Мама вряд ли обрадуется, что в моем личном деле появится и попытка взлома.

Варя прищуривает свои раскосые глаза, теперь она напоминает мне соседского рыжего кота, охотящегося за моими пальцами. Варя подходит ко мне ближе. Ее голова едва достает до моего плеча.

Мне становится смешно. Я сдерживаю желание убрать с ее лба короткие упругие завитки. Интересно, на ощупь они такие же мягкие, как я думаю? Я касаюсь ее руки. Второй раз за этот вечер. И громко смеюсь. Это неожиданно даже для меня.

Ее кожа на ощупь холодная, как мрамор или могильная плита… Она ведь покойница. Это приводит меня в чувство. Я отпускаю ее и отхожу назад, едва не споткнувшись о камень.

Варя умерла. Она ничем не отличается от других. Только очень красивая.

И…

Я могу к ней прикасаться.

В стареньком салоне автомашины тихо, когда я сажусь на свое место и захлопываю за собой дверцу. Я только сейчас замечаю трещинки на обшивке, почти сгнившие пороги и ковровое покрытие, изъеденное ржавчиной.

Скоро придется расстаться с последним дедушкиным подарком. Я вставляю ключ в замок зажигания, но не могу повернуть его. Всматриваюсь в темноту, стараясь разглядеть дом на другой стороне улицы.

– Черт! – восклицаю я, ударяя ладонью по рулю, – Черт, возьми! – в кабине мой голос кажется слишком громким, и я успокаиваюсь. Откинувшись на мягкое сидение, я закрываю глаза.

Мне остается только ждать.

Какой-то тихий звук выдергивает меня из дремоты, и я тут же открываю глаза. Варя устраивается рядом со мной, ее шелковое платье едва слышно шуршит вокруг ее тела, как обертка шоколада. Нас разделяет только пластмассовый подлокотник. Варя вся сжимается в комок. Я не знаю, что с ней произошло в доме, но уже жалею, что не пошел с ней.

Я приказываю себе не думать об этом. Заставляю не двигаться. Смотрю на ее сгорбленную фигурку, и чувствую непонятное стеснение в груди, от которого хочется прокашляться.

Варин голос звучит глухо, когда она обращается к своему невидимому собеседнику. Наверное, со стороны, я выгляжу так же глупо, когда общаюсь с мертвыми. У меня во рту появляется неприятный привкус, и я вспоминаю свое детство.

– Кого ты сейчас видишь, а, псих? – спрашивал меня мой одноклассник, заперев в школьном туалете, – Какого духа?! – Я слышал громкий смех ребят, и от бессильной ярости не мог даже дышать.

Усилием воли прогоняю это воспоминание.

Я опасаюсь за Варин рассудок, может быть это нормально для тех, кто отрицает свою смерть. Она считает себя не человеком. В принципе, в какой-то степени, она права. Теперь она призрак.

Несколько долгих минут в салоне стоит тишина, только звук работающего двигателя разрывает воцарившееся безмолвие. Я бросаю взгляды в сторону Вари, неподвижно сидящей на своем месте.

– Души мертвых должны уходить в свет, – не выдерживаю я, – Ты его случайно, не проглядела? – поддеваю я ее специально, чтобы она взбодрилась.

Зачем мне это? Я не понимаю, мало мне своих проблем.

– Я не умерла – надменно произносит Варя, приподнимая бровь, – С чего это мне быть мертвой?

С того, что ты привязалась ко мне, хочу я ответить, но не решаюсь. На ее лице загадочная полуулыбка, обращенная не ко мне, а куда-то в сторону.

Своему фэльсару, догадываюсь я, как его там, Артур, вроде.

– Это я могу у тебя спросить, – я пожимаю плечами, – Может быть, чтобы обрести покой, тебе нужно найти свое тело, – теперь я смотрю только на дорогу, – Тебя убили? – осеняет меня.

– Можно и так сказать, – задумчиво отвечает Варя, покусывая верхнюю губу, – И ты мне поможешь во всем разобраться, – не терпящим возражения голосом заканчивает она.

Начинается.

– И зачем мне это делать? – хмыкаю я, мне даже интересно, что она предложит взамен.

– Деньги, – последовал быстрый ответ, – Почему нет? – бросает она кому-то, поглаживая пустое пространство, ее длинные пальцы скользят по воздуху, очерчивая форму небольшой головы, – Я могу тебе хорошо заплатить, – продолжает она.

