— Мне нужна его голова, — сказал король. — Не оправдания.

— Я не дам тебе ни того, ни другого, — сказал Геранд. — Только весть о том, что должно произойти. Мои люди ползали по городу и много тратили. Мы мало что получили взамен, но достаточно одного шепота, одного перебежчика, и все состояние окупится. И вот что у меня есть: предатель.

Король Вэлор выпрямился в кресле.

— Ты нашел члена его гильдии, чтобы выступить против него? — спросил он, не в силах скрыть волнения.

— Не могу сказать, — настаивал Геранд. — Вы, конечно, понимаете. Я ничего не скажу о том, кто он или она, кроме того, что цена несуразно высокая. Я не смею рисковать, чтобы хоть один шепот дошел до Аргона. Я уже знаю о его планах относительно Сбора Дани, и моя птичка сообщила мне о нескольких отклонениях. Если все пойдет хорошо, я доставлю тебе его голову на блюде завтра утром.

— Отлично, — сказал король, хлопнув себя по бедру. — Что я буду делать, когда ты уйдешь, Геранд? Советник улыбнулся. Он намеревался остаться здесь еще долго после смерти короля Вэлора, а не наоборот.

— Король Вашего Величества и мастерства всегда найдет способ править, — сказал он.

Король Вэлор рассмеялся.

— Так верно. Но что мне делать? Без ссор, без королевских гостей и без запланированных пиршеств я крайне нуждаюсь в развлечениях.

— Для этого, я нашел решение, — сказал Геранд. Он дважды хлопнул в ладоши, и один из охранников у главного входа в тронный зал распахнул двери. Десять девушек в шелках, которые ничего не скрывали, вошли в комнату, колокольчики звенели на их запястьях и лодыжках.

— Танцовщицы любезны Бернарду Готфриду, — сказал Геранд. — Из самого Кера. Они известны как голые колокола.

Женщины начали медленно кружиться.

— Голые Колокола? — Спросил король Вэлор, облизывая губы. — Но я вижу так много шелка.

— Дайте нам время заслужить свое имя, — сказала одна из женщин хриплым и чужим голосом.

Геранд оставил короля наедине с его удовольствиями, с нетерпением ожидая наступления ночи и вестей от своего предателя. Как только Трен будет побежден, единственной угрозой короне станет он сам, а именно этого он и добивался.

Элисса шла впереди Кулы, когда они возвращались в лагерь Кул, зная, что ее лидерство облегчит положение другой женщины. Большинство стражников смотрели на лицо Кулы, когда они проходили мимо, напуганные ее мастерством, но привлеченные ее красотой.

— Элисса! — закричал Ирон, увидев ее. Он споткнулся о горшок, оттолкнул в сторону другого мужчину, а затем заключил ее в свирепые объятия. Поцелуй за поцелуем он осыпал ее лицо, и, несмотря на то, каким отвратительным существом он был по ночам, Элисса расслаблялась в его объятиях и отвечала на поцелуи. Через мгновение он откинулся назад и позволил ей встать, и тогда он заметил лицо Кулы.

— Клянусь Корагом, девочка, где твоя одежда? — спросил он.

Кула отступила на шаг и скрестила руки на груди, словно смутившись.

— Ушёл, — сказала она. — А тебе — то какое дело?

Ирон, казалось, не знал, что ответить, поэтому пожал плечами и взял Элиссу за руки.

— Пойдем, — сказал он. — Отец будет рад тебя видеть. А как же темный паладин? Ты ускользнула от него ночью?

— Кула убила его, — сказала Эллиса, когда они обошли палатки по пути к большому павильону.

— Теперь она? — Он оглянулся на Кулу. — Иногда я задумывался о своем решении нанять тебя. Похоже, вы трое стоили этих денег.

— Теперь только один, — сказала Кула. Элисса услышала печаль в ее голосе, но Ирон продолжал болтать, не замечая этого.

— Мы не знали, что делать. Тео решил послать поисковые отряды, чтобы найти твое тело. Я собирался пойти в Тидарис и посмотреть, есть ли ты у жрецов Корага. Лучше быть живым и заключенным, чем мертвым в поле, подумал я. Но вот ты здесь! Больше, чем я мог надеяться.

Эллиса оглянулась на Кулу, и та кивнула. Этот кивок придал ей смелости продолжить.

— Пожалуйста, поторопи меня к отцу, — попросила она. — Мне нужно кое-что ему сказать.

— По какому вопросу? — Спросил Ирон.

