Три следующих жены царя пожаловались на то же самое. Вдобавок царь не дал им детей, и их материнское чувство было не удовлетворено.

– А что же ты, Абхилаша? – спросили старшие царицы молодую девушку. – Тебя-то царь не обижал, почему ты не дашь ему прасад?

– Я люблю другого, – чуть слышно прошептала царица, она покраснела и опустила голову от стыда. – И, хотя мы не можем быть вместе, искренне пожелать выздоровления царю, разлучившему меня с любимым, я не могу.

Все посмотрели на племянника.

– О, Бодх, что же мне делать, – вздохнул юноша, обращаясь к своему советнику, сидевшему тут же. – Обычаи и долг требуют, чтобы я дал дяде прасад. Но мои чувства возражают против этого.

– С точки зрения собственной пользы и пользы государства лучше, если царь не выздоровеет, – произнёс Бодх спокойно. – Ведь в ином случае всё может вернуться к тому, что было прежде. И тогда мятеж неизбежен – ни главный визирь, ни генерал, ни разные богатые люди, а также и народ, не захотят возвращения такого несправедливого царя.

– Но люди осудят меня и в случае, если мы не используем возможность излечения царя, – вздохнул юноша, и Бодх кивнул, соглашаясь.

– Нет ли ещё каких-нибудь родственников у царя? Где ваша почтенная матушка? – поинтересовался Бодх после минуты размышления.

– Отец мой, брат царя, давно погиб в схватке с ракшасами, – задумался юной царь. – Мать после этого, говорят, удалилась в лесной ашрам, оставив меня на попечении старшей царицы. Так что я никогда не видел матери… Думаешь, стоит как-то её разыскать? Возможно, она – наша единственная надежда, ведь человек, столько лет проведший в лесу, контролирует свои чувства и должен научиться прощать…

– Не надо посылать в леса, – ганика, давно стоявшая за дверью и слышавшая бОльшую часть сказанного, решительно вошла в зал. Все с изумлением на неё посмотрели.

– Я не могу допустить, чтобы мой сын и мои невестки совершили грех, – продолжила ганика. – Ведь не помочь человеку в таком состоянии – это грех! Многие годы я скрывала правду, но теперь пора раскрыть её. Царь – вовсе не такой плохой человек, как вы считаете. Я была замужем за царским братом, но он был человек жестокий и дурно обходился со мной – даже бил. Однажды, когда мой муж был особенно жесток, царь заступился за меня. Произошла ссора, и царь случайно убил своего брата. Тогда мы решили скрыть это, сказав, что брат царя погиб от рук ракшасов. Я не могла оставаться во дворце, но перед тем, как покинуть его, мы с царём сочетались браком гандхарвов – то есть по любви, без обрядов и празднества. Мой второй сын, Ананду, – плод единственной ночи любви с царём.

– Матушка, – Нанду поспешно склонился к стопам ганики. – Как долго я ждал возможности встретиться с вами!

– Но я не лесная отшельница, – грустно улыбнулась женщина. – Я не смогла уйти в покаяние, а осталась в столице, обучая женщин и мужчин искусству любви. Это неподходящее занятие для вдовы брата царя.

– Но, тем не менее, вы можете дать прасад из своих рук царю, – улыбнулся Нанду. – И напомнить ему о его поступке и его обязанностях. Быть может, вам удастся не только способствовать выздоровлению царя, но и его покаянию?

– Пожалуйста, дайте ему прасад! – хором закричали царицы.

Бывшая царица посмотрела на окружающих родственников, затем на дверь, отделяющую залу от комнаты, где лежал царь. Она взяла прасад и медленно направилась к больному, сопровождаемая сыном и другими царицами.

– Как всё запутанно! – воскликнул Каколь в Сурья-локе, не в силах сдержать свои чувства. – Выходит, наследник царя – Ананду, сын ганики!

– Это в случае, если царь официально признает его своим сыном, а министры, генерал и прочие важные люди не будут возражать, – заметил Индра-дэв, искушённый в вопросах престолонаследия.

– Но что же будет с Нанду, и с царством! – в нетерпении воскликнула Ями. Однако ответ на этот вопрос ей удалось получить не так скоро, как она рассчитывала.

В ту минуту, когда бывшая царица уже хотела поднести белый рис к губам царя, весь дворец потряс удар грома, всё строение содрогнулось, как от землетрясения.

