— Аля?

Альбина невольно дёрнулась, отстраняясь, когда Дима осторожно дотронулся до её крепко переплетённых пальцев.

— Ты в порядке?

И только тогда Альбина поняла, что по щекам медленно скатываются слёзы. Одна за другой, словно прорвало. Перед глазами всё переливалось. Она почти ничего не видела. И потому лишь кивнула, сомкнув крепче веки.

— Всё нормально. Это уже в прошлом.

— Мне… долго снилось это в кошмарах, — еле слышно прошептала Альбина. — Как в заезженной пластинке. И каждый раз я просыпалась в ужасе от того, что видела. Боже мой!..

Поднеся дрожащие руки к лицу, Альбина попыталась стереть дорожки слёз.

— Я видела это… — шептала она, всё смахивая и смахивая новые слёзы. — Видела. Я видела, как они убили тебя.

— Как ты уже заметила, я жив, — сухо усмехнулся Дима.

— Не понимаю, как. Как ты выжил? Почему они тебя не добили?

— Не знаю, — холодно отозвался Забережной. — Возможно, решили, что я уже мёртв. Или что это вот-вот произойдёт. В любом случае, — спустя пару минут тишины добавил мужчина, — очнулся я уже в незнакомом месте. Какой-то местный мужик выловил моё тело в реке. Он и его семья долго выхаживали меня. Первое время я не помнил ни своего имени, ни как там оказался. Всё только со слов тех, кто меня спас.

— Почему они не отвезли тебя в больницу?

— Сказали, что я, скорее всего, кому-то перешёл дорогу. И потому, если появлюсь в больнице, то начатое всё же закончат.

— Они могли тебя угробить.

— Но спасли мне жизнь, — резонно возразил Дима.

— Когда ты всё вспомнил?

— Не сразу. Где-то полгода спустя. Может, чуть позже. Сразу же начал искать возможность узнать о тебе.

Альбина могла себе представить, что же дали ему поиски.

— И что?

— Как я и говорил ранее, ты уже вышла замуж. Радостно улыбалась, стоя под руку с мужем на фотографиях, которые я нашёл в прессе.

— И ты решил, что я счастлива?

— Я не знал, что думать. На фото ты не была в положении. Прошло уже довольно много времени. Мне пришла в голову мысль, что ты сумела убедить Набаева в том, что ты ждала его ребёнка. — Резким движением Дима взъерошил короткие русые волосы на голове. — Я не знал, что думать, — вновь повторил он. — Не знал, как поступить. Попытаться узнать что-то, поехав в столицу, было рискованно. Реабилитация заняла не один год. На тот момент я был не в том состоянии, чтобы перенести долгую поездку. К тому же, и это останавливало меня больше, возможно, моё появление могло бы навредить тебе или ребёнку. Я ничего не знал толком, Аля! — с каким-то горьким отчаянием в голосе внезапно прорычал Забережной. — Чёрт бы с ним, если бы этот урод добрался до меня, но… навредить вам с ребёнком я не желал. Ты не выглядела несчастной. А я мог всё испортить… Но если бы я знал… Господи, Аля, если бы я знал… я сделала бы всё, но вытащил бы тебя из его лап! Я виноват, я знаю… Прости меня, что я ждал так долго.

Альбина, всхлипнув, закрыла рот рукой, сдерживая рыдания. А затем резко поднялась и отошла к окну.

— Это уже неважно. Ведь всё случилось, — её голос предательски дрожал, когда она начала говорить. — Мне не следовало тебе говорить. Миша был грёбаным психом. Я знала, что он не даст мне уйти. Мне не стоило тебе рассказывать.

— Это был мой ребёнок!

— Он не выжил в любом случае. У нас не было шансов изначально, — холодно отрезала Демидова. — Я просто втянула в это ещё и тебя.

— Не говори так.

— А как мне говорить?! Он угробил мою жизнь и твою! Ничего не оставил. Только пепел…

— Как ты потеряла ребёнка? — внезапно сменил тему Дима.

— Не знаю, — тихо отозвалась Альбина. — Предполагаю, это был аборт. Так сказал Набаев. Когда я пришла в себя, всё уже закончилось. Он очень радовался такому раскладу.

— Отморозок! — сквозь зубы прошипел Забережной.

— Он заплатил за то, что сделал, — бесцветным тоном напомнила Альбина. — Все точки давно расставлены.

