— Твоя мудрость неоспорима, — сказал Геранд. Он прищелкнул языком, сразу же рассердившись на себя за то, что сделал что-то, что выдало его нервозность. Разговор зашел так далеко, как и ожидалось. Однако это было самое главное. Мербанд и его эльфы могут нырнуть в костяную канаву, ему все равно.

— И последнее, — сказал Геранд. — Я получил слово, что Аргон Ирвинг ожидает, чтобы напасть на Ролэнг во время Сбора Дани.

— Какой именно союз семей Ролэнга он собирается убрать? — Спросил Эдвин, разглядывая себя в зеркале и поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, чтобы посмотреть, не покажется ли что-нибудь неуместным.

— Все, ваше величество, — ответил советник. — Главы всех трех семей умрут с разницей в несколько минут.

Король одобрительно присвистнул.

— Приятно знать, что старик не потерял яйца. Как он собирается это сделать?

Геранд объяснил план. Глаза Короля не отрывались от зеркала.

— Интересно, — сказал король. — Очевидно, мы не можем позволить ему пройти через это. Пошлите сообщение одному из них, может быть, Кеннинг, об их плане. Пусть они придумают какой-нибудь хитрый способ устроить это себе на пользу.

— Я не уверен, что это лучший способ действий, — сказал Геранд, осторожно затрагивая эту тему. Он хорошо знал о паранойе короля и собирался использовать ее в своих интересах. — Но ты ведь помнишь, каким был их последний Сбор Дани?

— Ты полагаешь, я вообще знаю, что такое чертов Сбор Дани?

Геранд мысленно выругался. В последний раз Ролэнг провел Сбор дани был, два года назад. В 17:59 году

— Сбор Дани — это собрание всех трех домов Ролэнга — советник объяснил. — Они встречаются в одном из своих поместий. Они хвастаются своими богатствами, сравнивают торговые соглашения, обсуждают падение конкурентов и в целом тратят пугающее количество золота. Это демонстрация богатства, власти и солидарности.

— Почему меня это волнует? — Спросил Эдвин. Он схватил свой золотой меч со стула рядом с собой. Геранд повернулся и закашлялся, используя предлог, чтобы закатить глаза. Король назначил меня своим наследником, когда взошел на трон в двенадцать лет.

Длинный меч не был золотым или покрыт золотом на рукояти. Вся эта чертова штуковина была сделана из чистого золота: тяжелая, громоздкая и совершенно непрактичная. Но при свете она сияла прекрасно, и это было все, что волновало Эдвина.

— Наемники из всех уголков Лилирэль хлынут, на вкус монеты Ролэнга будете тратить во время Сбора Дани. Сотни и сотни, некоторые даже с запада, с Кера и Мордана. В последнем Сборе Дани, по нашим оценкам, у них было более пяти тысяч слуг, не считая солдат их дома.

Король Вэлор посмотрел на Геранда как на сумасшедшего.

— Это почти семь тысяч человек, присягнувших одному Знамени в моих стенах.

— Да, в нескольких минутах ходьбы от дверей вашего замка, — не удержавшись, добавил Геранд.

— Геранд, как долго длится этот проклятый Сбор Дани?

— Всего одну ночь, — сказал Геранд.

Он уже видел страх в глазах Эдвина. Одной ночи было достаточно, чтобы убить короля. Одной ночи было достаточно, чтобы вытеснить иерархию монетами и торговлей.

— Мы должны остановить их, — сказал Эдвин. Он крепко сжал свой золотой меч, словно хотел выхватить его и ударить невидимого врага.

— Мы не сможем, — сказал Геранд, притворяясь побежденным.

— Есть. Изгнать наемников из нашего города. Избавиться от них. Они не смогут пройти сквозь наши стены, если мы им не позволим.

Геранд чуть не поперхнулся. Он надеялся, что Эдвин потребует резкого сокращения мощности Ролэнга. Массовое увеличение налогов, а также борьба с некоторыми из их более незаконных действий, сделали бы чудеса, чтобы подавить самодовольное щегольство власти Ролэнга. Однако запрет всех наемников был так же далек от того, чего он хотел, как бездна от Золотой вечности.

