«Деревья шепчут…» Деревья шепчут о былом мне сонно, иду едва приметною тропой, в густых цветах блестят осколки солнца, войны осколки поросли травой. Но каждый, кто крещен войною, знает, что в глубине сознания лежит она у нас, как тень, идет за нами, преследует настойчиво всю жизнь. И сам себе даю земную клятву не оставлять в потомстве эту боль, а унести, как страшное проклятье, ее на веки вечные с собой. 1970 «Зима работает резцом…» Зима работает резцом, а осень – кистью, весна с заботливым лицом расправит листья… И это не простой круговорот, текущие, как воды, в вечность годы: во времени любом здесь каждый год – крутое восхождение природы к земному совершенству, к мастерству, к слиянью содержания и формы: снежинки, лепестки, пыльцу, листву она являет творчеством упорным. 1970 «В пору завязи и созреванья…» В пору завязи и созреванья, на заре и закате дня красота природы, дыханье так всегда волнуют меня! Я возьму ее краски и говор, я терпеньем ее запасусь и взамен ничего другого взять от жизни не соглашусь. Я верну – но нескоро, непросто, я природе сполна оплачу. У нее мастерству и упорству я настойчиво нынче учусь. 1968 В пути Бьется ветер, как крыльями птица, ночь цыганкой кружит за окном… И опять мне в дороге не спится, хоть качает, как люльку, вагон. Я не часто в дороге и все же знаю землю свою хорошо, потому что все тропки и стежки я в родимом краю обошел. Как роса на стежках, высвечивают серебристые рельсы в тени, и густой земляникой на сече вызревают на стрелках огни. Сквозь рисунок лесного сплетенья тихо месяц крадется, как лось, и густое ночное свеченье с берестяным свеченьем слилось. Светофоры и звезды мигают, поезд мчится, пространство круша, и, как годы, разъезды мелькают, только звон оставляя в ушах. Свет белесый притихшего месяца, все слабей излучение звезд… Но все так же струится и светится Млечный Путь подмосковных берез. 1968 «Жизнь прожить…» Жизнь прожить, свой путь пройти не просто в этом мире болей и тревог… Человек – он тоже перекресток времени, судьбы, любви, дорог! До последних дней с рожденья часа он не может быть слепым, глухим… Я себя всё чаще и всё чаще перекрестком чувствую таким. 1971 «Как борение тьмы и рассвета…» Как борение тьмы и рассвета, жизнь и смерть будут в вечной вражде… Я люблю тебя, красное лето, в буйстве зелени и дождей. Растворятся снега, уползая, в разъяренных ручьях прозвенят, белой грудью цветенья и завязи, благодарная дышит земля. От тепла оживает и света, от дыханья листвы и травы, сила соков земных, знойность лета закипает, как брага, в крови. Узнаю тебя в бешенстве молний и в разгуле горячих ветров, в тихой заводи дремлющих полдней и в густой тишине вечеров. Лето красное поит и кормит, скрыто зреет плодов естество, дышит, вглубь разветвляя корни, наше тело вместе с листвой. Хмель и силу нам красное лето оставляет в крутой борозде, потому что, как темень с рассветом, жизнь и смерть будут в вечной вражде. 1968 «Подмосковье с летом прощается……» Подмосковье с летом прощается… И с раскрученным вихрем листвы по кольцу автострады вращается Подмосковье вокруг Москвы. Я закрою глаза и раскрою, – на дыбы все деревья поднял листодёр по лесам Подмосковья, обрывая листочки по дням. И они разлетелись, как стружки, – в вихре, в штопоре огневом, надо мной всё кружатся, кружатся, вместе с мыслями о былом. Ветки выгнулись и напружинились от звенящей огнистой пурги… И в глазах моих вновь закружились эти красные кольца-круги. Из военного детства возникшие, когда мы после длинной зимы, отощав, как былинки поникшие, к корешкам припадали земным. Отогревшийся в оттепель раннюю, все, что было в себе я собрал, – и, косою Сатурновой раненный, марлю снега с лица я содрал. Но осталась глубокая метина на лице и на теле моем, и точила, как дерево, медленно жизнь мою она скрытым огнем. Не повязкой, а крупною солью та зима на глаза мне легла, оборваться на полуслове от нее моя песня могла. Я искал исцеленье во времени, я искал исцеленье в себе, – и всю жизнь одному слову верен я – слову, найденному в судьбе! Все сберег, что мне было отпущено, ничего не потратил я зря, между хлебом и словом насущным не почувствовал разницы я. …Подмосковье с летом прощается, – и с раскрученным вихрем листвы по кольцу автострады вращается Подмосковье вокруг Москвы. 1973 |
