Перейдя к перечислению магических специальностей, ректор заметно поскучнел. А вот слушатели, наоборот, оживились. В стихийной магии студенты изучали… да-да… метеорологию и геологию, в последнюю включались почти все известные ее подразделы, начиная от вулканологии и заканчивая такой экзотикой, как кристаллография. Стихии подлежали чувственному восприятию, однако их воспроизводимый образ и управление были возможны лишь при наличии должных знаний. Закон сохранения энергии никто, как ни странно, не отменял и в этом мире. Чтобы заморозить кого-то, как это сделал профессор Вастольф, было необходимо где-то отнять тепло.

Будущие маги призыва, или заклинатели, использовали пятую стихию — зефир. Ее свойства были настолько разнообразны и изменчивы, что, пожалуй, это был единственный раздел магии, больше похожий на искусство, чем на науку. Заклинатели работали с призывом зефирных сущностей, создавали охранные и боевые руны, а также могли открывать порталы. Порталы были еще одним способом сообщения между островами, однако стоимость их создания делала их доступными только для избранных.

Некроманты работали с энергией смерти: могли призывать духов умерших, прочитать последние минуты жизни мертвого человека, а также поднять или упокоить так называемую зефирную нежить. В основном, некроманты служили в Королевском сыске в качестве судмедэкспертов и патологоанатомов, однако была у них и боевая специализация, заключающаяся в упокоении той самой зефирной нежити, которая иногда атаковала зефиролеты.

Маги жизни, или просто целители, имели дело со всем, что живет и растет, начиная от растений и заканчивая разумными существами. Медицина, ботаника, зоология… Машка очень оживилась, когда услышала, что в программу курса входит и кулинария. Правда, исключительно с точки зрения токсикологии… Имелась и боевая специализация магов жизни. Называлась она повелитель эукариотов или просто укротитель… Лерочка наморщила лоб, пытаясь вспомнить из биологии, кто такие эукариоты… Ведь явно же термин не этого мира, а того, что ее сознание перевело на доступном ей языке. Прокариоты и эукариоты… Кажется, первые — это простые одноклеточные организмы. А второе? Все остальные существа? Кстати, а куда относятся вирусы?

Сновидцы работали напрямую с энергией сна, включая спящее сознание островов — так называемые родники. У Лерочки сложилось впечатление, что эти родники представляют собой что-то вроде божеств, которые защищают острова от разрушительной силы хаоса-зефира. А самое главное божество — Пречистый Исток дает жизнь всем остальным божкам. Сновидцы были сродни провидцам-предсказателям, а еще они могли врачевать душевные травмы и психические болезни, а значит в обязательном порядке изучали психологию и психиатрию. При этом большую часть своей жизни сновидцы… спали. Лерочка пихнула Диму в бок и прошептала:

— По-моему, это как раз про тебя.

— Очень смешно, — пробурчал он.

И наконец, ректор перешел к последней специальности — эроморфии. Здесь он остановился и сообщил, что вряд ли кто-нибудь из слушателей сможет учиться по этой специальности, разве что их дети… Его реплика вызвала тихое негодование среди присутствующих.

— Я не совсем понимаю ваше возмущение, золотые мои, — удивился ректор и, к удовольствию слушателей, вдруг плотнее закутался в бархатный плащ, как будто продрог. — Дело в том, что способность к эроморфизму есть только у обитателей Кошачьего острова. Эроморфы — единственная раса, неспособная к размножению. Родник их острова очень силен, но нестабилен, поэтому эроморфы приспособились принимать форму других разумных существ и поглощать их зефирную энергию при соитии. Однако в любом облике они все равно бесплодны, зато беспрепятственно работают с сексуальной энергией других. Благодаря этому, они могут видоизменять не только себя, но и других, например, живое протезирование или корректировка внешности. Однако не стоит забывать, что есть риск, что выращенная ими новая часть тела окажется несколько иной, так сказать, не приживется и повлияет на зефирную суть реципиента. Это, конечно, редкость, но при тяжелых травмах обычно предпочитают биомеханическое протезирование конечностей. Эроморфы улаживают так называемые смешанные браки между представителями разных островов. Дело в том, что родники каждого острова при длительном проживании меняют разумное существо, перекраивая его на свой лад. Понимаете, о чем я? В Ла-Арке вы останетесь сами собой, ну разве что ваша внутренняя суть проступит более явно во внешнем облике… Но если вы поживете несколько месяцев, скажем, на Мусорном острове, то сделаетесь неотличимым от нашего казначея Юстинианиса…

— Какой ужас… — поежилась Лерочка.

