— Вставай, соня!

Лизка! Кто же ещё мог меня разбудить?!

— Лиза, неужели уже пора ужинать, — проворчала я недовольным голосом. Ощущение было такое, что я только прилегла после активной прогулки по парку, и вот меня уже будят.

— Уже пора на работу собираться. А то опять опоздаешь, — рассмеялась подруга. А я резко вскочила, осознавая, как долго я спала. Действительно, пора просыпаться. На сегодняшний день мне, к сожалению, отгула никто не предлагал.

— Я вчера пришла, а ты уже спишь, даже поговорить не с кем, — сетовала Лизка, разливая чай и приступая к завтраку. — Рассказывай, что это за великолепный образец представителя мужского племени, что я с тобой видела? Кто он?

Неужели я действительно рассчитывала, что подруга забудет о встрече с Арсением Петровичем? Да ни за что. Теперь пока не узнает подробностей — не успокоится. Эх, и вот что мне ей рассказывать?

— Лиз, давай только не сейчас. А то меня уволят, если я опоздаю, — с сожалением пришлось отложить свой бутерброд и направиться к выходу. Приходилось выбирать — допрос с пристрастием и сытный завтрак или же отсрочка в разговоре и голодный желудок. Я выбрала второе.

На работе я появилась несказанно рано, обнаружив на своем столе записку: «Зайди, как появишься». Сердце ускоренно застучало, неужели он был уже на месте. Встречу с Арсением я ждала, но одновременно и боялась ее. Я не знала, как себя вести и что говорить.

Я ещё не до конца понимала кто он. Если мои сны и правда воспоминания, то получается, что Арсений и я, да и Константин и все остальные мои новые знакомые, — спейшеры, они живут очень долго. А если и перерождаются, то помнят прошлое воплощение, абсолютно. Страшно представить, сколько Арсению Петровичу лет. На вид так ему было не больше тридцати пяти. Что я ещё узнала о спейшерах? То, что все они обладают какими-то способностями. Я, например, могла каким-то образом запечатывать воспоминания. Максим, наоборот, — распечатывать. Арсений, как я уже поняла, мог улавливать мысли, а если сон — не обман, то и стирать часть воспоминаний из сознания. Какой именно способностью обладал Константин, я пока точно не могла бы ответить. Но мне кажется, он каким-то образом находил перерожденных спейшеров.

Волнуясь, я все же поднялась и пошла по направлению к кабинету шефа. Секретарши Наденьки еще не было, пришлось самой стучать, без доклада.

— Заходи, — прозвучал тихий ровный голос из-за двери.

Вот как он угадал, что это я. Я прикрыла за собой дверь, несмело остановившись у порога.

— Проходи, садись, — его голос звучал спокойно, и лишь подергивание вены на шее выдавало волнение шефа. Я осторожно прошла и села на стул. И мы молча уставились друг на друга. Первым прервал молчание Арсений:

— Что-нибудь вспомнила? — хорошо, что мы больше не играем в игры с непониманием и не узнаванием. Он с надеждой вглядывался в мое лицо. Я не пыталась скрывать свои мысли.

— Мне кое-что снилось. Я знала Вас раньше, — от моего Вы он поморщился, но ничего не сказал. Медленно поднялся и не спеша подошел ко мне, присел на корточки около моего стула, взял мои руки, которые до этого располагались на моих коленях, и поднес их к своим губам. Я замерла в ожидании ласки, немного вжимаясь в спинку стула. Арсений легонько коснулся моих ладошек. Поцеловал одну, вторую, затем отпустил их, положив обратно на мои колени, а руками обвил мою талию, прислоняя свою голову к моей груди:

— Я так соскучился, Марина, — прошептал он срывающимся хриплым голосом. А мне стало неловко. Словно я обманываю его. Потому что я уже совершенно не та Маринетт, что снилась мне. Девушка из моего сна была смелая, решительная, дерзкая, жизнь в ней словно бурлила. Она умела смеяться, веселиться, радоваться и печалиться. А я. Я совсем не такая. Я вообще до встречи с Арсением не испытывала ярких эмоций, кроме, разве что, страха и ужаса во сне.

