— Не забудьте приказать слугам приготовить вас в дорогу и не выходите сегодня к ужину, — все это он говорил, направляясь к двери. Открыв дверь, он обернулся и напомнил: — Не забывайте, что для всех — я ваш гость, а не телохранитель. Чем позже окружающие узнают правду, тем быстрее я смогу определить, кто из трех предполагаемых кандидатур причастен к нападению.

За пару часов общения мы ни разу не укололи друг друга, не попытались задеть или оскорбить, мне даже давали пояснения своим действиям — прогресс в общении на лицо. Возможно мы сможем плодотворно сотрудничать и после того, как память откроется мне полностью.

Если на ужин мне идти не стоило, значит вечер перед отъездом можно было посвятить тому, чтобы разобраться еще с одним незаконченным делом.

Я достала из тайника шкатулку, которую не смогла открыть. Оставлять её здесь я и так не планировала, но попытаться открыть её мне никто не мешал. Да и слова Несси о том, что нужно всего лишь подтолкнуть и всё вернется, я помнила. Почему не сейчас, когда наемник поработал с блоками?

Шкатулка была обернута в ткань. Перенесла ее к столу и уселась на стул, и, наверное, только это спасло меня от падения. Стоило мне развернуть ткань и прикоснуться к шкатулке голой рукой, как на меня обрушились воспоминания.

…Комната во дворце была разгромлена полностью: одежда изрезана, и ее обрывки вперемешку с раздавленной косметикой валялись на полу, с фиалов с зельями сорваны этикетки, флаконы с духами разбиты. Насыщенный запах или даже вонь смешавшихся между собой прежде приятных ароматов выбивала слезу и заставляла дышать через рот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌Я не стала открывать окна, чтобы впустить свежий воздух в комнату, а вместо этого прикрыла нижнюю часть лица сложенным в несколько слоев куском шелковой ткани, бывшей когда-то шлейфом бального платья.

Кто-то пытался замаскировать погромом пропажу определенных вещей так, чтобы это не бросалось в глаза и сразу невозможно было определить, что именно пропало из комнаты. И этот кто-то очень сильно просчитался: на них стояли маячки, которые простым погромом не снимешь и не обезвредишь. Я вычислила пропавшие вещи моментально: шкатулка и самое страшное — записи из семейных архивов.

Те самые записи, которые могли послужить предметом торга с моим женихом. Они были бесценны сами по себе. Отдавать их в руки кому-либо было безумным расточительством, но за гарантию своей свободы и защиту от внимания императора мне было не жалко с ними расстаться.

Из списка «невест» меня это сейчас не исключит, но хотя бы поможет не попасть в него снова после развода. Да и развод можно отсрочить на неопределенный срок, а к замужним женщинам совсем другое отношение.

Нити ауры повеселившегося вандала и похитителя затерты были из рук вон плохо. Тонкие обрывки угадывались хоть и с трудом, но были вполне узнаваемы. Не знаю на что рассчитывала моя теперь уже бывшая подруга, но её я вычислила моментально.

Её ошибкой было прийти сюда самой и не уничтожить нити заклинай на стенах комнаты. Она всегда была небрежна в мелочах, что сейчас мне было только на руку. Сняв отпечатки следов и законсервировав их (уроков в Академии я не пропускала, и училась всегда очень прилежно), я посмотрела на артефакт из мира Таррако.

Действовать одной рукой было неудобно, но и идти самой в другой конец дворца не было желания. Впрочем, видеть бывшую подругу тоже. Но лучше через артефакт, чем смотреть ей в глаза и не иметь возможности предпринять ничего.

Активировав одно из заклинаний на артефакте, я бросила в изменившуюся поверхность стены:

— У тебя есть час, чтобы вернуть пропавшее.

— Что случилось, Хейллин? — Неискреннее беспокойство и наигранное участие вывели из равновесия окончательно.

— Верни то, что взяла, дрянь!

— Во-первых, я не знаю, что произошло в твоей комнате. Во-вторых, сваливать вину на меня без доказательств не стоит, вспомни кто ты, а кто я. И, в-третьих, выливать на меня плохое настроение — дурной тон. Если у тебя пропали какие-то вещи — вызови дворцовую охрану, и это… переспи наконец со Стевергом — это улучшает настроение и поднимет твою самооценку. Да вообще любой мужчина в твоей постели сможет помочь в этом. И не смей на меня орать! Я тебе не Несси.

