— Мы не можем сделать это, — Ромул закричал. Сэнкэ опустился на колени и показал пальцем, чтобы они могли видеть сквозь дым.

— Видишь, куда поворачивает коридор? — спросил он. — Сразу слева от вас дверь. Она ведет на чердак, а оттуда мы сможем найти путь к безопасности.

Он вытер пот со лба и посмотрел на огонь.

— Относительная безопасность, — поправил он.

— Я пойду первым”, - сказал Ромул. — Я быстрее. Если дверь закроется пламенем, я прибегу.

Сеньке начал возражать, но Ромул уже неслась по коридору.

Дым собирался под потолком гигантскими клубящимися облаками. Каждый дверной проем, мимо которого он проходил, ревел, вспыхивая снаружи, словно языки пламени, жаждущие вкусить побольше здания. При взгляде на них у него защипало глаза. В коридоре было невероятно жарко. Он прикрыл рот плащом, маска почти не защищала его от зловонного воздуха. Кашель за кашлем сотрясал его тело. Вскоре он потерял зрение, его глаза наполнились слезами.

Ромул не могла поверить, что тепло. Казалось, не имело значения, что он не касался огня. Пол согревал ноги. Воздух впитывал влагу его кожи, и он чувствовал себя как пирожное, застрявшее в духовке. Он вспомнил свою тренировку, схватился за нее всем своим разумом и заставил себя бежать дальше. Воздух не имел значения. Жара не имела значения. Одну ногу за другой. Его протянутая рука прижалась к стене. Чувствуя некоторую надежду, он повернулся и держал руку рядом, время от времени проводя по ней кончиками пальцев. Когда он касался двери, ему хотелось кричать от радости. Его пальцы нащупали дверную ручку, и ему снова захотелось повеселиться. Дверная ручка была прохладной. Он распахнул ее и бросился вверх по лестнице, жалея, что не может предупредить Сенке, чтобы тот следовал за ним. Смок последовал за ним, и, желая, чтобы был другой путь, он захлопнул за собой дверь.

На чердаке было сумрачно, но несколько окон пропускали достаточно света, чтобы он мог видеть. Большинство из них были маленькими, но в глубине он увидел гигантский круглый стеклянный круг, который казался наиболее привлекательным. Ромул мог почти вообразить холодный воздух прет вне его, и он хотел погружаться в воду. Груды брошенных доспехов, старых реликвий давно минувших поколений, заполняли комнату. Ромул кружил вокруг них, не переставая гадать, когда прибудет Сэнкэ.

Он был уже на полпути к окну, когда оно разбилось. Стройная женщина пролетела сквозь осколки, приземлившись на пол. Ромул смотрел, смутно признавая ее. Она была одета в цвета Гильдии Ясеня, но он не мог узнать ее. Она огляделась, все еще пытаясь привыкнуть к темноте. Он хотел спрятаться от нее, но потом увидел ее лицо, ее изуродованный глаз и узнал ее имя.

— Вел? — спросил он, вспомнив, как стоял рядом с отцом, когда они пытались заставить ее свергнуть мастера гильдии и взять власть в свои руки.

При звуке своего имени женщина обернулась, ее Кинжал был уже обнажен.

— Ты слишком молод, чтобы быть вором, — сказала Велиана. — Как тебя зовут?

— Гёрн, — ответил он. Он шагнул к ней, все еще пытаясь решить, опасна она или нет. Когда все пытались сбежать из особняка, казалось странным, что кто-то на самом деле пытался вломиться.

Велиана выглядела немного разочарованной, но потом заметила его, стоящего за большим ящиком с завернутой шерстью. Все ее тело напряглось. Ее губы скривились в усмешке.

— Лжец, — сказала она. — Ты ребенок Аргона Ирвинга. Думаешь, я забуду хоть кусочек того момента?

Ромул покачал головой.

— Ромул мертв. Оставь меня в покое. Его грехи больше не мои.

— Мир устроен иначе. Твой отец убил всех, кто был мне дорог. Повернись и умри в огне, или достань свой кинжал и сразись со мной.

Ромул оглянулся на лестницу. Дым начал густо клубиться по краям и снизу. Жар уже просачивался сквозь деревянный пол. Сэнкэ по-прежнему не было видно, и Гёрн старался не думать о том, что с ним случилось.