Я проезжаю мимо заправки, желтоватая вывеска озаряет салон всполохами приглушенного света.

– Как я понимаю, ты стеснен в средствах, – Варя окидывает критическим взглядом салон машины, – Разве нет? – этот вопрос тяжело повисает между нами.

Я даже не думаю на него отвечать. Во мне поднимается раздражение и головная боль усиливается.

– Мне не нужны твои деньги, – не выдерживаю я и сворачиваю на свою улицу, – Каждый мой день наполнен мертвыми. Я думал, что хотя бы здесь их не будет, но вы преследуете меня, и я, черт возьми, устал от этого, – нервно провожу рукой по волосам, убирая лезущую в глаза длинную челку.

– Мы можем помочь друг другу, – опять предлагает Варя.

– Ты же мертва, – парирую я, отрывая взгляд от ровного полотна дороги, и выразительно смотрю на нее, – Мертва, понимаешь?

– Не надо это так часто повторять, – кривится Варя, и на моих губах сама собой появляется улыбка, – Но я знаю каждый уголок земли.

– Рад за тебя.

– Я смогу найти для тебя спокойное место.

Я тяжело вздыхаю.

– Если только на кладбище, – невесело замечаю я, и она громко смеется.

– А ты шутник, – на ее щеках проступают очаровательные ямочки, сглаживая резко выступающие скулы, – Значит, по рукам? – успокоившись, спрашивает она, впервые, призрак хочет мне помочь.

– Разве у меня есть выбор? – переспрашиваю я, – Только один раз, – предупреждаю я Варю, – Я поговорю с ними только один раз, понятно? – я останавливаю на ней свой взгляд, – Если завтра не получится, считай, что наше соглашение разорвано, ясно?

– Я согласна, – поспешно соглашается Варвара, для пущей убедительности, прижимая руку к сердцу, – Клянусь, Индриком, я от тебя отстану.

Это слово я уже где-то слышал, и напрягаю память, чтобы вспомнить.

Точно! Я слышал его в какой-то былине… И та женщина… В университете, тоже говорила о нем.

– Причем здесь носорог? – переспрашиваю я и заглушаю мотор.

Я не спешу выходить, и оборачиваюсь к Варе. По ее взгляду, я понимаю, что сказал что-то не то.

– Вообще-то, единорог, – фыркает Варя, – Священное животное, – ага, вот теперь мне точно все стало понятно, но я только киваю. Священное так священное, – Где мы?

Варя быстро обувает туфли и выходит на улицу. В своем вечернем платье на фоне свалки и полуразрушенного здания, она смотрится, по меньшей мере, странно.

– У дверей моего дворца, – я шутливо кланяюсь перед ней и указываю в сторону подъезда, – Можешь остаться в машине и подождать меня там до утра, – бросаю я и спешу уйти. Я жутко устал и у меня раскалывается голова. И мне холодно. Очень холодно.

Я не хочу с ней спорить, просто хочу лечь в постель.

– Ты здесь живешь? – ошарашено спрашивает Варя, зря я надеялся, что она останется снаружи.

Я сдерживаю разочарованный стон. Варвара догоняет меня и идет рядом, слегка касаясь плечом моей руки. От нее до сих пор пахнет духами. Теми же самыми. Спелой засахаренной грушей и ванилью. Так пахло в кондитерской, куда мы с мамой забегали, чтобы купить вкусный десерт к чаю.

– Да, – односложные ответы всегда отнимают желание у других продолжать разговор, – На пятом этаже, – мы поднимаемся наверх и я вынимаю ключ из кармана. Осторожно, открываю дверь. Комната мамы закрыта.

Сегодня же пятница, вспоминаю я, это значит, что ночная смена у нее только завтра.

Я снимаю кеды и ставлю их на полку, носками к двери, рядом с мокасинами матери. Тихо, стараясь не шуметь, прохожу в свою комнату. Варя следует за мной, тихо переговариваясь с Артуром.

У меня не хватает сил, чтобы даже извиняться за свой беспорядок. Свою постель я почти никогда не заправляю, она так и стоит целый день. На моем письменном столе творческий беспорядок, ворох исписанных листков и альбом для рисования. Этюдник стоит у окна. На стуле постиранные вещи, которые я не убрал в комод, несколько футболок и брюк.

– Надеюсь, что тебя мое присутствие не смущает, – я улыбаюсь, но мне кажется, что мои губы даже не двигаются, – Спокойной ночи, – мне все равно, где она устроится, призраки ведь не должны спать.