— Завтра мы едем на неделю в ещё один филиал, в область. Скорее всего, корни нестыковок находятся там.

— Я не поеду, — воскликнула я, испуганно округляя глаза.

— Ты поедешь, Марина, — очень спокойно и уверенно произнес шеф, вглядываясь в мое лицо и морщась. Конечно, в моей голове была каша. Я перебирала предлоги, какие могла бы придумать, чтобы только никуда не ехать, от похода к врачу до употребления слабительного.

— Марина, это шанс оправдать твоего шефа, Бориса Сергеевича, доказать, что его вины в происходящем нет, и в целом положительно скажется на будущем всего филиала. Неужели тебе все равно, что будет со всеми работающими здесь людьми?

Арсений Петрович говорил спокойно, объясняя. Внутри меня начала просыпаться совесть и чувство ответственности, которая переживала за наш дружный коллектив, за бывшего шефа. Если от меня зависело положение всего филиала, если я могла помочь, то я должна была это сделать. Сомнение отразилось на моем лице. Наш филиал, моя работа, люди, с которыми я столько лет работала, или попытка вспомнить прошлое, себя, шанс все понять. Я не могла выбрать. Один день, мне нужен всего один день. Я с мольбой посмотрела на Арсения:

— Пожалуйста, только не завтра. Я поеду, я сделаю все, что нужно, только не завтра.

Он о чем-то рассуждал, затем, приняв решение, легонько кивнул головой, соглашаясь:

— Хорошо. Будь готова послезавтра. Оформляй командировку.

На следующий день после работы я ехала на встречу с Константином. Я подошла к уже знакомому мне зданию центра, заходила внутрь я уже более уверенно, чем в предыдущие мои посещения. Торопливо натянула бахилы, прошмыгнув на лестничный проем, поднялась в уже знакомый мне кабинет. Компания была в том же составе, плюс еще один странный человек. Это была невысокая плотная женщина с широкой спиной и пышной грудью, наверное, пятого или шестого размера. Если бы не эта грудь, ее вообще было бы легко принять за мужчину. Над верхней губой наблюдались темные толстые волоски усов, а так же на подбородке присутствовали волосы, а руки вообще были покрыты длинными и густыми зарослями. Если все остальные — Макс, Петр и даже Кати — приветливо поздоровались, то эта дама осматривала меня придирчиво, внимательно, обходя со всех сторон, а Константин ждал ее вердикта. Заговорила она низким басом, приводя меня в легкое замешательство. Может быть, это действительно мужчина, только с грудью, а не сильно волосатая женщина с гормональными нарушениями?

— Н-да, интересный случай… — протянула дама мужским голосом. — Но вполне, я думаю, мне по силам.

— Жек, ты видишь, ее печать как решето, появились тонкие места? Готов поклясться, что во время нашей последней встречи их не было. Даже наоборот, Марина закрыла даже то одно слабое место, что мы обнаружили, — спросил Константин этого субъекта.

— Марина, я — Жек, — подмигнул мне этот непонятного пола человек, представляясь. И, видя мое замешательство, пояснил. — Сбой программы при перерождении. Я — мужчина!

Чуть ли не ударил он себя по груди, выпячивая ее все больше вперед. А все остальные тщетно пытались скрыть улыбки. Мне даже стало несколько жалко его или ее.

— Марина, Жек обычно мужчина, — все же решил пояснить мне Константин. — Ты вспомнила что-нибудь о спейшерах? — я утвердительно кивнула. — Так вот, обычно сущность при перерождении склонна рождаться всегда одного и того же пола. И Жек всегда был мужчиной. Но иногда случается непредвиденное, происходят сбои. И в этот раз произошел какой-то сбой, что-то пошло не так. И Жек родился женщиной. Но только снаружи. Сущность же как всегда неизменна.

— Я мужчина, — упорствовала это мужеподобное существо, сдвигая брови и готовясь наброситься на любого, кто будет доказывать обратное. Но желающих оспорить данный факт не нашлось. Все молчали.

— Сейчас он нам слишком нужен, чтобы мы могли потерять даже лет десять на его перерождение ради точного определения его половой принадлежности.