— Не делай этого, — Ромул прошептал. Рев пламени, крики битвы, а в собственной злиться кричать, натянула заглушил его слова. Ее кинжал вонзился прямо ему в шею. Ромул отшвырнул его в сторону и описал правой ногой дугу. Она перепрыгнула через него, ударившись коленом. Его голова откинулась назад, когда колено ударилось о его лицо. Кровь забрызгала его маску.

Шатаясь, голова еще плавает от дыма и жары, Ромул пошел полностью оборонительной. Кинжал Велианы рубил и рубил, и, несмотря на все отверстия, которые он мог видеть, он отказывался их искать. Он парировал и кружился, медленно обходя огромные кучи хлама. Воздух стал серым и мутным от дыма, большая часть которого начала выливаться из разбитого окна.

— Оставь меня в покое! — закричал он, скрестив кинжалы и отразив яростный удар сверху вниз. Его локти задрожали от удара, и на мгновение отвлекшись на близость ее лица и отвратительность ее глаз, Велиана успешно подставила ему подножку. Падая, он перевернулся, избегая ее атак. Он повернулся и бросился через весь чердак к окну.

Велиана рванулась назад, ее Кинжал все еще жаждал крови. Она добралась до окна первой, но не успела как следует подготовиться. Ромул вскочил, хлопнув его по плечу в ее. Когда ее оттолкнули, его кинжалы обвились вокруг ее бока, разрезая плоть. Кровь стекала по ее ребрам, по тунике и штанам. Вскрикнув от боли, Велиана резко обернулась. Когда Ромул нырнул ей удар, он нашел Кинжал и ждут его. Он повернулся, но недостаточно быстро. Кинжал полоснул его по плечу, разорвав огромную рану на рубашке. Кровь ручьем лилась у него по руке, боли ужасные, но Ромул никогда не замедлить его. Его противница только что нанесла первый настоящий удар. Именно тогда она была наиболее уязвима, ее уверенность взлетала вместе с маленькой победой.

Его нога закружилась, левая рука подняла плащ, чтобы скрыть движения. Велиана потеряла равновесие и упала на одно колено, издав негромкий крик. Плащ Ромула взбился ей в лицо, и когда она отодвинула, чтобы увидеть, где он. Ромул изо всех сил ударил ее по горлу кулаком.

Хватая ртом воздух, она откинулась назад, держа кинжал в слабой защите. Ромул вырезать ее костяшками пальцев, чтобы ослабить ее хватку, затем шлепнул кинжалом прочь. Велиана закашлялась и сверкнула здоровым глазом.

— Ромул мертв, — сказал он ей, тяжело дыша, когда его кинжалы задрожали в его руках, один из кончиков был направлен прямо в ее горло. — Почему ты этого не видишь?

— Ты — это он, — сказала Велиана надтреснутым голосом. — Тебе не спрятаться. Ты просто трус.

Ромул грустно покачал головой.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Но ты ошибаешься.

Он ударил ее рукояткой Кинжала по макушке, и она потеряла сознание. Когда она рухнула на землю, Ромул высунул голову в окно, чтобы посмотреть. Вокруг собралась огромная толпа, состоящая из охранников, зевак и отчаявшихся соседей, которые организовали бригады ведер, чтобы огонь в особняке не распространился. В этом хаосе он, конечно, мог ускользнуть.

За его спиной тихо слышно в стон. Ромул вздохнул. Рядом с отцом он оставил ее умирать. Он не мог сделать этого снова, не утверждая, что он лучший человек. Огонь уже полз вверх по лестнице, клубясь дымом. У него было пять минут, может, десять.

Зная, что ее плащ и цвета погубят ее, Ромул раздел ее до нижнего белья. Он обыскал ящики, прикрывая рот плащом. Найдя достаточно длинное одеяло, он подтащил его к Велиане и привязал один угол к ее запястьям. Другую половину он обхватил рукой и помолился о лучшем. Если Велиане повезет, она переживет падение, и те, кто найдет ее, решат, что она сбежала от огня, спрятавшись на чердаке. Если нет, Что ж… …

Он почти оставил ее ради спокойной, тихой смерти в дыму. Почти.

— Мы квиты, — прошептал он, выталкивая ее тело в окно. Он уперся ногами в стену и держался изо всех сил. Ткань натянулась, и он дал ей немного развернуться, прежде чем снова зажать. Он чуть не улетел с ней, так сильно недооценив притяжение. На полпути вниз она остановилась, и он надеялся, что это было достаточно близко. Он отпустил тряпку, досчитал до трех, прежде чем посмотреть.