И теперь, когда всё более или менее спокойно, она к нему пришла? Недовольная тем, что видит? Ну что тут сказать? Жизнь на земле не такой мёд, каким может казаться откуда-то, где бы она ни была. Оксана ушла, а Руслан остался. И, Князев на это мог даже поспорить, от него вряд ли осталась и половина того мужчины, которого когда-то полюбила светловолосая вздорная девушка с короткой мальчишеской стрижкой. Так что пусть уж простит ему эту невеселую жизнь, полную забот, которой она никогда бы не потерпела. Ничего уже не изменить.

В памяти всплыли слова, адресованные Кире в больнице.

— Чтобы сказала Оксана, если бы увидела тебя сейчас?

— Какая разница? Её уже много лет как нет…

Вот так вот. Обречённо и сурово. Но как есть. Такова жизнь, в конце концов.

Пути Господни неисповедимы. Ещё вчера женщина, сидящая перед ним, думала, что больше никогда его не увидит. Но вот она здесь, пришла сама, и, если Князев ещё не потерял нить разговора, их вполне возможно свяжет совместное дело. Так что видеться придётся ещё не единожды. Ирония.

Альбина Демидова держалась в рамках делового этикета с ловкостью, наверняка отточенной годами. Уверенная манера излагать. Лаконичные фразы. Женское обаяние, присущее ей, в конце концов. Она занялась явно не тем. Но это уже Руслана и не касалось.

— Что скажите, — его губы дрогнули от того, что они придерживаются официального обращения на «вы», словно незнакомцы, какими их уже никак не назовёшь, — если мы немного видоизменим нашу сделку?

Тёмные тонкие дуги бровей Альбины слегка приподнялись, выражая удивление.

— Вас что-то не устраивает?

— Напротив, хотел бы помочь такому благородному делу.

— Если мы договоримся, вы и так поможете, могу вас уверить.

Руслан проигнорировал её завуалированный намёк на то, что расширение его помощи нежелательно. И, выдержав пристальный взгляд тёмных глаз, продолжил:

— Думаю, было бы глупо не предложить то, что пойдёт на пользу не только этому вашему проекту. Я знаю несколько человек, которые бы охотно приобщились к благотворительности. А они, наверняка, знают таких же. Почему бы не организовать вечер филантропии, где все эти господа могли бы воплотить в жизнь свои стремления?

— Прежде чем я вам отвечу, хотелось бы уточнить один момент.

— Конечно.

— Что за собой прячет эта инициативность, господин Князев? Вы хотите, чтобы я была вам благодарна, как никогда?

— Наверное, это тот ген героизма, о котором ты не так давно упоминала.

— О, понимаю. — Альбина никак не отреагировала на то, что Руслан перешёл на более фривольную манеру обращения. По её губам скользнула лёгкая улыбка и, подавшись немного вперёд, девушка произнесла: — Неоценённые поступки, наверное, очень ранят мужское самолюбие.

— Ты о своей неблагодарности?

Её улыбка стала шире.

— Я о твоей медвежьей услуге.

Руслан спокойно посмотрел на собеседницу и ровным тоном ответил:

— Я застал тебя в шаге от самоубийства. Или ты просто балуешься экстремальными развлечениями?

— Мммм, — как-то неопределённо протянула Альбина, откидываясь на спинку кресла и кладя ногу на ногу. — Прямо вижу ход твоих мыслей. Бедняжка так запуталась в сетях изверга-мужа, что даже после его смерти не нашла другого выхода, кроме как уйти, не прощаясь.

Её взгляд стал пронзительней и холоднее, а голос — мягче, наполняясь колкой иронией.

— Но позволь я кое-что тебе расскажу, Руслан, — его имя прозвучало в её устах как ругательство. — Набаев хоть и был ублюдком, каких ещё поискать, но у него имелась одна очень большая слабость. И этой слабостью была я. Если бы я захотела, он бы принёс к моим ногам голову каждого мне неугодного, не задумываясь о том, разумно ли это. И, если ты думаешь, что в нашей дружной семье он был тираном, а я несчастной жертвой, то я разочарую тебя. Я в состоянии перегрызть глотку любому, кто встанет у меня на пути.

Князев бросил на неё вопросительный взгляд и с насмешкой уточнил:

— Это угроза?