Дальше все согласились, что не стоит терять время и необходимо сразу же приниматься за дело, ради которого все здесь и собрались, — попытки восстановить мою память. Все заняли свои позиции, как и в нашу предыдущую встречу. Кати подключила ко мне различные приборы и устройства, от меня тянулись тонкие проводочки, а на экране монитора начали отображаться данные. На соседней кушетке расположился или расположилась Жек, нас соединили между собой проводами. Петр восхищенно бурчал, «до чего дошел прогресс», и как он облегчает нам, спейшерам, наши манипуляции. Из чего я сделала вывод, что приборы, в общем-то, самые что ни на есть обычные. То есть, простой человек при всем желании не сможет добиться с помощью них каких-либо результатов, для людей это просто груда электроники и металла. Все сверх возможности появляются благодаря способностям спейшеров, они как бы расширяют потенциал приборов. Кати наблюдала за дисплеями. Константин сидел рядом со мной, разместив свои руки на моем лбу. Петр с Максом расположились рядом и просто наблюдали. Константин давал последние инструкции:

— Марина, ничего не бойся. Твоя печать ослабла, ты начала вспоминать о том, кто ты. Жек протащит тебя сквозь стену. У него огромный опыт по взлому печатей, — усмехнулся Костя.

— Жек, а ты не пытайся идти легким путем, мы в прошлый раз так действовали с Максом. Там что-то есть, в той жизни, что вспоминается и ослабляет печать. Не смотря на кажущуюся прозрачность, эти воспоминания очень болезненные, Марина очень не хочет что-то вспоминать, а потому она непроизвольно начнет сопротивляться. Увидишь прорехи, не лезь туда, лучше как-то обойди их. Ты меня понял?

Жек утвердительно кивнул:

— Разберемся…

Я же, волнуясь, схватила Костю за руку и рассказала:

— Я вспомнила тебя, ты приходил за мной в той жизни, ты нашел меня. Но я не пошла. Расскажи мне, что было дальше…

Костя, почесал рукой свою небольшую бородку, раздумывая, что мне сказать.

— Х-м-м, я нашел тебя, Марина. Но в твоей жизни произошел какой-то сбой, обычно у спейшеров не бывает семьи, они рождаются в таких условиях, чтобы не было родственных привязок. А у тебя в семнадцать лет все ещё была семья, и я надеялся, что когда ты все вспомнишь, ты оставишь ее. Но, видно, семейные связи все же очень сильны, не спроста провиденье, само мироздание их не допускает. Ты со мной не пошла. Я дал тебе время на раздумья. Но оно вышло, а ты так и не появилась. Я расспрашивал в деревне о тебе, о дочери барона, и люди охотно рассказывали. Я узнал от крестьян, что ты собираешься замуж.

— Замуж? — я заинтересовалась этим моментом. Все-таки я вышла замуж за Арсена? Моя мама дала согласие? Странно, почему тогда я все-таки здесь, и что же случилось… Почему мне потребовалось перерождение? Причем такое странное, с печатью…

— Да, за своего кузена. Я тогда понял, что ты так вжилась в свою человеческую роль, что точно не поедешь со мной. Пока, во всяком случае… Я решил, что у тебя есть право на то, чтобы прожить так, как тебе хотелось. Побыть дочерью, женой. Я не знаю, чтобы я делал на твоем месте, мне никогда такого на мою долю не выподало… Наверное, я поступил бы точно так же, как ты… А потому я отпустил тебя. И я уехал, желая тебе быть счастливой. Когда ты стала бы готовой, ты всегда бы смогла найти меня. Конечно, я потерял лучшего запечатывающего, но я знал, что это не навсегда. Человеческая жизнь, к сожалению, так скоротечна….

Я так опешила от этой новости, что всю остальную речь Константина воспринимала уже плохо. Я собиралась выйти замуж за Лукаса? Вот это да. Почему? За своего троюродного брата. Хотя, наверное, в те временя браки между кузенами вполне были допустимы и даже желанны. Только я точно знаю, что любви к Лукасу я не питала, я вообще не воспринимала его как мужчину. Да и он относился ко мне как к сестре, как мне казалось. Или все было не так? Отрывки памяти не дают полной картины того, что происходило. Костя говорил еще что-то, но я так растерялась из-за этой новости, что никак не могла сложить все воедино.