Он подошел ближе и остановился меньше, чем в двух шагах от нас, переводя изучающе-высокомерный взгляд то на меня, то на Кевина. Никто не проронил ни слова.

— Я ожидал более эмоциональной реакции, — пожал плечами Элмер, задержав свои серо-зеленые пронзительные глаза главным образом на мне, из-за чего я чувствовала себя максимально некомфортно, а мое раздражение и личная неприязнь к стоящей передо мной персоне стремительно возрастали. "Удивительно, — думала я в это время, — он сказал всего несколько слов, а я уже не отказалась бы познакомить свой кулак с его бледным личиком."

— Что тебе от нас нужно? — спросил Кевин, выступая вперед и старательно прожигая Элмера грозным взглядом, от которого последний только рассмеялся.

— Во-первых, к тебе у меня точно нет никакого дела, можешь быть спокоен, — ответил он, окидывая взглядом Кевина с ядовитой усмешкой на пухлых губах. — А во-вторых — вы действительно не в курсе, зачем я здесь?

— О, мы-то в курсе, — протянул Кевин, еще больше раздраженный насмешливым выражением лица и тоном Элмера. — Только вот черта с два ты хоть чего-то добьешься.

— А мне нравится твоя наивность, — произнес Элмер, растягивая губы в той самой неприятной улыбке, которой он не так давно одарил нас на уроке испанского. — Мечтать не вредно, продолжай в том же духе, милый.

— Ну уж если кто из нас двоих тешит себя глупыми мечтами, так это определенно ты. Можешь рассказывать всем, какой ты невероятный, сколько влезет, только вот тебя скорее самого убьют, чем ты получишь то, зачем приехал.

Элмер, смеясь, прищурил глаза и слегка наклонил голову на бок. Кевин злился, даже не стараясь сдерживать себя, изо всех сил напрягал кисти рук, сжимая их в кулаки, стискивал зубы, и Элмеру, вероятно, это приносило лишь удовольствие, веселило его, не позволяя воспринимать своего собеседника всерьез.

— Знаешь, я бы мог показать тебе, как я умею мечтать, — сказал он, — но, уверен, мы еще вернемся к этому позже. У меня есть дело к девушке, и я бы хотел поговорить с ней, а не с тобой.

Он развернул свое лицо ко мне, стоящей все это время немного позади Кевина со скрещенными на груди руками и подслушивавшей каждое слово. Столкнувшись со мной своими ледяными глазами, он встретил не менее раздраженный, озлобленный взгляд, который уже должен был навести его на мысль, что никакого дела у нас не сложится.

— Девушке не о чем с тобой разговаривать, — неожиданно громко и уверенно произнесла я.

— О нет, у нас как раз-таки есть одна интересная общая тема, которую мы можем обсудить, — заметил Элмер, как-то криво улыбнувшись. — И, если ты не против, я бы хотел начать сейчас.

— А я вот против.

— Ладно, — равнодушно пожал он плечами. — Ты можешь уйти от меня сейчас, но ты все равно не уйдешь от меня навечно. Я вернусь позже и буду появляться поблизости снова и снова, пока мы наконец не поговорим. Ты не отвертишься, Андреа, не в этот раз.

— Еще посмотрим, — бросила я, гордо задрав голову, и, окинув его напоследок уничтожающим взглядом (на что он только растянул свои розовые губки в широкой насмешливой улыбке), развернулась и пошла прочь. Вскоре Кевин, наверняка перед этим повторив все то же самое, направился вслед за мной. Элмер оставался где-то позади.

Сердце бешено колотилось о грудную клетку, а щеки так пылали, словно кто-то решил развести на них два огромных костра. Я старалась сохранять максимальное спокойствие, ведя диалог с Элмером, но как только он оказался позади, все внутри меня перевернулось с ног на голову. Меня распирало от злости, ненависти, страха перед будущим. Этот огромный комок чувств настойчиво просился наружу, и если раньше я еще могла его удержать, понимая, что расплакаться перед Элмером означало лишь насмешить его, то теперь практически ничего не удерживало волну всех негативных эмоций сразу от того, чтобы покинуть мое тело и разлететься мельчайшими каплями по всей школе.

