— Дженнис? — спросила я обеспокоенно и открыла дверцу шире. — Эй, что случилось?

Я опустилась на корточки и попыталась взять ее за руку, которую она, впрочем, тут же одернула, чтобы вытереть ей слезы. Увидев меня, она словно испугалась и поспешила скрыть следы недавнего плача, старательно осушая рукавом джемпера мокрые щеки, прекращая всхлипывания и делая вид, будто все хорошо, при помощи вялой, явно натянутой улыбки. Однако, взглянув на меня и встретившись с моими глазами, полными сочувствия и неподдельного беспокойства, Дженис тяжело вздохнула, скорчила страдающую гримасу и уронила лицо на ладони, заливаясь слезами еще пуще прежнего.

— Эй-эй-эй, ты чего, — заговорила я тихим, утешающим голосом и придвинулась ближе. — Ну-ну, все будет хорошо. Давай мы только поправим вот это.

Аккуратным движением я зажала между пальцами прядь белокурых волос, промокшую под водопадом из глаз Дженнис, и заправила за ухо, а затем заботливо взяла ее за предплечье, закутанное в мягкую ткань джемпера молочного цвета, и стала медленно опускать его вниз, раскрывая ее лицо. Дженнис даже не сопротивлялась. Казалось, она была в таком состоянии, когда все, происходящее вокруг, в том числе и с ней самой, не имело для нее никакого значения, и она с легкостью позволила мне разлучить ее ладони с лицом, сложить их на коленях и немного вытереть слезы бумажным платком, пачку с которым я отыскала в камане своего рюкзака. Когда Дженнис более-менее успокоилась, я решилась повторить свой вопрос.

— Что случилось? — спросила я, утешающе держа ее за руку. — Какой козел заставил мою подругу рыдать в туалете?

— Подругу? — повторила она, слегка усмехаясь.

— Разве мы не подруги?

— Подруги… — вновь произнесла она как-то печально. — Я и не знаю, есть ли у меня настоящие подруги. Знакомых, которые прикидываются подругами, тьма, а есть ли те, кто являются ими на самом деле?..

Я вздохнула, прекрасно понимая, что она имеет в виду, и чувствуя себя теперь неуютно, ведь я действительно никогда не была для нее той подругой, которая всегда рядом, какой, однако, не была и сама Дженнис для меня. Поэтому, конечно, я поторопилась, назвав ее своей подругой, и сделала это, скорее, из вежливости и желания утешить плачущую девушку, чем из каких-то собственных соображений. Теперь же, когда я это ясно понимала, мне стало несколько стыдно перед Дженнис за то, что ни одна из нас не дала возможности нашим отношениям развиваться дальше уровня обычных знакомых, и я подумала, что, может, и стоило бы нам общаться больше.

— Знаешь, — произнесла я после долгой паузы, — возможно, я не всегда была рядом, да и вообще редко когда поддерживала тебя в трудную минуту, хоть мы и знакомы вот уже сколько лет, но… — Я вдруг замолчала, не зная, как закончить эту фразу, и подняла глаза на нее, встретившись с расстроенным взглядом ее покрасневших от слез глаз. — Но просто знай, что я существую. Я, может, не всегда отказываюсь интересной собеседницей и не гожусь для обсуждения многих вещей, вроде моды, сплетней, знаменитостей, и чего посерьезней, вроде политики и всего такого, но я умею слушать. И это, пожалуй, одно из немногих качеств, которые я в себе правда люблю. Так что если тебе нужно выговориться, поделиться с кем-то радостью или горем, я могу помочь.

Дженнис смотрела на меня, и ее бледное заплаканное лицо вмиг осветилось слабой, зато искренней улыбкой. Она усмехнулась и смущено опустила глаза на покоившиеся на коленях руки, но практически сразу вновь подняла взгляд и прошептала едва слышное: "Спасибо". Я лишь на мгновение сочувственно улыбнулась.

— И меня никто не обидел, — произнесла Дженнис, теребя неспокойными пальцами вылезшую белую ниточку. — Разве только я сама.

Я придвинулась чуть ближе, почти вплотную к ней.

— Что случилось, Дженнис? — спросила я вот уже который раз.

Она пожала плечами.

— Это сложно, — ответила она, не отрывая глаз от несчастной нитки. — Просто… мне иногда кажется, что я всегда буду одинока. Все с кем-то встречаются, у всех уже хоть раз были отношения, да даже у тебя. Одной мне не везет.

