Тряпьё должно было быть для меня лёгким, но вставать оказалось трудновато. Наверное, крови во мне ещё не достаточно, чтобы чувствовать себя хорошо. Кстати об ощущениях, они были паршивыми, будто меня хорошенько огрели по голове чем-то тупым и тяжёлым так, что хорошенько встряхнули всё, что там было, и не всё оно умело вернуться после на свои места. А ещё и этот запах, будто ватный лапы и не малейшего понимая причины выживания.

Глаза привыкли к свету, и я смог осмотреться. Обстановка была странной и даже жуткой, но не дающей ответов, а заставляющей только с ужасом предполагать, что могло произойти. Свет лился из дыры в потолке, она была точно не достаточно большой, чтобы туда сумел пролезть дракон, но вполне достаточного размера для ребёнка или стройной девушки вроде Кьяры. Луч дневного света падал на пол помещения, отражаясь в бесчисленных осколках грязного стекла. Где-то оно было просто в грязи и пыли, где-то были бардовые капли засохшей человеческой крови, а где-то такие же фиолетовые — наверное, то, что взяли у меня. Кое-где на этих осколках блестели капли неизвестных мне жидкостей. Между осколками валялись мокрые обрывки бумаг, надписи на них прочитать было невозможно. У стен стояли шкафы, лишь некоторые книги в которых остались на своём месте, большинство валялось на полу мокрыми, грязными и порванными. У тумбочек были выломаны дверцы. У одной из них на полу среди разбитого стекла блестела какая-то зелёная жижа, в которой, как мне показалось, что-то даже шевелилось. Быстро отведя взгляд от этой мерзости, я глянул в другую часть разрушенной лаборатории. Там человеческой крови было куда больше. Она буквально покрывала значительную часть пола и только кое-где разбитое стекло, разбросанное везде, казалось чистым.

Нужно было выбираться, но просто взмахнуть крыльями и улететь от этого кошмара через дыру в потолке даже в том состоянии казалось невозможным. Осторожно раздвигая осколки передними лапами и ступая задними точно туда, куда ступал передними, я двинулся к открытой двери, инстинктивно поглядывая в ту стороны, где была засохшая лужа крови. Картина, что мне открылась, была ещё хуже того, что я видел до этого: среди осколков на боку лежал Феликс. Я сразу узнал его по рыжему одуванчику на голове, хоть он и слипся сейчас кое-где от крови. Учёный невидящим взглядом смотрел на меня через разбитый монокль. На животе его дорогой белый костюм был окрашен в красный цвет и, словно закрывая рану, чтобы ещё больше не пугать, там сидел ворон, наслаждаясь своим большим обедом, который так любезно подарила ему судьба, та же судьба, которая раз за разом заставляет проходить меня через страдания и ужас.

От увиденного я вздрогнул и снова мной овладел страх, который заставил одним прыжком попасть в коридор, в лапах, которые до этого были словно ватные и еле передвигались, откуда-то появилась сила. Даже после таких испытаний я остался трусом, который боится даже мертвецов, даже прекрасна понимая, что они уже ничего сделать не способны.

В коридоре не горели факелы, так что путь приходилось искать в темноте, ориентируясь на слабый свет, исходящий от выхода. В тот момент я даже не думал, что могло произойти, мне просто хотелось выбраться и спастись от этой жути.

Кругом было пусто. Ни в подвале, ни на верху, не было ни души. Кругом лишь разруха, словно ураган понёсся по этому место, забрав всё ценное, что мог унести, а остальное уничтожив до такой степени, что восстановить даже при большом желании было невозможно. Вокруг меня была только разруха, запах гнили и кое-где дыры в стенах, потолке и полу, словно отваленные там пушечными ядрами. Казалось, что во всём замке только я был живым. Немногочисленные люди, которые мне встречались, пока я искал выход, были мертвы. Я не помнил дороги к двери наружу, поэтому бесцельно блуждал по замку, вздрагивая от каждого увиденного трупа.

