— А это в свою очередь знак того, что вы не будете делать глупостей и ваши шаги продуманы.

— Какая наблюдательность! Решила вернуться к своей психологической практике?

— Я бы и рада, но твой отец слетит с катушек, — усмехнулась Евгения Петровна. — Ты признаёшь, что мои наблюдения верны?

Руслан едва заметно кивнул.

— Но это ничего не значит.

Мать лишь улыбнулась в ответ.

— Я уже с нетерпением жду знакомства с Альбиной.

— Которое может и не состояться, не забывай.

Евгения Петровна кивнула, а затем сменила тему:

— Как Сонечка? Ты о ней совсем не рассказываешь.

— Растёт, становится красивее, продолжает вить верёвки из всех, кто имел несчастье родиться мужчиной.

Евгения Петровна вновь тепло улыбнулась при этих словах.

— Надеюсь, я доживу до того момента, когда она сделает свой выбор. София попортит много крови избраннику, но за это многое отдаст ему взамен. Она похожа на Киру.

— Правда? Не замечал. По-моему, копия отца.

И потому, как и Соня, Романов тоже помучает бедолагу-жениха. Руслан также хотел застать это шоу.

Евгения Петровна наградила сына притворно строгим взглядом.

— Внешне девочка, может, и пошла в отца, но во многом она — дочь Киры.

— Как и я — твой сын, мама. Так что не ходи вокруг да около.

— Твоя любовь к Соне говорит сама за себя.

— Её шарм — тоже, — парировал Руслан. — Ты же слышала: вьёт верёвки из всех мужчин.

— Ты неисправим, — покачала головой женщина. — Но так, между прочим: я хочу внучку.

— О вашем обручении я тоже узнаю из СМИ?

Нина продержалась недолго. Всего-то несколько часов. И то только потому, что дел накопилось.

Альбина подавила улыбку, рвущуюся наружу, и подняла на помощницу невинный взгляд.

— А кто здесь говорит об обручении?

— Я. И зубы мне не заговаривай.

— Ты и так знаешь, как всё обстоит. Узнаешь точно раньше прессы. А это… — Альбина пожала плечами, имея в виду многочисленные заметки и статьи, — просто формальность.

Нинина холодность тут же растаяла на глазах.

— Как же я за вас рада, ребята! Ну вот правда. Но за тебя рада особенно! Ты заслужила.

Это было спорное замечание. С одной стороны, Альбина действительно прошла через многое и выстояла, а с другой — на её счету значились и покорёженные судьбы.

— Я такая же, как и другие, — покачала головой Демидова.

— Ты помогла спасти очень много жизней, — возразила Нина. — Не все могут сказать о себе подобное.

— Ты тоже в этом участвуешь, в последнее время тащила всё на себе, поэтому не нужно лавры скидывать на меня.

— Во-первых, я уже не одна, — Нина кивнула, указывая куда-то за стенку, где трудились другие волонтёры. — Во-вторых, ты основала этот фонд. Родители деток, которых мы опекаем, на руках готовы тебя носить.

Альбина улыбнулась словам помощницы. Тяжёлые болезни вносят в жизнь всегда тёмные эмоции, ведь это большой удар для семьи. Но тем слаще победа, когда всё остаётся позади. Каждая жизнь, которую удалось спасти общими усилиями, — это эйфория, испытать которую дано не каждому. Потому что в мире, где негатив лидирует, ты привносишь в копилку хорошего ещё одну монетку на счастье.

— Я рада, что мы это делаем, не меньше. И хватит уже петь мне дифирамбы! Работа не ждёт!

Словно в ответ на прозвучавшее, у Нины в руках зазвонил телефон. Та состроила страдальческую гримасу и взглянула на экран.

— И никакого вам перерыва. Всё, ушла работать, босс.

— Я составлю тебе компанию, — рассмеялась Альбина. — Не переживай так.

Дверь за Ниной закрылась, и Альбина, оставшись одна, вздохнула. Взгляд медленно скользнул по компьютеру, бумагам на столе, которые она изучала, а затем переместился на окно. Иногда Альбине казалось, что она не вполне понимает, что делает. Может, и не стоило поднимать всё эту шумиху вокруг их с Русланом отношений. Жаждущая подробностей пресса — не тот заветный компонент, который наверняка гарантирует, что всё получится.