К разговору Лариния подготовилась основательно. Простыми словами её не прошибить.

​— Ты жива еще только потому, что еще утром я считала тебя своей подругой. Если через час пропавшее не будет на месте — ты не выживешь, — лицо в зеркале перекосилось от страха. Она прекрасно знала, что своих слов я на ветер не бросала и никогда не обещала того, что не собиралась делать.

Лариния и не подумала признаваться в сделанном. Несмотря на свой страх, она продолжила:

— Истеричка! Я пожалуюсь Императору! — Какая прелесть! Мне не надо даже руки марать об эту мразь: ни Славлен, ни его жена не заинтересованы в такой невестке, а она метила в жены одному из принцев. Доказательств её вины у меня предостаточно. Пусть топит жалобами себя сама.

— Время пошло. И да… Ты можешь выбрать, кто за тобой придет: я или Императрица, — Славлен конечно будет не рад произошедшему, ссориться со своим Первым советником не захочет.

Но и я не просто дочь герцога, я еще и невеста его лучшего друга. Императрица Оргина вообще не страдала всепрощением, и если на шалости сыновей смотрела сквозь пальцы, то на девушек, покусившихся на её мужчину, это не распространялось. А Лариния заигрывала не только с принцами…

Шкатулка выпала из моих рук и грохотом падения вырвала меня из воспоминаний. Не заметила, как прижала её к себе, а потом уронила от нахлынувших ощущений.

Вставать пока не пыталась, колени дрожали и в теле поселилась неприятная слабость. Казалось, что из меня выжали все силы.

Паника от только что пережитых эмоций и полного погружения в чужую жизнь грозила вырваться наружу слезами и истерикой. Я испугалась, что если все воспоминания буду пропускать через себя, то запросто могу сойти с ума. Постаралась погасить в себе панику и страх, так же как гасила до этого ненависть к телу, в котором находилась. Совсем некстати вспомнилось, что утром, глядя в зеркало на себя, я не испытала прежнего отторжения.

Эта мысль немного помогла собраться. Необходимо было посоветоваться с Клиффором, но я решила не искать его — нарваться на еще одну пикантную сцену с участием этого мужчины…

Тьфу, тьфу, тьфу!

Мысленно махнула рукой: ну их эти эмоциональные качели. Поговорю утром при первой же возможности.

Ночью я снова видела сон, именно так мне начала открываться память. Только в отличие от снов на Земле, этот был более красочным и в нём я слышала каждую реплику, каждый вздох и видела каждое движение, жест, лица и выражение глаз говоривших. Эта ночь окончательно сняла все воздействия, которые оказывали на меня и Хейллин, и Несси, и доктор с холодным именем Рейнсноу.

‌Намерения последнего еще можно было понять, он притуплял мои воспоминания о нападении, желая только добра, Хейллин и Несси я понимать отказывалась.

Моя паника вчерашняя казалась уже нелепой, я зря боялась сойти с ума — эмоций во сне, как было и прежде, я не испытывала. Но вспомнила я достаточно, чтобы понимать происходящее вокруг меня. Пока еще не все улеглось в хронологическом порядке, для этого необходимо было время, но минимальное представление уже было. Знай все я раньше и…

Не знаю, как повела бы себя, но точно бездействовать столько времени не стала и предприняла попытки хоть что-то изменить. Удивлялась, что управляющий не пригласил мужчин раньше на встречу со мной. Меня смущало, что Бейти и слова не сказала о них, хотя и знала, что вообще осмелилась проговориться мне о прибывшем гонце. И думаю, что говорила о нём не мне, а Клиффору, который находился у меня в тот момент.

До отъезда поговорить с наёмником не получилось. Когда я до завтрака послала за ним Бейти, та, раскрасневшаяся от распирающих ее новостей, сообщила о том, что он не ночевал в своей комнате. Ну конечно, наша любительница подслушать и подсмотреть и пройдет мимо такой интересной сплетни?