Я окончательно пришёл в себя и чётко осознал, что моя жертва была бессмысленна. Единственное, что она изменила, так это то, что я не увидел, как всё это случилось. Лучше бы я просто умер и не знал, что произошло. Но смерти не захотела меня отдавать жестокая судьба, для которой, казалось, я был любимой игрушкой для пыток. И вообще, это я оказался таким крепким или Феликс забрал не всё, что мог? Что-то мне подсказывало, что второй вариант был верным, иначе я бы не проснулся бы в куче тряпья, скрывшего меня от тех, кто здесь всё разрушил, иначе они бы меня просто убили. Лучше бы так, чем просто блуждать по этому ожившему кошмару, просто ища выход.

При виде каждого трупа мне становилась очень страшно, но я всё-таки походил к нему и убеждался, что этот человек мне не знаком. Страх перед тем, что это может быть Кьяра, был сильнее страха перед мертвецами. Мне хотелось найти её живую и здоровую гораздо больше, чем выход. Она сможет мне сказать, что произошло, с ней я точно смогу спастись. Да, мой героизм пропал, я снова стал эгоистом, который хочет только собственного спасения.

В одном из коридоров лежало что-то огромное и чёрное. Я уже видел такое перед тем, как оказался в этой шкуре. Там совершенно точно лежал дракон. Подойдя ближе, я сумел его рассмотреть, но никаких отличительных черт я у него не нашёл, он был совсем, как моё отражение. Дорогой красный ковёр у головы этого дракона окрасился в фиолетовый цвет. Феликс всё-таки сумел создать других драконов из моей крови. Неужели и тот, кто должен был стать главной защитой королевства, тоже был побеждён?

Я мог бы продолжить искать выход из этого ада, но что-то тянуло меня к этому зверю. Подойдя ещё ближе, я понял, что он тяжело дышит, а значит, я наконец встретил живого в этой царстве мертвецов, но не знал, что делать.

Просто легонько толкнув дракона лапой, я вздрогнул от того, что он зашевелился и тихонько застонал. Чуть приподняв голову и открыв глаза, он резко оскалил зубы и зарычал на меня, словно не был ранен, а я стал его врагом.

— Как ты посмел отступить?

— Я… я просто ищу выход и хочу понять, что тут произошло, — пролепетал я, пятясь назад.

— Тогда как ты посмел выжить, если должен был отдать жизнь за королевство? — дракон встал и зарычал ещё более угрожающе, словно несколько секунд назад не лежал на полу без сознания, хотя засохшая кровь была хорошо видна на щеке и шее.

— Я так и сделал, я не думал, что выживу.

— Трус, — бросил он и, отвернувшись, побрёл куда-то, прихрамывая. Похоже, всё-таки рана давала о себе знать.

Я, стараясь не издавать лишних звуков, поплёлся за ним, одновременно и боясь этого дракона, и боясь оставаться снова среди мертвецов. Мне не давала покоя одна мысль: голос дракона мне был очень знаком, я слышал его недавно, не за долго до «смерти». Перебирая в голове всех, с кем тогда общался, я вдруг понял, что другим драконом был сам король…

— Что ты за мной плетёшься?! — злобно зарычал король спустя секунд десять моего преследования. — Ты мне не нужен!

Я прижал голову к полу, как провинившийся щенок:

— Просто боюсь здесь быть один. Скажите хотя бы: что произошло?

— Нас напали и победили! Разве не видишь?! Тех десять драконов, что создал Феликс оказалось мало! На столько мало, что они погибли в первые же пять минут! У них целая армия драконов!

Король был на столько зол, что я невольно дрожал, хотя умом и понимал: он просто срывается на мне, а на самом деле эта злость из-за поражения.

Несколько секунд молчания, и я решил, что правитель закончил говорить. Он до сих пор сверлил меня взглядом, но я решился открыть рот.

— Тогда…

— Молчать! Всё вокруг — это их игра. Это они сделали меня этим зверем и бросили меня тут, закрыв все входы и выходы, чтобы я так же, как и скотина, которою не кормят, умер здесь от голода. А ещё жалкий трус на мою голову! И это награда за двадцать лет моего безупречного правления?!

Я, конечно, за пребывание в замке успел понять, что король ещё тот нарцисс, но не думал, что даже в такой ситуации он будет винит всех, кроме себя, хотя любой, кто глянул бы на эту ситуацию беспристрастно понял, что виноват именно он, именно его тактика и неготовность обороняться сдали эту страну врагу. Эта мысль начала медленно пожирать мой страх, я выпрямился и заговорил: