Наконец, Дженнис, вздохнув, посмотрела на меня и тихо-тихо прошептала:
— Спасибо. Я знаю, я постоянно раздуваю из мухи слона, переживаю за то, за что, возможно, не стоило бы, но просто не могу иначе. Если у меня нет чего-то, что есть у всех вокруг, я начинаю чувствовать себя неполноценной, будто я чем-то хуже других. И, когда тебе отовсюду говорят, что в шестнадцать лет уже пора иметь отношения, когда и в сериалах, и в жизни сверстники и сверстницы обязательно с кем-то встречаются, ходят, держась за руки, спят друг с другом, а у тебя ничего такого нет, кажется, будто дело во мне, будто ты одна такая, без пары. А я не хочу быть отклонением от нормы, не хочу быть хуже той же Тины. И иногда это сводит меня с ума.
— Знаешь, — сказала я, утешающе сжимая ее руку, — порой несоответствие нормам, выдуманным в обществе — это проявление не твоей отсталости и ничтожности, а твоей особенности. Не все, что говорят с экранов телевизоров и даже здесь, в метре от тебя, чистейшая правда, требующая беспрекословного подчинения. Ты можешь отличаться от других внешне, иметь то, чего нет у окружающих, или не иметь того, что есть у них, но это не делает из тебя изгоя, недостойного человеческого общества. — Я подняла голову и, слегка улыбнувшись, посмотрела ей прямо в глаза. — Поэтому давай ты сейчас встанешь, умоешься и выйдешь отсюда девушкой, которая строит свое счастье без оглядки на мнение окружающих.
Дженнис усмехнулась. На ее щеках заиграл едва видимый румянец, а большие голубые глаза, по-детски добрые и невинные, засветились лучиками надежды на то, что все еще будет хорошо, и это заразительное сияние в столь прекрасном взгляде не могло обойти стороной и меня. В эти несколько минут мне самой казалось, что нет ничего такого, с чем я не могла бы справиться, и проблемы в лице Элмера и всех вампиров вместе взятых, нависшие надо мной так внезапно пару недель тому назад, выглядели такими блеклыми, такими незначительными, что переживания об этом я даже посчитала пустой тратой времени.
Решив, что сделала достаточно для утешения Дженнис, я, вполне довольная собой, одним быстрым движением вскочила на ноги, выпрямилась и по привычке отряхнула джинсы. Дженнис тоже долго не сидела на своем месте: скоро она вышла из кабинки и направилась к раковине. Вымыв руки и плеснув в лицо холодной водой, она тут же насухо вытерлась и полезла в сумку за нежно-розовой помадой, без которой она не обходилась.
— Кстати, раз уж мы вот так встретились… — заговорила Дженнис, ловко водя помадой по губам. — У меня завтра будет вечеринка, и я как раз думала тебя пригласить. Поэтому, если можешь, обязательно приходи. Можешь привести свою подругу, или Кевина, или обоих — кого захочешь. Обещаю, будет весело.
Чмокнув губами и закрыв помаду, она на какое-то время остановила взгляд на мне, ожидая ответа, а затем вновь принялась рыться в сумке.
— Да, конечно, — ответила я, улыбаясь и пожимая плечами. — Почему нет? Я приду.
— Отлично! — восторженно воскликнула Дженнис, растянув губы в широкой искренней улыбке, повесив сумку на предплечье и посмотрев на меня. — Тогда в пятницу, в семь, у меня. Я буду ждать.
— Хорошо, — кивнула я, и мы вместе вышли из туалета, когда раздался звонок.
После школы я со своей привычной компанией отправилась домой к Кевину. Однако сегодня работа явно не шла. Несмотря на то что все держали в руках по дневнику и даже время от времени переворачивали в них страницы, никто ничего не читал или читал, но поверхностно, скорее, для вида. Мысли всех собравшихся, в том числе и мои, были заняты сегодняшними происшествиями, а конкретнее — Элмером. Каждый знал, зачем он объявился, никто не ждал ничего хорошего, однако никто также не собирался мириться с положением и пытался обдумать возможные варианты противостояния вампиру с тысячелетним опытом столкновений.
— Меня сегодня Дженнис пригласила на вечеринку, — сказала я как бы невзначай, когда напряженное молчание в комнате достигло своего пика.
Все тут же обратили на меня внимание.
— Что за вечеринка? — спросила Хилари.
— Не знаю, — пожала я плечами, — обычная пятничная вечеринка. Дженнис не уточняла.
— И какое нам должно быть дело до ее вечеринок? — скучающе спросил Кевин.
— Я уверена, что там будет Элмер.
— Элмер? — нахмурился он, прищурившись и нагнувшись ближе. — С какой стати ему там быть?
— Ну, во-первых, это вечеринка Дженнис, — ответила я, повернувшись к нему. — Если не здесь тусуются самые крутые люди школы, в число которых Элмер уже входит, то где же еще? А во-вторых…
— А во-вторых — там будешь ты, — догадалась Хилари. — А если там будешь ты, то придет и он.
— Да, именно так, — кивнула я, подтвердив слова подруги. — Я уверена, он этого не упустит. Он очень хотел со мной поговорить.
— Так… ты идешь на эту вечеринку? — спросил Кевин, все это время внимательно слушавший и пристально смотревший на меня.
— Я не могу не пойти, — сказала я. — Я обещала Дженнис.
— Но ты не обязана идти, если не хочешь. Даже если дала слово.
— Нет-нет, я не могу, — настаивала я. — Не хочу расстраивать Дженнис. Ей и так нелегко. Да и к тому же я ведь не смогу вечно бегать от Элмера. Если я не явлюсь на вечеринку, он поймает меня в школе. Убегу и из школы — он настигнет на улице. Может, он прямо сейчас поджидает меня у крыльца моего дома. Мне придется с ним поговорить и узнать, что он предлагает. Иначе в один прекрасный день он передумает говорить и начнет действовать. Тогда будет еще хуже.
Безмолвно согласившись, все одновременно вздохнули от неизбежности столкновения с Элмером.
— Что ж, тогда нам остается только надеяться на то, что Элмер в самом деле хочет только поговорить, — отметил Кевин. — Хотя я бы все же задумался над планом в случае, если события начнут развиваться слишком быстро.
— На людях он не осмелится, — высказала я с уверенностью. — А оставаться с ним наедине в безлюдных местах я не собираюсь. В любом случае, вы ведь пойдете со мной, да?
— Даже не обсуждается, — закивала Хилари, и Кевин ее поддержал. — Мы ни за что не оставим тебя один на один с Элмером, обещаю.
— Спасибо, — благодарно улыбнулась я подруге и повернулась к Кевину, чтобы одарить его такой же улыбкой, но только его серебристый взгляд встретился с моим, как я, почувствовав какое-то смущение, вскоре опустила глаза и закусила нижнюю губу.
Весь следующий день я сильно переживала и, погруженная в собственные мысли, едва замечала, что творится вокруг. Все плыло мимо меня словно в тумане, я не могла сфокусироваться ни на чем важном и думала только о предстоящем вечере, об Элмере, о том, что он может сказать или сделать. Особенно обеспокоенная часть меня вовсю глотку кричала, что этот вечер может стать моим последним, но я старалась придавать ей меньше значения, пытаясь ободрить и заставить себя поверить в собственные силы. Однако не всегда это удавалось, и время от времени меня все же накрывало огромной ледяной волной мрачных мыслей и волнений за свою жизнь. Куда бы я ни посмотрела, я везде встречала эти страшные зеленые глаза и усмехающиеся губы. Самое ужасное, что это не было плодом моего воображения или параноейей — они действительно оказывались всюду, где была я.
Едва спрятавшись от Элмера, я решила подойти к Дженнис и узнать наверняка, будет ли он на ее вечеринке. Получив утвердительный ответ, я полностью потеряла надежду на то, что он все же не явится, а вместе с ней исчезли и те немногие остатки спокойствия, которые я бережно хранила все эти дни.
Вечером к моему дому подъехала машина Кевина. Закрыв за собой входную дверь, я вышла на улицу и мелкими нерешительными шагами, с поникшей головой направилась к друзьям, хотя ощущалось и выглядело со стороны это, скорее, так, будто я с крыльца своего дома иду прямиком на эшафот. Усевшись в салон автомобиля и осознав, что дороги назад уже нет, я тяжело вздохнула и устало откинулась на спинку сидения.
Скоро в окнах показался знакомый беленький дом, аккуратный зеленый дворик и каменная тропинка, соединяющая улицу с крыльцом. Машина остановилась, и мы все вылезли наружу. Не переглядываясь, не болтая друг с другом и напялив серьезные лица, мы прошлись по узкой тропинке и остановились у входа.
