– Тогда я могу вам помочь, – Чандра с облегчением кивнул, уверенность Чхаи его успокоила. Лунный дэв протянул руку – его силой температура на небольшой части поляны упала, и в воздухе возникло небольшое облачко тумана в виде женской фигуры.

– Дэви Сангья, согласны ли вы вернуться в семью Солнца как тень дэви Чхаи? – спросил Чандра у фигуры.

– Раньше она была моей тенью, а сейчас, похоже, время поменяться ролями, – вздохнула фигура едва слышно. – Но я согласна, Чандра-дэв.

Чандра опустил руку, и облако упало на траву росой. Но у Чхаи появилась собственная тень – короткая, так как время шло к полудню, но вполне отчётливая.

Поблагодарив друг друга и попрощавшись, каждый отправился туда, куда его звал долг – Чхая в Сурья-локу, а Чандра с оленем – в очередной небесный дом.

– Зря вы помогаете Чандре, в то время как он вовсе не нуждается в вашей помощи, – не преминул проворчать Индра-дэв, когда Чхая вернулась в зал Сурья-локи и заняла место рядом со своим супругом. – Недавно же совещались, как ему помочь, а он взял и всё сам сделал…

– Не без помощи, Индра-дэв, – усмехнулся Яма. – Мы и решили, что лучше всего, если нужный совет Чандре даст Раху. Его довольно легко было подтолкнуть на проповеди о безграничности и всем таком прочем.

– Кто открыт для помощи, всегда её получает – так или иначе, – заметил Шани. – Кто делает вам оружие, кого вы зовёте, если случается какая-то беда, Индра-дэв? Не друзей ли? Кто вообще может сказать, что обязан только самому себе? Кто-то подарил нам жизнь, кто-то – знания. Даже Махадэв черпает силу и вдохновение у Господа Нараяны и своей супруги Парвати.

– Это другое дело, – проговорил Индра не слишком уверенно. Шани только усмехнулся и снова отвернулся к карте.

Ища укрытие от жарких лучей солнца, лунный дэв нашёл место на берегу реки, в тени густого раскидистого дерева. Однако оно уже было занято – там спала юная прекрасная девушка, судя по одежде и украшениям – дочь брахмана-мудреца, живущего в лесной обители. Во сне она не заметила, как её одежда растрепалась, обнажив то, что девушки обычно прикрывают на людях.

Чандра залюбовался девушкой, и не думая опускать взгляд. Через какое-то время красавица потянулась и открыла глаза, чувствуя чьё-то присутствие. При виде незнакомого мужчины она ахнула и в испуге спрятала лицо.

– Отец! – воскликнула девушка раньше, чем Чандра успел что-то сказать. Сообразив, что сейчас явится разгневанный мудрец, дэв попытался сбежать, укрывшись в стволе дерева. Но мудрец обладал такой духовной силой и таким духовным зрением, что без труда заметил Чандру и грозно велел ему выйти и показаться на глаза.

– Чандра, – пророкотал мудрец, оглядывая склонившего голову дэва.

– Простите меня, о лучший из брахманов, милосерднейший, наделённый всеми добродетелями… – по виду мудреца и его суровому взгляду Чандра понял, что дело плохо.

– Не трать свои сладкие речи понапрасну, Чандра, – отрезал мудрец сурово. – Ты посмел посмотреть на мою дочь, Химавати, в таких обстоятельствах, что любой порядочный мужчина отвёл бы глаза. Но ты и не порядочный мужчина, не так ли? Всем известно, как ты обманул Солнце, пытаясь жениться на его дочери, как похитил Ями, как обманул Тару и заставил её расстаться со своим супругом Брихаспати.

– Но за всё это я уже получил наказания! – Чандра в ужасе смотрел на сурового мудреца.

– Но эти наказания не отучили тебя нескромно смотреть на девушек, – глаза мудреца полыхнули каким-то адским пламенем, живо напомнившем Чандре о царстве Ямараджа. – Ты расстроил Химавати, ведь она воспитывалась так, что и взгляды мужчин считает неприемлемыми. Только взгляд её жениха она поклялась принять. Ты же нарушил её клятву, осквернил бедную девушку! Какой отец отдаст за тебя свою дочь! Я прокляну тебя, гордящегося своей красотой….

– Смилуйтесь! – воскликнул Чандра, падая в ноги мудреца. – Я пообещаю никогда больше не смотреть на девушек, никогда!