– Что это? – спрашивали друг друга люди в недоумении и страхе.

– Беда! – воскликнул ворвавшийся в зал запыхавшийся стражник. – Асуры вышли из Паталы и набросились на земные царства!

– А чем бы это ещё могло закончиться? – пожал плечами Чандра. Три дэва бросили свои земные дела, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Раху, хоть он и находился в Десятом доме, на этом импровизированном совещании не было.

– Что ты имеешь в виду? – потребовал ответа Мангал. Он грозно шевелил усами и сжимал в руке копьё. Буддх тоже глянул на лунного дэва вопросительно.

– Ты, Мангал, выиграл в битве планет право возбуждать в асурах гнев, – усмехнулся Чандра. – Шукрачарья уединился с Вишвачи, и некому направлять асуров. Раху, который всегда готов поднять какую-нибудь заваруху, не мог этим не воспользоваться. В результате асуры направили свой гнев на Землю и живущих на ней, так как собраться воевать с небесными локами у них не хватает духу. Пока что.

– Но нельзя допустить, чтобы асуры разорили Мать-Землю, – заволновался Буддх. – Мы же дэвы и должны помешать им сделать это! Может быть, стоит обратиться к Индра-дэву, к Сурья-дэву?

– Эту беду я легко устраню сам, – фыркнул Мангал. – Если я возбуждаю гнев асуров, то могу его контролировать. Помните, что я становлюсь сильнее, если противник гневается. Все эти асуры могут сколько угодно нападать на меня – этим они только прибавят сил мне, а себя приведут к поражению. Нет необходимости никого звать.

– На всякое благословение найдётся другое благословение, – заметил Чандра тихо, глянув на Мангала. – Я мог бы помочь тебе, охладив гнев асуров, но, раз ты твёрдо решил действовать в одиночку, не стану мешать. Лучше помогу сохранить жизнь этим людям.

С этими словами Чандра исчез. Он спустился с небес и снова стал пастухом Пуру. Олень, явно одобряя выбор лунного дэва, воинственно взмахнул своими маленькими рожками и топнул копытцем по мраморному полу дворцовой залы, где юный царь и царицы пытались осознать известие, принесённое стражником. Буддх, поколебавшись, тоже вернулся к людям в образе Бодха. Всё совещание произошло так быстро, что отсутствия пастуха и советника никто из смертных не заметил.

– Немедленно приведите ко мне генерала и министров, – распорядился молодой царь. Домочадцы, забыв на время о своих проблемах, собрались вокруг трона. Но генерал и министры уже сами поспешно входили в залу. К общему совещанию присоединился и Ананду, ему уже не было необходимости скрываться в покоях царицы.

Генерал Читрасена представил царю план обороны:

– К сожалению, нам не хватает людей – атака неожиданная и асуров очень много, – добавил генерал, показав на карте направления ударов асуров.

– Необходимо послать за помощью в другие царства, – решил царь, выслушав, как Бодх шепнул ему совет. – Возможно, они смогут помочь. И даже в царство Кирата – мы не особенные друзья, но в такой ситуации нельзя пренебрегать никакой помощью.

– А если они решат, что возник благоприятный момент для нападения на нас? – с сомнением вопросил Читрасена.

– Мы не узнаем, что они решат, пока не попробуем, – заметил Бодх. – Кроме того, стоит послать к ним особенно искусного дипломата, который обрисует ситуацию так, что совместная защита от асуров будет выглядеть более привлекательной, чем алчность быстрой наживы.

– Нажива, хоть быстрая и лёгкая, испортит отношения между нашими царствами на века, – кивнул главный министр. – В то время как сотрудничество укрепит отношения и принесёт в самом коротком времени свои благоприятные плоды. У меня есть человек, который донесёт эту мысль до царя киратов, махарадж.

Генерал неохотно кивнул, соглашаясь.

– Позвольте мне предложить ещё одно, – вступил Пуру, и царь кивнул, давая разрешение говорить простому пастуху, непонятно как затесавшемуся в толпу министров и придворных. – Кроме солдат, есть еще люди, желающие защитить свои поселения от разорения. Дайте им оружие и поставьте старых солдат руководить организацией обороны – так проку будет больше, чем если люди будут в панике метаться. Оповестите старост деревень, государь!