Девушка отвернулась от окна, в которое всё это время смотрела ничего не видящим взглядом.

— Начни новую жизнь, Дима. Забудь то, что случилось, и живи дальше.

— Как я могу?

— Так же, как и я. — Их взгляды пересеклись. Губы Альбины сложились в слабое подобие улыбки. — Всё кончено. Нет ни тебя, ни меня. Пора идти дальше.

— Ты действительно его убила?

В глазах своей первой любви Альбина вдруг чётко увидела, кем стала. Холодной, бездушной, сломанной. Машиной, у которой лишь одна цель — уничтожить собственного создателя. И что с того, что не она фактически прервала жизнь Миши? Альбина запустила эту цепь. Потому Демидова расправила плечи и немного приподняла подбородок.

— Да, — ровно произнесла она, с вызовом глядя на бывшего возлюбленного. — Если долго смотреть в бездну, однажды она в ответ посмотрит на тебя.

— Это не ты, Аля…

— Нет больше Али, — усмехнулась Альбина. — Ничего больше нет. Потому мы с тобой до сих пор и живы. Уезжай, Дима, и найди для себя место в этой новой странной жизни. Проживи её по-другому. И обо всём забудь.

Альбина выдохнула и пошла прочь, направляясь к двери.

— А ты забыла?

Демидова замерла у двери, обдумывая этот такой простой на первый взгляд вопрос.

— Теперь наверняка, — выдохнула девушка. — Прощай, Дима.

Но я всё равно поднимаюсь.

Это не ошибка и не случайность.

Кaty Рerry «Rise»

— Как это ты уезжаешь? А как же я? А фонд? Он держится на тебе! — сказать, что Нина была шокирована резкой переменой ориентиров у Альбины — не сказать ничего. Помощница с недоверием посмотрела на Демидову. — Ты издеваешься, да?

— Нет, — спокойно возразила Альбина. — И ты неправа. Фонд держится на тебе.

— Но двери нам открываются благодаря твоему имени.

— Моё имя по-прежнему будет в твоём распоряжении. Я вернусь. А если и нет, всё равно буду приглядывать за делами и помогу, чем смогу.

— Это не то же самое, ты ведь понимаешь? Родители надеются на нас. Для них мы — последний шанс.

Альбина тяжело вздохнула, но твёрдо встретила взгляд Нины.

— Знаю. Но и для меня это последний шанс.

Оставить всё позади казалось хорошей идеей. Уйти, исчезнуть, вычеркнуть всё и вся. Забыть произошедшее. Начать жить так, будто и не было этих последних лет. Не было ничего. И Альбины тоже. Она просто придумала всё. Ей приснился кошмарный сон, но и только. После разговора с Димой девушка несколько дней не могла прийти в себя. Чувствовала себя так, словно провернули ножом в застаревшей ране. И теперь она ноет, не желая утихать под действием анальгетиков. Тогда Альбина и решилась на то, о чём прежде было страшно даже думать. Пройти реабилитацию. Попытаться сгладить все те неровности, которые навсегда искорёжили сознание и психику. Самым страшным оказалось сделать не первый шаг, а повторно вернуться, понимая, что тебя ждёт. Но где-то спустя месяц Альбина привыкла и, наконец, расслабилась. Три месяца пролетели, как один. Три месяца после разговора с Ниной. После того, как сама Альбина бросила всё в столице и уехала в пригород, подальше от воспоминаний о прошлом. Изредка звонила Нина. Говорила, что Альбины не хватает. Но Демидова читала и между строк то, о чём сама когда-то попросила молчать.

— Если меня будут искать, скажешь, что я вернулась домой. Что ты не знаешь, где это и останусь ли я там вообще.

— Князева это не остановит, если ты о нём.

— Рано или поздно, ему надоест.

— Ты же говорила, что он тебе помог, разве нет? Почему просто не расставить все точки над і?

— Возможно, однажды я так и поступлю, но пока этот человек — часть того, что я желаю забыть сильнее всего на свете.

Нина усмехнулась:

— Вся столица бегает за ним в надежде получить хоть малейший знак внимания…

— Значит, он быстро отвлечётся.

— …а ты бежишь от него.

— Он поймёт.

— Посмотрим.

А тем временем на смену знойному лету пришла осень. И Альбина, наконец, смогла сполна оценить результат, который начала приносить продолжающаяся работа с психологом.