— Это у меня-то отношения? — усмехнулась я, и мои брови взлетели вверх от удивления. — Кто тебе такое сказал?

— Ну, это было просто предположение, но… разве между тобой и Кевином ничего нет?

— Что-о? — произнесла я от неожиданности гораздо громче, чем ожидала, но тут же откашлялась и вернулась к своему обычному тону голоса. — Я и Кевин? Да с чего вдруг?

— А что я должна была подумать, если вы постоянно вместе, постоянно общаетесь, а сегодня он и вовсе просидел около тебя весь урок?

— Что мы просто дружим, например? — предположила я с теми же оттенками паники в голосе, которые отчего-то не хотели исчезать. — Что у нас есть дела, из-за которых приходится общаться? Да много чего можно было подумать!

— Так у вас с Кевином… ничего нет? — осторожно спросила Дженнис, робко подняв на меня свои блестящие голубые глаза.

— Нет, конечно, нет! — воскликнула я, и она снова потупила полный неловкости взгляд на собственные ладони.

В одно мгновение мне стало некомфортно из-за того, что я внезапно для себя и для нее повысила голос, превратила простое обсуждение неверной догадки в глупый допрос со всевозможными обвинениями. Сделав глубокий вдох и выход, я посмотрела на Дженнис и положила свою руку на ее сухую ладонь.

— Ладно, это все неважно, — ласково произнесла я. — К тому же, я бы почти наверняка предположила то же самое, если бы увидела, как ты гуляешь с Кевином или с кем-то. Ничего страшного.

Дженнис как-то тяжело вздохнула.

— В этом как раз и дело, — растроенно произнесла она, и мне даже показалось, что она вот-вот снова зальется слезами. — Единственный парень, с которым я когда-либо гуляла и проводила время — этой мой двоюродный брат. Никто из парней не обращает на меня внимания, а ведь бойфренд есть даже у Тины, хотя у нее на лице нет ни малейшего участка без прыщей, а одевается она хуже моей бабушки. Наверное, со мной что-то не так, но откуда мне знать, что именно? Почему я так не нравлюсь парням?

Я нахмурила лоб и, устало вздохнув, помотала головой.

— Но, Дженнис, ты в полном порядке, — произнесла я. — Во-первых, с тобой все так. Ты такая, какая есть, и, что бы ты о себе ни думала, что бы ни думали окружающие, в тебе нет никаких дефектов, которых нужно было бы исправлять и уж тем более исправлять ради кого-то! А во-вторых… Боже, да ведь какая разница, есть ли у тебя парень или нет? Посмотри на себя: ты прекрасная девушка, доброжелательная, целеустремленная, активная, общительная — сколько хороших качеств можно перечислить, а ведь это я еще даже не знаю тебя и наполовину! Ты считаешь, что ничего не стоишь без парня, но кто сказал, что это так? Ты достойна гораздо большего, чем быть чьей-то девушкой. Пойми же, отношения не всегда должны быть самой главной составляющей твоей жизни. Они, скорее, приятное дополнение к счастью, но ни в коем случае не само счастье всецело. Тебе только шестнадцать, ты здорова и полна сил. У тебя наверняка есть какие-то мечты, стремления, любимое хобби, планы на будущее, может, люди, с которыми тебе приятно общаться. Это все и есть самое главное. Теплые романтические отношения — это, безусловно, прекрасно, но это дело наживное и совсем необязательное: есть — прекрасно, нет — да и ладно. Поверь, в твоей жизни еще будет много романов, если не в школе, то за ее пределами, и ты успеешь испытать взаимную влюбленность, к которой стремишься. Только не стоит отчаиваться и ставить на себе и своей жизни крест сейчас, когда всего этого пока нет.

Дженнис слушала меня, робко подняв свои все еще блестящие от слез голубые глаза, и время от времени слабо улыбаясь, словно стесняясь, не позволяя себе раскрыть, что некоторые слова показались ей приятными. Однако же лицо ее, бледное от переживаний, значительно просветлело, и не заметить это было просто невозможно. Пока она, медленно переводя задумчивый взгляд с одного предмета на другой, безмолвно обдумывала все произнесенное ранее, я лишь смотрела то на ее мирно покоящие на коленях миниатюрные кисти рук, то на ее заплаканное, усталое лицо и мысленно хвалила себя за то, что смогла сказать нечто, способное успокоить, утешить другого человека. Никогда в жизни у меня это не получалось так хорошо, как вышло сейчас, и все внутри меня ликовало от этого.