее просто не заметит. Но симпатия, это слабое слово, я влюблялась в него. — Я опекун‑телохранитель, это моя специализация в Гильдии и именно для этого меня обычно нанимают. То, что я еще и командир отряда — приятное дополнение, не больше.
Мне хотелось расспросить его подробнее, но еще не все наемники перешили в Ланьяру. Вокруг суетились местные жители, встречая перешедших через арку портала, многие приветствовали моих людей по именам и улыбались.
К нам с Бартрейном не приближались и меня открыто рассматривали со стороны и сыпали шутками, совсем не стесняясь меня. Скорее наоборот, пытаясь задеть и, наверное, даже унизить.
— Хорикейн, здравствуй бродяга. Еще одна аристократочка решила полюбоваться на полукровок и поискать острых ощущений в постели с оборотнями?
— Ольвейг, вы разве не объяснили дамочке, что с Бартом такие уловки не проходят?
— Бедный Барт. Ему опять досталось самое трудное — вытаскивать очередную леди из‑под оборотней, — слово леди незнакомец произнес с брезгливостью. — Мессой, подотри слюни. Ничего, Барт запросто может сбежать от леди на часик к Маришше. Она как раз вернулась в поселок. Не теряйся и не упусти момент, пока Барт будет занят Маришшей и леди не распробовала одного из нас. Распробует, и тебе нечего не достанется.
Гогот мужчин из толпы, хохотки женщин, скаберзные подробности, как все будет происходить — все это шло фоном к звукам магии, которая пыталась влиться в меня.
Меня не задевали ни эти шуточки за гранью приличий от незнакомцев, ни молчание со стороны своих наемников — мнение окружающих давно не имело для меня никакого значения. Есть я, есть мои близкие, а все остальные — это как шелест листьев или шорох травы, они просто есть, они неизбежны.
Попыталась выкрутиться из рук Бартрейна, и встать на ноги, но не из‑за того, что мне было дело до того, как меня воспринимают незнакомцы. Мне просто хотелось почувствовать силу Ланьяры, впитать ее в себя, а Бартрейн этого не позволял. И это тоже не осталось незамеченным окружающими.
Вокруг нас собралась уже достаточно большая толпа из мужчин и женщин. Кто‑то просто улыбался (таких было немного), наблюдая за нашей парой, кто‑то — в основном это были женщины, одетые как воины — пренебрежительно кривился, а кто‑то зло сплевывал и продолжал подшучивать и сыпать советами.
— Заткнись, Вейл. Я обязан жизнью этой леди, — Корд все еще шатался, но через арку прошел одним из последних. Мужчина произнес фразу тихо, но его услышали почти все, кто нас окружал. Вокруг воцарилась тишина. А взгляды, обращенные на меня, стали заинтересованными и более доброжелательными.
Я помнила, что на Ланьяре обитают оборотни и орки, но ведь Нейтральные земли — это не их государство?
Это же государство полукровок и изгоев?
…Уже через час нас разместили в «гостином доме», который находился на окраине большого поселения или маленького городка. Интересное название “гостиный дом”, но полностью отражало суть — нас приняли как гостей и поселили в нем весь отряд, предоставили отдельную служанку и конюха, обеспечили продуктами, уточнили насколько мы планируем в нем провести время и… все. Мы остались одни.
— Здесь есть и таверны, и трактиры, и обычные гостиницы — поселок довольно большой и развивается не только за счет портальной площади. Он стоит на пересечении нескольких дорог, ведущих из королевства людей Леоры и королевства магов Радияры, — Бартрейн так и не отпустил меня на землю, нес на руках до «гостиного дома», а по дороге успевал объяснять все, что происходило вокруг, и знакомить с географией мира. — Гостиные дворы пришли сюда из соседнего герцогства от оборотней. Там принято расселять аристократов и воинов не по домам в поселках, где нет гостиниц, а содержать отдельный дом или несколько. Они территориальные собственники и многие из них не приемлют посторонних запахов в жилищах. Но это, конечно, не для всех — только для аристократии и их приближенных.
— Ты мог бы меня отпустить на землю? — Чувствовать себя защищенной им было хорошо и хотелось продлить ощущения, но попробовать местную магию «на вкус» хотелось все же больше.
— Нет, миледи, не мог бы, — посмотрела на Барта, и не стала с ним спорить. Серьезный и сосредоточенный взгляд, скупая улыбка и капельки пота вокруг губ выдавали его напряжение. — Я опекун, леди. Будь на вашем месте настоящая Хейллин, она знала бы, как опасен мир Ланьяра для магов из других миров.
Много было еще непонятного и неясного — не вся память Хейллин открылась мне и, конечно, о магии я знала только в теории. Поэтому предпочла и в этом случае положиться на него, а Барт не переставал удивлять меня. За полчаса он произнес больше слов, чем я услышала от него за всю последнюю неделю.
Объединение миров — это не прихоть, не желание завоевать или освоить новые территории. Порталы между мирами нужны не столько для сообщения и взаимодействия между расами, сколько для циркуляции магии между мирами.
После разрыва связей много поколений назад магия стала медленно покидать миры и стекаться в Ланьяру, грозя разорвать ее, уничтожить и окончательно уйти, обрекая на медленное угасание и вымирание все магические расы. Маги Ланьяры вроде бы должны были стать могущественнее, искуснее, оборотни — сильнее, а орки — больше, но этого не происходило. По какой-то прихоти самих миров (да, как оказалось — они живые) магия Ланьяры не поддавалась местным магам.
Все это мне рассказывал Бартрейн вечером, когда мы полностью обустроились. Сумку, собранную для меня Несси, он ни на минуту не выпустил из виду и внес ее в мою комнату вместе со мной. Сам занял комнату напротив, но в ней не задержался. Он оставлял меня наедине с собой всего несколько раз, отдавая распоряжения отряду.
— В мои обязанности, как опекуна, входит еще и контроль за вашей магией. Вы могли не справиться с потоками — здесь они намного сильнее — и либо выгореть в одно мгновение, либо искалечить окружающих, — от его слов стало страшно. Нет не за себя, за себя после Героды я перестала бояться, а за миры. Ведь, не зная и не понимая истинной подоплеки, я могла сотворить непоправимое — лишить миры возможности строить дополнительные порталы и ускорить “излечение миров от болезни”, как назвал этот процесс Бартрейн. Именно так и поступила Хейллин, сбежав и заблокировав память от меня.
А вот как планировал поступить Император Славлен?
Вот только теперь я окончательно поняла и приняла то, что маркиз Блисс не сможет меня защитить ни от чего и ни от кого во всех мирах.
Какая же я все‑таки наивная!
Довериться Бартрейну Клиффору до конца или нет?
Сможет ли Гильдия спрятать меня или хотя бы не выдавать в мир Карнос?
Не станет ли Гильдия еще большей проблемой?
— Что вас тревожит, Линн? — Я совсем забыла о его способности чувствовать меня.
— Сделайте что‑нибудь, чтобы нас не смогли подслушать, — во всех мирах было двое, кому я могла доверять безоговорочно — рабыня Несси и герцог Виндау. Бартрейн сам ограничил и дал понять еще во дворце, что ему как лорду Клиффору доверять не стоило.
Но ведь я могу попробовать доверять метсеру Клиффору? Ведь у меня уже получалось?