— Констатация факта. Поэтому, пожалуйста, не думай, будто ты спас меня от чего-то такого, с чем бы я не смогла справиться. Ты хотел мести за ту, которую он убил. И я дала тебе доказательства, указывающие на его вину. Вот и всё, что нас связывало когда-либо. Меня не нужно спасать, Руслан. И, поверь, если бы я захотела свести счёты с жизнью, ты бы мне не помешал. Так что тот инцидент был досадной ошибкой, как и ночь, проведённая вместе.

— Ты давно готовила эту речь? — с преувеличенным интересом спросил Князев, окидывая взглядом сидящую перед ним девушку.

— Всех драматургов столицы замучила бессонными ночами, чтобы тебя впечатлить, — беспечно сообщила Альбина. — Даже не сомневайся.

— А, знаешь, я тебе верю, — внезапно вскакивая со своего места, ответил Руслан. — Каждому слову. Ведь именно те, кому плевать, оправдываются столь горячо и убедительно, — склонившись над ней, тихо добавил мужчина. Альбина замерла на несколько секунд, а после, подняв глаза, тихо спросила:

— На своём опыте убедился?

— По глазам вижу.

— Не дождёшься, — едва слышно выдохнула она и, резко поднявшись, оказалась чуть ли не нос к носу с Русланом. — А насчёт предложения… идея хорошая. С вас список гостей, а дальше я и сама справлюсь.

Я на грани, ну а ты нормальный.

И тебе со мной на грани не бывать.

Полина Гагарина «Шагай»

Тонких намёков Руслан Князев явно не понимал. Или, скорее, умело их не замечал. Так или иначе, но Альбине в какой-то момент просто пришлось смириться с мыслью, что этот несносный человек сунет нос, куда только пожелает. В мире больших денег кукловод тот, кто платит. Платил на этом балу жизни Князев и ему подобные. Что ж, ну и ладно, в конце концов, решила Альбина. Главное — собрать как можно больше пожертвований. А уж она потерпит один вечер. И не с таким сталкивалась.

За прошедшие три года Альбина уже успела позабыть, что ощущала, присутствуя на похожих мероприятиях. Эту атмосферу, пронизанную энергетикой власти и денег. А вместе с ними жадностью, склонностью к жестокости и инфантильности. Сильные мира сего хоть и являли собой недостижимую мечту большей части человечества, но, по сути, оставались людьми, не знающими границ в потакании собственным прихотям. И, пожалуй, это перевешивало всё остальное.

Взгляд Альбины скользнул по компании, стоящей неподалёку и чему-то смеющейся. Странная троица, иначе не сказать. Женщина и двое мужчин, один из которых был её бывшим, а другой — нынешним мужем. Но, кажется, никого из них не смущала близость другого. Зато остальных приглашённых очень задевала слаженность действий этой компании. По-видимому, для них было непостижимым оскорблением то, что Князев продолжал общаться с бывшей супругой и её мужем так, словно они закадычные друзья. Правда это или нет, общество, конечно, никогда не узнает. Так же, как никогда не узнает, были ли правдивы сплетни, утверждавшие, что Кира Романова разводилась с Князевым, уже будучи беременной от другого.

Как бы там ни было, но чету Романовых сплетни никак не волновали, и назло всем они продолжали появляться на публике неизменно счастливыми и уверенными в собственной правоте. А Романов и вовсе души не чаял в маленькой дочери, таская её за собой повсюду, куда только мог.

— Это Сафьянов? — слегка нахмурившись, тихо спросила Кира. Её рука непроизвольно опустилась на грудь мужа, пока Кира пыталась рассмотреть одного из гостей.

— Похож на него, — ответил Артём, проследив за взглядом жены. — Что-то не так?

— Мне казалось, он больше не посещает светские вечера.

— Не посещает, — усмехнувшись, присоединился к разговору Руслан, — но не может отказать жене.

— Надо же.

— Между прочим, госпожа Сафьянова очень мила. Подключилась к поиску сегодняшних благодетелей.

— И недурна собой, — еле слышно пробормотал Артём, тут же напоровшись на ледяной взгляд жены. — Я просто заметил.

Уголки губ Киры дрогнули в улыбке, которая ничуть не смягчила выражение её глаз.