– Не верю я твоим обещаниям, – фыркнул мудрец. – Кроме того, ты – бедствие для ума человека, вечно путаешь мысли. Знаешь, что из-за тебя люди сходят с ума, совершают адхарму, идут даже на самоубийство? Да если бы не ты, путь к освобождению был куда более прямым, может даже, людям не пришлось проживать так много жизней! Ведь ты смущаешь ум, направляя его к низменным желаниям.

Чандра не знал, что на это ответить, и мог только умолять мудреца простить его. Но мудрец, глядя на свою плачущую дочь, никакого мягкосердечия не проявил. Он зачерпнул воду из своего сосуда – камандалы – и грозно произнёс:

– Отныне никто не будет смотреть на тебя, Чандра, – я объявляю взгляды, брошенные на тебя, неблагоприятными, приносящими несчастье! Твоя красота станет бесполезной, ибо никого не сможет обрадовать! Делай свою работу в одиночестве! Сваха!

С последним возгласом мудрец плеснул водой из сосуда в Чандру. У лунного дэва потемнело в глазах, и он потерял сознание.

– Что ж ты вечно нарываешься, – Чандра пришёл в себя от того, что на него лилась вода и, открыв глаза, вместе с обеспокоенным оленем увидел Раху, который и лил на дэва воду из реки. Ни мудреца, ни его дочери уже не было.

– Умеешь ты находить неприятности на свою голову, – продолжил Раху, качая головой. – Даже я не смог поссориться с таким количеством мудрецов и их женщин. Это воздействие Шани, да? Не хочешь ему отомстить?

– Не смотри на меня, – Чандра закрыл лицо руками и горько разрыдался. – Это теперь неблагоприятно, тебе будет несчастье…

– Об этом я не подумал, – признался Раху. – Знаешь, меня всегда радуют несчастья дэвов и я всегда готов смотреть, как они мучаются, но сейчас мне не хочется смеяться над тобой, Чандра.

– Какая удача, что я вас нашёл, обоих, – раздался жизнерадостный голос и под дерево зашёл, вернее, заехал на своей ездовой мыши Ганеша – слоноголовый бог, сын Шивы и Парвати.

– Нет никакой удачи, мне теперь вечно оставаться одному, ведь никто не станет смотреть на меня, приносящего несчастья… – прорыдал Чандра, не отнимая рук от лица.

Раху объяснил Ганеше, что случилось. Бог благополучия слез с мыши и топнул ногой:

– Какая ерунда! Как взгляд на Чандру может принести несчастье? Кто этот глупый старик? Чандра, не плачь, хочешь, я стукну этого глупца, который посмел тебя обидеть?

– Что ты говоришь, Винаяка? – ужаснулся Чандра и даже выглянул из-под ладоней. – Нельзя бить никого, если только они не подняли оружие! Пожалуйста, не совершай этот грех, не бей мудреца!

– А вот я бы не отказался, если бы мне предложили вздуть кого-нибудь из моих недоброжелателей, – мечтательно протянул Раху.

– Не буду драться, – серьёзно заверил лунного дэва Ганеша. – Я это не подумав сказал, извини. Но я знаю, как поступить, – если тот брахман запретил всем смотреть на ясный Месяц, то я не буду смотреть на этого брахмана. И посмотрим, как он справится.

– Мудрецу есть дело до того, смотрит на него Ганеша или нет? – протянул Раху с сомнением.

– Подожди немного, и ты увидишь результаты, – Ганеша довольно сощурил свои и без того небольшие слоновьи глазки. – А на тебя, Чандра, я смотреть буду, и ничего плохого не случится. Конечно, я уважаю проклятие мудреца, но, право слово, я готов преодолеть все несчастья, которые встречу, если посмотрю на Месяц. Успокойся, Чандра, я же твой друг и не собираюсь терпеть несправедливостей по отношению к тебе, от кого бы они ни исходили.

– Как мне повезло, что ты считаешь себя моим другом, – Чандра вытер слёзы и несмело посмотрел на Ганешу.

– Я – просто твой друг, без всяких «считаешь», – Ганеша покровительственно положил свою толстенькую руку на хрупкое плечо лунного дэва. – А ты мне друг, ведь так?

– Конечно! – Чандра улыбнулся сквозь слёзы. – И Раху тоже я друг…

Раху только хмыкнул.

– А я – сам себе друг, – объявил он.

– Ну, это твоё право – быть кому-то другом или нет, – усмехнулся Ганеша. – Но я искал вас ради одного дела.