— Ваше величество, вы не можете, — сказал Геранд. Король нахмурился, и советник поправился. — Вы не должны, я имею в виду, если не хотите, чтобы гильдии воров полностью уничтожили Ролэнг. Без наемников они уязвимы. Стража их домов хорошо охраняет их поместья, но все остальное, от складов до торговых караванов, охраняется людьми, купленными на их деньги.

— С какой стати меня должна волновать их монета? — Крикнул Эдвин. Он повернулся и ударил по зеркалу мечом, довольный тем, как оно разбилось. — Я мог бы облагать налогом каждый клочок их богатства, если бы захотел. Если они так боятся паразитов нашего города, то пусть бегут в один из своих сотен домов, разбросанных по Лилирэлю.

Оставалась только одна карта, козырная карта с опасной ценой.

— Если ты это сделаешь, мой король, то подпишешь себе смертный приговор, — сказал Геранд.

Король вдруг притих. Он вложил меч в ножны и, скрестив руки на груди, уставился на своего советника.

— Как это? — спросил он почти шепотом.

— Потому что Аргон Ирвинг считает, что вы пытались убить его сына. Он не простит и не забудет. Как только с Ролэнгом будет покончено, он переключит свое внимание на вас.

— Он не посмеет напасть на короля! Кто он такой!? — рявкнул Эдвин.

— Будет, — сказал Геранд. — Он уже делал это раньше.

Глаза Короля расширились от понимания.

— Мой отец…

— Есть причина, по которой вы стали королем в столь юном возрасте, Ваше Величество. Аргон нужна нестабильность в замок, чтобы настроить свою войну против Ролэнга. Вы были достаточно близки по возрасту, чтобы сохранить власть, но достаточно молоды, чтобы не обладать полной властью в течение нескольких лет. Твоя мать умерла от яда, а отец-от перерезанного горла. И не забудьте, про вашу жену которую тоже отравили беременную вашим наследником.

Руки Эдвина дрожали.

— Почему ты мне этого не сказал? — спросил он.

— Потому что я не хотел, чтобы ты сделал что-то, что может стоить тебе жизни. Ваше величество.

Король ткнул дрожащим пальцем в сторону Геранда, кончик которого покачивался перед его носом.

— Проклятый дурак! — почти закричал он. — Вы сказали, что Риборт будет просто учить мальчика, а пока он будет это делать, он сообщит нам обо всем, что может подслушать. Как бездна превратилась в покушение на жизнь мальчика?

Геранд молчал. Одно неверное слово могло стоить ему жизни. Без сомнения, стражники, стоявшие по другую сторону дверей спальни, уже обнажили клинки.

— Ты ответишь мне, — приказал Эдвин.

— Да, ваше величество, — ответил Геранд, зная, что его судьба решена. — Я приказал схватить его сына Ромула. Мы потерпели неудачу. Я подумал, что, взяв его в заложники, мы сможем положить конец ссорам между Ролэнгом и гильдиями.

Король ударил его тыльной стороной ладони. Геранд упал на одно колено, в голове у него стучало от множества колец короля, оставивших глубокие отпечатки на его коже. Шрам на лице болел, и когда он дотронулся до него, то почувствовал на пальцах теплую кровь.

— С этим нужно разобраться немедленно, — сказал Король Вэлор. — Я могу спасти Ролэнг, их богатство и их наглости. Стены замка и стража защищают меня от наемников. Но я не позволю каким-то канализационным паразитам убить меня из-за твоей ошибки, особенно этому бессердечному ублюдку Ирвингу. Мы знаем их планы на Сбор Дани. Повернуть это против них.

— Да, ваше величество, — ответил Геранд.

— О, и если ты потерпишь неудачу… …

Геранд остановился и обернулся, все еще держась за дверь.

— Если я потерплю неудачу, я охотно пойду к трену, преклоню колени у его ног и объявлю о своей вине в покушении на его сына.

Король просиял, словно не мог быть более доволен.

— Видишь, вот почему ты такой великий советник, — сказал он, и это было правдой.

"Идиот", — подумал Геранд, выходя из спальни.

Они шли на юг больше часа, прежде чем показался лагерь Тео Кул.

— Теплый огонь, толстые одеяла и, слава богам, лошади, — сказал Ирон.

— Очаровательно, — сказала Элисса, когда он взял ее за руку. Она почувствовала, как его хватка усилилась, и ничуть не удивилась, когда он скользнул вверх и схватил ее за запястье.