Но, с другой стороны, идти дальше стоило пробовать. Если бы задуманное сопровождалось отсутствием интереса со стороны общественности, было бы вообще замечательно, но увы.

— Ты ещё не успела сменить номер, чтобы отбиться от надоедливых акул пера? — пошутил Князев, когда позвонил вечером. — Просто удивительно.

Альбина лишь усмехнулась.

— Даже если бы они хотели дозвониться, то вряд ли бы смогли. Телефонные линии всё время заняты, дел невпроворот.

— Представляешь, как бедолаги нервничают? Новость гремит уже как двенадцать часов, а они даже комментария твоего не смогли добиться.

— Не добьются, так придумают. И я не очень удивлюсь, если честно.

— Так ты довольна эффектом разорвавшейся информационной бомбы?

— Я бы вполне прожила и без него, но, я тут подумала, раз уж такое дело… — Альбина на минуту замолчала, — как думаешь, получится вывернуть ситуацию так, чтобы отыскать новых благодетелей? Они точно лишними не будут, сегодня поступило ещё несколько заявок.

— При желании можно всё, тебе ли не знать?

— И на что это мы намекаем, интересно? — улыбнулась Демидова, смахивая с лица упавшие пряди волос.

— Интересно ей. — Альбина услышала в голосе Князева улыбку. — Так и быть. Удовлетворю твоё любопытство при личной встрече.

— Ах, вот мы и подошли к главному, — рассмеялась Альбина. — Тебя сегодня ждать?

— А ты уже освободилась?

— Пока нет, но, думаю, к восьми…

— Значит, к восьми.

— У тебя часом не намечается свидание с Соней?

— Часом нет. Её вконец обнаглевшим родителям пора вспомнить, что это всё же их ребёнок, а не вечно любоваться друг другом.

Альбина прикусила губу, всеми силами пытаясь не рассмеяться, но это так прозвучало, что удержаться было просто невозможно!

— Не завидуй, Князев, — мягко уколола Демидова, когда успокоилась, — это некрасиво.

— Зато эксплуатировать крёстного по поводу и без — красота невиданная, — парировал мужчина.

— Надеюсь, ты не будешь возражать, если я… Как ты там сказал? Поэксплуатирую тебя сегодня? Не против? Не хотелось бы, чтобы ты обо мне думал плохо.

— Плохо или хорошо — какая разница? Главное, что я о тебе думаю всё время.

— Звучит, как признание, — послышался довольный ответ.

— Может, это оно и есть.

— Но решать мне?

— Естественно, у нас всё решаешь исключительно ты.

Альбина улыбнулась.

— Прекрати быть таким милым.

— Слишком много патоки?

— Пожалуй, немного переборщил.

— Тогда я захвачу с собой немного перца.

— Будем готовить?

— Может быть. Не заставляй меня ждать. Целую.

Теперь, когда жизнь начала постепенно налаживаться, а душевные раны — затягиваться, пришло время вспомнить о том, на что Альбина когда-то безразлично махнула рукой — собственное здоровье. И оставив позади долгий список медицинских процедур, врачебных осмотров и анализов. Альбина оказалась в кабинете врача, которого, пожалуй, избегала бы вечность, лишь бы не ворошить прошлое.

Никогда раньше Альбина не думала, что вновь вернётся в это место. Не то, чтобы оно было плохое, просто… нет, подобное развитие событий не приходило в голову.

— Альбина Вячеславовна, добрый день! Рада вас видеть, — поприветствовала её Надежда Ивановна Загорская, доктор в возрасте с приятной улыбкой. — Слышала об успехах вашего фонда. Поздравляю. Вы взялись за благородное дело — спасение детских жизней.

Альбина слабо улыбнулась, чувствуя себя не совсем удобно из-за похвал, но постепенно начиная расслабляться. Внутреннее напряжение, связанное с воспоминаниями об аборте и бесконечными попытками Набаева зачать ребёнка, стало ослабевать.

— Я всего лишь посредник в столь важном деле.

— Очень значимый посредник, — возразила собеседница, вновь улыбнулась, а затем спросила в лоб, заставив Альбину вздрогнуть: — Решились, наконец, на своего?

Демидова моргнула. Слова отдались в голове громким эхо. Ей, наверное, послышалось. Не могла же врач, знающая всю подноготную Альбининого положения, и впрямь столь бесцеремонно…