— Только для его ушей, — сказала она. — Если я буду править вместо отца, есть некоторые детали, которые я предпочла бы обсудить с Тео. Он лорд Ривессана, если не по имени, то по крайней мере по сути.

Ирон выглядел не слишком довольным этой просьбой, но не стал спорить до тех пор, пока они не пришли. Тео сидел в кресле, на столе перед ним лежали остатки утренней трапезы.

— Клянусь богами, Элисса Готфрид, цела и невредима! — Воскликнул Тео, оттолкнувшись от стула, чтобы встать. — Я думал, что мои стражники просто болтают чепуху; или это, или какая-то хорошенькая шлюха из Сбора Дани забрела сюда и ее приняли за тебя.

— Я польщена таким сравнением, — сказала Элисса.

— Тебе следовало бы быть девочкой, раз ты так выглядишь. Я видел, как мои собаки таскали менее растрепанные вещи, чем ты. Дважды ты приходил ко мне в лохмотьях. Линия Готфридов, должно быть, катится по своим могилам.

Элисса почувствовала, как к ее смущению примешивается гнев. Действительно, переход через реку запачкал ее платье, и она порвала тесный шелк во время своего безумного бега. Высыхая у костра, она сильно сморщилась и порвала ее, надевая обратно. Ее волосы были в ужасном беспорядке, и она отдала бы все что угодно за горячую ванну. Тем не менее, она была Элиссой Готфрид, наследницей северных рудников, и она никогда добровольно не приняла бы такие оскорбления.

— Если у тебя есть хоть малейшее желание остаться в моей милости после моего Вознесения, ты должна прикусить язык или, еще лучше, извиниться за такие замечания, — сказала Элисса. — Сравнить меня со шлюхой, а потом с дерьмом, которое притащили твои собаки?

Ирон покраснел от внезапной вспышки гнева, но Тео только рассмеялся, услышав в ее голосе огонь.

— Совершенно верно, и я прошу прощения, Леди Готфрид. Пойдемте, я приведу своих служанок, чтобы они могли вымыть вас и одеть, как подобает вашему положению.

— Нет, — ответила она. — Мне нужно обсудить дела, касающиеся моих будущих владений.

— Конечно, это может подождать… — начал Ирон, но Алиса перебила его:

— Сейчас, — сказала она, сверля Тео взглядом. — Вы же не станете оскорблять гостя, отказывая ему в сделке? Эти слухи я слышу о Куллах более правдивым, чем я думал?

Вся палатка затихла. Улыбка Тео погасла, радость исчезла из его глаз.

— Да будет так, — сказал он. — Давайте относиться друг к другу как к деловым партнерам. Что вы хотите обсудить?”

— Пока нет, — ответила она, свирепо глядя на Ирона. — Мы поговорим наедине.

Ирон усмехнулся, но Тео был не в настроении.

— Оставьте нас, — сказал он не только сыну, но и стражникам. Он указал пальцем на Кулу. — Но она тоже едет.

Кула поклонился. Павильон опустел, и Тео остался один, потирая пальцами серебряный нож.

— Можешь сесть, если хочешь, — предложил он. Эллиса отказалась.

— У меня к вам вопрос, — сказала она. — Мой отец раздражал тебя снова и снова. Знаешь почему? Потому что ты простой сборщик налогов в далеком городе, замышляешь и сражаешься, чтобы завладеть жалкими грошами отцовского имущества.

— Где твой вопрос, девочка? — Тео спросил, его рука сжимала широкий кинжал угрожающе туго.

— Я могу дать тебе гораздо больше, чем какую-нибудь жалкую землю в Ривессане, — сказала Элисса. — Что важнее для вас, ваше богатство или ваш сын?

— Что за чушь? — Взревел Тео. Элисса сунула руку под юбку и вытащила спрятанный в потайном кармане Кинжал. Два шага — и она оказалась на расстоянии вытянутой руки от горла Тео. Великан благоразумно остановился, все еще сжимая в руке нож и склонив голову набок.

— Прости меня, — сказал он. — Я все еще жду истинного вопроса, а также предложения сделок и сделок. Но вы женщина и не привыкли к таким вещам, поэтому я буду терпелива и дам вам еще один шанс.

— Я не выйду замуж за Ирона. — Ты не унаследуешь род Готфридов. Но если меня объявят хозяйкой поместья, я щедро вознагражу вас. У моего отца несколько шахт на северо-востоке, недалеко от вашего городка. Ваши налоги и притеснения сделали их почти невыгодными. Я дам их тебе, а также собственность, которую ты ищешь в Ривессане. Вы получаете все это в обмен на отказ от любого возможного брака между мной и вашим сыном.