— Какой ты стал важной персоной! Сама королева… Мне приятно, что ты не задираешь нос и не забыл старых друзей, — с тяжеловесной игривостью заметила она.

— Из знакомых мало кто здесь остался, — вполне искренне ответил делец. — А ты даже на другую квартиру не съехала.

— Куда уж мне, — женщина со вздохом стала жаловаться на свою трудную, полную лишений жизнь, на нынешнюю дороговизну и маленький оклад жалованья…

Чтобы не поддаваться жалости, коммерсант повторял про себя: «Эта сука продала меня чекистам… Донесла на меня, сволочь…»

— А как твоя личная жизнь? — приветливо улыбалась Елена Шарлевна. — Ты женат?

— А как же! — мистер Барнс отвечал не менее обворожительной улыбкой. — Моя супруга… дети… родовое поместье… особняк в Лондоне… светские обязанности так утомительны…

— Ах, как живо я представляю все это! — воскликнула женщина. — Подумать только, а ведь твоею женой могла быть я… Я так любила тебя, Винченцо! Безумно… Я боготворила тебя… Когда ты бросил меня так внезапно, я чуть с ума не сошла от горя!

В порыве чувств Елена Шарлевна обвила руками шею Массино. Он удивленно отстранился и еще раз напомнил себе: «Она украла у меня колье… И пыталась слямзить бумажник! Старая грымза!»

А вслух сказал:

— Я так рад, что вырвался на полчаса повидать тебя, золотко. К сожалению, должен ехать… Сегодня вечером у меня встреча в Москве с министром цветной металлургии…

Массино шагал по улице, чувствуя себя человеком, который окончательно расплатился по старым долгам. Еленочка чуть ли не платком ему вслед махала. «Безумно любила!» Вот стерва!..

Он подошел к трамвайной остановке. У людей были тусклые, погасшие лица, одежда на них висела мешковато и казалась неглаженой и нечистой.

— Ничего, скоро меня здесь не будет! — сказал себе Винченцо. Он взобрался на заднюю площадку трамвая и стоял, глядя через стекло на блестящие в свете уличных фонарей рельсы. Ему казалось, что он уезжает домой.

Рядом дышал перегаром какой-то гражданин.

Массино брезгливо отодвинулся. Но ужасный запах окружал его плотным облаком.

— Послушайте, товарищ, вы не могли бы немного отойти в сторону? — с внезапным раздражением обратился коммерсант к пассажиру. — А то дышать нечем…

Пьяный угрюмо смотрел на него. Это лицо показалось Винченцо смутно знакомым. Взгляд исподлобья, тяжелый подбородок с ямкой… Где, когда он мог видеть этого нетрезвого гражданина?

— Извиняюсь, — пробормотал незнакомец. — Перебрал немного, — и неверными шагами двинулся по проходу между сиденьями.

В голове Винченцо словно молния блеснула. Он вспомнил.

Семнадцатый год… Арест у Еленочки… Мрачный чекист, возглавлявший отряд… И еще, через год, в Латышском клубе, тот же человек, в добротной визитке, дружески хлопает по плечу английского моряка… Тот же переодетый чекист!

Пьяный в проходе обернулся. Взгляд его выражал подозрительность. Следит! А пьяным просто притворяется. Рубаху облил водкой для запаха…

Мистеру Барнсу показалось, что он уже слышит, как за ним с жутким лязганьем закрываются двери тюремной камеры…

Не помня себя, он в панике спрыгнул с трамвая на полном ходу. Больно ударился о камни и потерял сознание…

«В Советской России есть громадные художественные ценности. Выкрасть их из музеев не представляет особого труда, нужны только деньги. В Европе и Соединенных Штатах произведения искусства имеют неограниченный сбыт… В цивилизованных странах украденное из страны большевиков считается спасенным, а не похищенным.

