— Ну ты даёшь, мясорубка инопланетная! Так на тебя не напасёшься, брат. «Скаф», поест он, ты ещё раз посмотри — что с животным? Не должен так себя вести здоровый зверь.

«Скаф» команду принял и через несколько минут, когда кот отошёл от пакета и стал вылизываться, мягко придавил его к валуну. Повисев над ним некоторое время, «Скаф» отпустил кота и доложил мне новости.

— Афанасий, я его посмотрел более внимательно… В общем, ошибся я. Не разглядел в первый раз. Это не кот, а кошка, Афанасий! И она беременна. Котята у неё скоро будут, вот и все объяснения её странного поведения. Ей сейчас нужно усиленное питание.

— Твою-ю мать! Вот я влип! По полной космической программе… Придётся теперь везти сюда кошачьи харчи. Чем дальше по пыльным тропинкам далёких планет, тем больше проблем… Кошачьих… Нет, ну это ж надо? Придётся у Лома открывать финансирование на прокорм инопланетян! Ну, ничего, он сдюжит. А теперь займёмся тобой, «Скаф». Тащи меня обратно в пещеру.

На терминале я достал из Шарика мешок с песком.

— Вот, смотри, консультант. Это обычный речной песок с нашей Земли. У меня есть все основания предполагать, что он каким-то образом способен глушить магическую энергию. Ты сможешь сделать из него себе что-то вроде шубки? Или кокона? Попробуй, а потом выскочи наружу и проведи свои замеры.

«Скаф» ничего мне не сказал. Повисел, мерцая передо мной несколько секунд, а потом молча отлетел к раскрытому мешку с песком. Мне показалось, он стал быстро вращаться вокруг своей оси. Потом «Скаф» плавно опустился в мешок. Вверх ударило пыльное облако, а секунду спустя из мешка выплыл симпатичный песочный шар. Консультант на пару секунд замер, а потом быстро вылетел наружу. Я неспешно пошёл за ним. «Скаф» замер в воздухе, а потом вдруг исчез! Впрочем, и вернулся он буквально через несколько секунд.

— Ты прав, Афанасий. Эта песчаная оболочка практически полностью экранирует меня от наводок этой клятой энергии. Я полностью свободен! — заорал вдруг мой научный консультант. — Я могу делать всё, что захочу! Афанасий! Нам нужно срочно вернуться на базу! Мне необходимо доложить об этом открытии Лому и начать широкий комплекс исследований. Пошли, пошли, Афанасий! Возвращаемся!

— Ага, разбежался! Только шнурки поглажу и кошку накормлю… — я выбросил оставшийся мешок с кормом рядом с улёгшейся на валун кошкой. Бедная животина аж подскочила от испуга. — Ты забыл, зачем нас послали? А ещё исследователь неведомых планет. Если ты восстановил все свои способности, то хватай меня под микитки и тащи к озеру, понял, консультант? Смотаемся туда быстренько, загрузимся капсулами, а вот потом можно и домой, к Лому. Погнали!

Сказано-сделано. Правда, неприятно было лететь в лапах этого сбесившегося скафандра высшей защиты. Я ему приказал лететь на высоте одного метра и не очень быстро. А то вдруг сметёт с него ветром песочек, а? А я грохнусь с высоты орлиного полёта о земную твердь. Больно ведь будет… Но и болтаться в метре над быстро проносящейся под ногами землёй тоже приятного мало. Всё время хотелось поджать ноги. Я сглотнул и закрыл глаза.

— Всё, приехали! — «Скаф» сбросил скорость и мягко опустил меня на знакомом мысу. Я подозрительно посмотрел на траву и кусты, но птички-моряка не было видно. И слава богу! Хлеб я не взял.

Быстро закатав рукава, я шуганул «Скаф» подальше, просто на всякий случай, открутил крышку контейнера и начал забивать его голубыми энергокапсулами. Холод пошёл по рукам. Я стиснул зубы и ускорился. Тут заледенел уже затылок. Стало страшновато, и я быстренько закруглился. Много успел нагрести. Почти полный контейнер. Бросив его на землю, я запрыгал, зажав немеющие руки подмышками. Постепенно кисти отошли, в пальцах швейной машинкой забегали горячие иголочки. Я потряс кистями рук, шлёпнул ими пару раз по бёдрам, и приказал возвращаться. Глаза я сразу закрыл. Меня знобило.

Таким же дрожащим и замершим я и вышел на ровный пол терминала Базы. Лом нас уже ждал. Не обратив никакого внимания на мой гриппозный внешний вид, Лом ухватил контейнер, подозрительно посмотрел на песочную шубу «Скафа», и парочка научных работников рысью скрылась в подземельях Базы. А я побрёл в кают-компанию.