— Но только внешне! Мало изменить внешнюю суть, ведь ваш генотип никуда не делся. Если вы уедете на родной остров, то очень быстро вернете привычный облик. Конечно, количество таких превращений не бесконечно, рано или поздно вы разрушите самое себя и сойдете с ума. Так вот… О чем я? Ах да… Эроморфы в смешанных браках закрепляют зефирную суть одного из супругов в другом, чтобы в будущем не было проблем с потомством. Кроме того, они могут еще и провести селекционный отбор признаков для будущего наследника престола, могучего мага или гениального изобретателя… Но и цена таких услуг велика. Обычно в качестве платы эроморфы требуют первенца.

— Зачем? — невольно вырвалось у Лерочки.

Ректор ее услышал, однако замечания не сделал.

— Чтобы усыновить. Или удочерить. Я почему сказал про детей? Своих потомков у эроморфов быть не может, вот они и берут чужих. Родник их острова превращает ребенка в их подобие. Чем раньше начато превращение, тем сильнее будет новый эроморф. Например, подросток будет совсем слабеньким, а взрослый человек и вовсе не сможет превратиться. Поэтому в том, чтобы отдать ребенка эроморфам, нет ничего дурного. Все знатные семьи через это проходили. Жестокая необходимость, увы.

— А если отказаться? — пискнул кто-то из последнего ряда.

— Так разве ж вас заставляют? — удивился ректор. — Эроморфы крайне щепетильно подходят к выбору будущего наследника. Им дурная кровь не нужна. Поэтому, если у вас обычный брак, то помощь эроморфа вам и не потребуется. А уж если заключаете династический брак с правителем другого острова, то извольте терпеть. Правда, обычно в таком случае первенцами рождаются близнецы, чтоб соблюсти интересы двух сторон. Кстати, у эроморфов есть одна-единственная страсть — они ужасно любопытны к малоизученным видам. А поскольку вы являетесь для Зефирных островов вообще неизвестным видом, то очевидно…

— Хм… Получается, эроморфы — эдакие ксенобиологи, сексопатологи и генетики в одном флаконе, что ли? — умничал Игорек по дороге домой.

— Меня больше беспокоит, как сдавать вступительные экзамены, — пробормотал Дима, — чем какие-то дурацкие эроморфы.

— А на кого ты будешь сдавать, уже решил? — спросила Лерочка.

— На инженера, наверное. Или часовщика. Или артефактора. Что-то из этих трех. А ты?

— Не знаю, — растерялась девушка. — Кажется, мне ничего из этого не подходит.

— А я точно буду сдавать на мага жизни! — заявила всегда и во всем уверенная Машка. — Выберу специализацию по токсикологии, чтобы изучать кулинарию.

— А я пойду в стихийники, — гордо выпятил грудь Игорек. — Всегда мечтал пульнуть файербол!

У Лерочки глаза закрывались от усталости, но она упрямо продолжала раскраивать шелк под обещанное платье. Занятие хоть и немного, но успокаивало. Вернувшись после лекции, девушки до хрипоты проспорили, что делать с образовавшимся долгом.

— Я устроюсь на подработку в таверну! — заявила Машка. — Выплатим, не волнуйся ты так. А если подцепим принца…

— Маша! — взмолилась Лерочка. — Прекрати уже! Какой принц? Ты чем слушала? А если твой принц окажется каким-нибудь… пупырком? Что тогда? Звать эроморфа и отдавать ему первенца? Тьфу! Даже слушать не хочу!

— Почему пупырком? Я нормального тебе найду.

— Все! Даже слушать не хочу!

— Ну не хочешь, как хочешь. Себе буду искать. И найду. Будь уверена.