— Я не все вспомнила, только какие-то кусочки, — не смело начала было я, а он меня перебил:

— Ты обязательно все вспомнишь, Марина, — с чувством произнес Арсений, обнимая меня крепче и собираясь поцеловать. Он практически уже приблизился своими губами к моим, я чувствовала его теплое дыхание на своем лице, его пальцы скользили по моей спине. И скажу честно, я много раз представляла, как он меня целует. Эти мысли казались такими совершенно нереальными. И я желала этого. Во сне вообще все происходило легко, естественно. И вот все это сейчас могло бы свершиться на яву. Но я не выдержала, вскочив со стула и отталкивая мужчину от себя:

— Простите, все то, что мне приснилось, кажется таким не реальным… Как будто это все не со мной было. Я совсем не та девушка. Я словно фильм посмотрела, фильм про меня, но все-таки фильм. Он не имеет ничего общего с моей настоящей жизнью.

На лице Арсения отразилась борьба чувств, он пытался взять себя в руки, но ему это давалось с трудом. Это длилось всего лишь несколько секунд. И вот уже передо мной снова сидел непробиваемый суровый шеф, который ледяным голосом произнес:

— Хорошо, я понял. Возвращайся к работе. Я вызову тебя чуть позднее.

Я действительно желала поцелуя и его ласк, меня тянуло к нему, но что-то непреодолимой стеной стояло между нами. Это сложно объяснить даже самой себе, не то, что ему. Мне что-то мешало, у меня внутри словно что-то срабатывало, не давая мне расслабиться и принять его объятия. Возможно, это от того, что действительно, я еще мало что вспомнила. А, может быть, между нами что-то произошло, что влияет на мое отношение к нему? Я не знаю, не помню. Но чувствую, что между нами что-то есть. Есть чувства, и есть эта преграда. И я пока не понимаю ее природу.

Я неловко поднялась. Ноги, оказалось, дрожали. Еле добралась до своего рабочего места, уткнулась в монитор и некоторое время просто сидела, всматриваясь, думая о своем. Я не могу точно сказать, почему я оттолкнула Арсения. Мне хотелось этого поцелуя, но эти сны. Я не знаю, что случилось с той Маринетт, почему я сейчас здесь и ничего не помню, но точно, что ничего хорошего тогда не произошло. Во мне боролось столько чувств — тревога, не понимание, страх, любопытство, желание. Меня и влекло к этому мужчине и отталкивало от него одновременно. Я и жаждала близости с ним и одновременно боялась ее. Чего-то в этой истории не хватает. Мне просто необходимо вспомнить все, по — настоящему, а не эти кусочки, чтобы представлять картину происходящего целиком.

Вывел меня из этого состояния телефонный звонок.

— Привет, — раздался в трубке знакомый голос Константина. Он сделал как всегда небольшую паузу, давая мне осознать, кто звонит. Номер был незнакомый, но я все равно узнала голос. Сколько же у него телефонных номеров. Каждый раз, когда он звонил, это был новый номер. Но я почему-то все равно узнавала его сразу же, по первому слову, по манере говорить, по интонации.

— Приходи завтра, в центр, будем решать вопрос с твоей памятью, — продолжил он. Константин говорил так уверенно, словно я не могла не прийти. В общем-то, так и было.

— Хорошо. Знаешь, мне все время снятся сны, я что-то вспоминаю… — решила поделиться я важной информацией. В трубке некоторое время раздавалось молчание, а потом короткое:

— Это хорошо, Марина, хорошо, — мне показалось, что на том конце улыбаются, хотя я точно не могла этого знать, просто ощущение. — У нас все получится.

И положил трубку, и сразу же раздался другой звонок, Наталья Ивановна отошла, а я ближе всех остальных находилась к телефонному аппарату. К тому же у меня было стойкое ощущение, что это меня. Я подошла к телефону, на том конце шеф сухим голосом бросил:

— Зайди.

И все. Наверное, у меня были такие испуганные глаза, что все окружающие сразу же невольно мне посочувствовали и ободряюще виновато заулыбались.

Шеф сидел за своим столом, перебирая бумажки и не поднимая на меня глаз. Словно не было с утра нашей встречи, не было нашего разговора. Я жутко нервничала целый день, не зная, чего ожидать от Арсения Петровича.