— Вот, Флинт, старая ты курица! Видишь, какое тут отношение к полевым работникам? Ни «Здрасьте» тебе, ни «Спасибо»… Даже не спросили: «А как ты себя чувствуешь, Афанасий? Горячего чайку не хочешь?»

Капитан Флинт согласно распушил хохолок, подумал и крикнул: «Бетси! Рому!» От рома я отказался и налил себе крепкого и душистого чая. На столе стояла сахарница с бело-голубым рафинадом, и я с огромным удовольствием засунул себе в рот здоровенный кусок сахара. Буду пить как извозчик, вприкуску. Извозчик я и есть… Подай туда, смотайся сюда… Горячий чай не помог, чувствовал я себя плохо. Голова вдруг закружилась и последнее, что я запомнил, был громкий вопль капитана Флинта: «Все на ванты! Приготовиться к абордажу!»

Очнулся я среди красной жижи, в знакомой кастрюле медблока. Надо мной склонилось взволнованное лицо старшего помощника Лома.

— Как ты, Афанасий? — неожиданно мягко и с тревогой спросил он. — Что с тобой произошло?

— Не знаю, Лом… Голова что-то закружилась. А что говорит диагност? Что со мной было-то?

— А ничего диагност не говорит. Показывает, что твоё здоровье в полном порядке. И спина, кстати… Как ты себя чувствуешь, Афоня?

Я поморгал и пошевелил левой пяткой.

— Да вроде ничего… Сейчас сполоснусь, оденусь и перекушу. Покормишь меня, Лом? А вот потом и будем делать выводы.

Лом понимающе кивнул. Он был согласен на всё. Под это дело я не только выбил себе бутылку лучшего в мире коньяка, но и положительно решил вопрос прокорма одной беременной кошки, живущей чёрт его знает где… Потом, сливая остаток коньяка во фляжку, я стал размышлять вслух.

— Единственно, что могу предположить — так это капсулы эти чёртовы… Я их сгребал голыми руками. Почувствовал холод в кистях, но плюнул на это дело. Потом уже заломило затылок. Тут я малость струхнул и бросил сбор урожая… Но затем согрелся, и вроде бы всё прошло, отпустило… А у тебя вдруг потерял сознание. Ты говоришь — диагност ничего необычного не видит? Ну да, ну да… Погодим, посмотрим. Ну, я пойду? Надо стариков вытаскивать.

Лом не возражал. Он проводил меня на площадку терминала. А вот когда я пошёл к Шарику, то услышал резкую команду.

— Афанасий, стоять! Вернись немедленно!

Я ошарашено взглянул на старпома, но подчинился. Неспешным шагом я вернулся к нему. А Лом продолжал разоряться.

— «Скаф», ко мне!

Появился светящийся шар научного консультанта.

— «Скаф», меняя освещение, меняя фильтры, делай запись как Афанасий отходит от нас. Ноги, ноги бери крупным планом! Афанасий, пошёл!

И я пошёл. Что с ним спорить, с придурком.

— «Скаф», зафиксировал? Афанасий, иди-ка сюда… Как ты это можешь объяснить?

Передо мной повис виртуальный экран. На нём были видны мои ноги, неспешно бредущие по терминалу. Экран замигал, запрыгали кадры. Менялось освещение и светофильтры. И тут я и сам увидел — за мной, по светлому в ярком освещении видеосъёмки базальтовому полу, тянулась чёрная полоса. Как хвост змеи. Нет, не так. Однажды мне пришлось на охоте идти по выжженному в зиму камышу. Так вот, я тогда посмотрел на охотника, идущего рядом. За ним, виляя и кружась, тянулась чёрная полоса сажи от сгоревшего камыша. Она была как живая — то поднималась, то прижималась к земле. Но была неразделима с идущим человеком, была его частью. Чёрной, потусторонней тенью. Второй тенью, не подчиняющейся ярко светившему солнцу. Меня бросило в дрожь. Что это?

— Что это за хрень, Лом? Что со мной? Ведь диагност ничего опасного не нашёл…

— А я и сам не знаю, Афанасий… Ничего не нашёл, но этот чёрный след ведь ты сам видишь? А вот что это такое, чем эта штука нам грозит и что с ней делать, мы и будем решать… Но завтра, завтра. А сейчас тебе надо срочно мчать на планету драконов. Заканчивай там все свои дела, искатель. Планета закрывается на карантин!