Ускоряясь чуть ли не до бега, я большими шагами шла прямо, а затем одним движением свернула в наиболее пустынным коридор школы и, пройдя до его середины, остановилась на месте, схватившись обеими руками за голову. Бомба нахлынувшего гнева вперемешку со страхом и желанием убиться головой о стену взорвалась, и я тихонько постанывала от последствий взрыва, когда за угол завернул Кевин и встал прямо позади меня. Я не заметила его и потому вздрогнула от испуга, когда он начал говорить.

— Эй, все в порядке? — робко спросил он, осознавая всю глупость этого вопроса, но не найдя никакой другой фразы для начала разговора.

Все так же держась за голову, я повернулась к нему лицом.

— А разве похоже, что у меня все в порядке? — раздраженно спросила я, но затем закрыла глаза, сделала вдох, выдох и уже более спокойно продолжила: — Прости. Я… я не знаю, что на меня нашло. Просто Элмер… Не знаю, он просто вывел меня из себя. Да, он пока что не сказал ничего особенного, но, черт, какой же отвратительный! Его голос, его лицо, эти его вечные насмешки… Блядь, да почему же именно мне так повезло стать лакомым кусочком в его глазах?

Ладони медленно сползли с макушки и упали на лицо, закрывая глаза. Я в очередной раз глубоко вдохнула и выдохнула, но это едва работало: только я успокаивалась, как тут же в моей голове приносились обрывки фраз, произнесенных Элмером несколько минут тому назад, и я вновь приходила в ярость. В один момент я осознала, что вот-вот заплачу от наплыва эмоций. Чувствуя, как мои глаза постепенно становятся самым влажным местом на планете, я отвернулась от Кевина, подняла голову вверх и заморгала с бешеной скоростью, надеясь, что делаю все это максимально незаметно. Когда же сдерживать вырывающиеся наружу ручьи было просто невозможно, я резко взмахнула головой и, не встречаясь взглядом с Кевином, стремительно направилась вперед.

— Прости, поговорим позже, — кричала я ему, не оборачиваясь и уже заворачивая за угол. — Прости.

Быстрыми шагами я пересекла еще один коридор и свернула в сторону туалета, куда тут же вбежала пулей и резким движением закрыла за собой дверь, еще долго не отпуская ручку. Оставшись наедине с собой, я выдохнула, и в этом выдохе сосредоточила все, что терзало мою грудь в эту минуту. Вместе с выдохом внезапно полились и слезы, которые я все это время пыталась подавлять и, как оказалось, абсолютно безуспешно. Бросив ручку двери, я отошла вглубь помещения и, прильнув к холодной кафельной стене с небольшим окошком прямо у потолка, закрыла лицо руками, еще растирая ладонями образовавшуюся на щеках мокрость. И хоть я понимала, что нельзя стыдиться своих чувств, какими бы они ни были, я ощущала себя очень глупо, понимая, что стою сейчас в туалете и рыдаю из-за какого-то мудака, который, впрочем, еще даже ничего не успел сделать. Наверное, я так сильно накрутила себя, представляя Элмера непобедимым монстром, который непременно убьет меня, что сейчас, встретившись с ним лицом к лицу, нервная система просто не выдержала и решила в один миг выпустить все то, что держала в себе на протяжении нескольких недель.

Однако я не могла долго стоять здесь и захлебываться в слезах. Скоро я начала их утирать, размазывая слезы по всему лицу и вытирая намокшие руки о джинсы. Буквально через пару минут я уже готова была выйти, как вдруг поняла, что все это время была не одна. Из крайней кабинки доносился легкий, почти неслышимый шорох и тихие всхлипывания, которые изредка сменялись жалобным постаныванием. Кто-то определенно плакал и явно не от счастья.

Уже думая уходить, я вдруг замялась и не смогла заставить себя двинуться с места. Я совершенно не умела утешать людей, однако точно знала, что если сейчас уйду, то меня весь день будет мучить совесть. Мне хотелось чем-то помочь, но я не решалась заговорить и с минуту стояла перед дверью с вытянутой рукой, которую лишь два несчастных сантиметра отделяли от ручки дверцы. В итоге я набрала в легкие побольше воздуха и, лишь надеясь, что хуже точно не сделаю, медленно приоткрыла дверцу, заглянув в небольшую щелочку.