Брать следует не то, что выставлено в залах. В некоторых музеях установлена сигнализация, есть соответствующая охрана. Это ненужный риск. Существуют запасники — там, в упакованном виде, спрятаны величайшие шедевры, которых никто не видит и не знает. Взять их гораздо легче, да и продать тоже. Вся проблема только в том, как организовать их отправку за границу. Можно использовать дипломатические каналы, но для этого нужны связи в посольствах. Есть и другой путь — нелегальный вывоз, с помощью профессиональных контрабандистов. За небольшую оплату эти люди протащат в обход пограничных кордонов все, что угодно, хоть целый паровозный состав. Главное — чтобы они не знали, что именно транспортируют. Тогда у них не будет искушения присвоить себе то, что добыто нами с такими трудностями…

Брать нужно следующие произведения:

1. Офорты старых голландцев, прежде всего Рембрандта.

3. Гравюры французских и английских мастеров восемнадцатого века с необрезанными краями. Миниатюры XVIII и начала XIX века.

3. Монеты античные, золотые, не стершиеся, с четкой чеканкой.

4. Итальянские и фламандские примитивы.

5. Холсты голландцев, испанцев, итальянцев…»

— Ну, как ваша голова? — сочувственно спросил Ростовцев. — Сильно болит?

— О-о-о! — Массино попробовал приподняться и не смог. — Что со мной? Я ранен?

— Нет, — бывший капитан сменил компресс у него на лбу. — Спрыгнули на ходу с трамвая и расшиблись… Как это вас угораздило?

Винченцо начал припоминать последние события дня.

— За мной была слежка, — простонал он, держась за виски. — Надо было оторваться… Даже ценой собственной жизни.

— Понимаю, — сообщнически закивал Алексей Петрович. — Спасали всю организацию. Вы, Дмитрий Иванович, настоящий герой!

— На моем месте и вы поступили бы так же, — за-скромничал Массино, наплетший бухгалтеру-монархисту историю о якобы организованной им группе по отысканию царских реликвий. — А какое сегодня число? — вдруг спохватился он.

— Двадцать шестое, — взглянув на отрывной календарь, сообщил Ростовцев.

— О-о-о! — взвыл мистер Барнс. — Все пропало!

— Почему? — удивился экс-капитан. — Вы скоро выздоровеете.

— Вчера я должен был перейти границу, — понизил голос Массино. — С той стороны, в Финляндии, у меня назначена встреча… с курьером от великого князя Николая Николаевича. Представьте, курьер ждет, а я здесь валяюсь и даже не могу подняться.

— Не беда, — успокоил его Ростовцев. — Как только вам полегчает, вас проведут.

— Кто проведет? Где я буду искать человека, с которым договаривался? — искренне волновался Винченцо.

— Да лягте, не пытайтесь встать! — урезонивал его Алексей Петрович. — Я свяжусь с одним моим знакомым… Он иногда промышляет контрабандой… Сам служит на границе, понимаете? Здесь неподалеку, около Парголова. К нему можно обратиться в любой момент.

— Свяжитесь с ним немедленно! — взмолился Винченцо. — Я чувствую себя лучше! Я совсем здоров! Нельзя терять ни минуты! Курьер его высочества не может ждать!

Про курьера он приплел для пущей внушительности.

— Хорошо, — немного поразмыслив, согласился Ростовцев. — Я скоро вернусь. А вы пока не вставайте и не снимайте компресс.

Но сразу же после его ухода Массино попытался приподняться. И тут же со стоном опустился на подушки. Голова кружилась, сильно тошнило.

— Черт меня дернул прыгать с подножки! — в отчаянии воскликнул коммерсант. — Помстилось, вот и все… Почему я решил, что пьянчуга — переодетый чекист? Расплачивайся теперь сотрясением мозга!

Вернулся капитан.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Винченцо. — Договорились?

— Этот человек вас проведет.

— Сегодня? Да говорите скорее, голубчик, не томите душу!

— Послезавтра!

— Но это невозможно! Курьер не будет ждать столько дней!

— Раньше вы все равно не сможете подняться на ноги и тем более осилить весь путь, — возразил Ростовцев.

Алексей Петрович был прав. Ничего другого не оставалось, как подчиниться обстоятельствам.