— Откройте, пожалуйста, свои книги на странице…
И в этот момент заскрипела, открываясь, дверь кабинета.
— Могу я войти? — спросил мужской бархатный голос, и все, включая меня, мгновенно повернули головы в сторону входа. Только вот моя парта не позволила мне разглядеть смельчака, который решил заявиться на урок на целых пять минут позже его начала, и, оставив попытки, я вернулась к своему уже привычному полулежанию над тетрадью.
Мистер Дженкинс медленно поднял глаза на стоящего в дверях ученика. Я смотрела на него, наблюдая за реакцией и заранее сочувствуя только что появившемуся парню. Учитель уже было смерил его презрительным взглядом, но вдруг выпрямился, улыбнулся и весь засиял дружелюбием.
— Да, конечно, входите, — доброжелательно произнес он. — Мистер… Уильямс? Вы должно быть Кевин Уильямс, наш новичок, верно? Проходите, пожалуйста, я представлю вас классу.
Мои брови взлетели вверх от удивления. Я, как и все в этом кабинете, уже была настроена на громкий скандал, показательную казнь и медленное сорокаминутное уничтожение взглядом, но что вышло в итоге? Он даже не окинул его своим страшным взглядом, не фыркнул презрительно в его сторону, не заставил чувствовать себя никчемным ничтожеством, а просто улыбнулся. Черт, да я впервые видела улыбку на его лице! Кто вообще знал, что он умеет улыбаться? Теперь я не сводила глаз со входа и ждала появления Его, этого мифического существа, раскрывшего лучшую сторону мистера Дженкинса.
И вот дверь распахнулась шире, и в кабинет вошел парень приятной наружности. Впрочем, он ничем не отличался от среднестатистического старшеклассника: у него не было ни сексуального накачанного торса, ни модельного лица, ни дорогущей стильной одежды — ничего из набора голливудского красавчика-школьника, героя какого-нибудь подросткового сериала и идеала миллионов девчонок. Это был самый обычный парень, но почему-то он казался привлекательным. Было в этой простоте что-то необычное, что-то заставляющее смотреть на него и чувствовать тепло, комфорт, даже безопасность. Несколько секунд я изучающе водила взглядом по его худощавому тельцу в джинсах и черной футболке, но стоило мне только вновь поднять глаза на его лицо, и я встретила такой же изучающий взгляд. Мне вдруг стало неловко, неудобно, так что я опустила глаза и медленно перевела их на пустую тетрадь с одним-единственным неразборчивым словом в уголке.
Я ничего не чувствовала к этому парню. Для меня он был просто новеньким, очередным учеником в группе по испанскому, который привлекает внимание только первую неделю. Но, очевидно, мои одноклассники и особенно одноклассницы так не думали. Как только он вошел в кабинет, девчонки впереди меня стали восхищенно перешептываться, а Дженнис, та белокурая красавица, которую я заметила в толпе утром, казалось, даже не моргала, смотря на него. "И почему все от него в восторге? — подумала я, когда оглядывала его с ног до головы. — Типичный шестнадцатилетний парень, который даже отдаленно не похож на голливудскую звезду, чтобы вздыхать о нем по ночам, едва увидев его. Да у нас половина класса выглядят точно так же. Что же тогда они в нем нашли? Может, я куда-то не туда смотрю?" В итоге я остановилась на том, что интерес к нему вызван лишь его внезапным появлением, к тому же первым в этой школе, да еще и таким успешным: мистер Дженкинс до сих пор сохранял дружелюбный тон, хотя еще две минуты назад готов бы сжечь заживо того несчастного паренька, который зашел в класс чуть позже остальных.
— Класс, я хочу представить вам нового ученика нашей школы, — громко произнес мистер Дженкинс. — Этого молодого человека зовут Кевин Уильямс, и отныне от будет посещать вместе с вами уроки испанского.
Я решила осторожно поднять взгляд и еще раз посмотреть на новенького, но снова наткнулась на эти заинтересованные серые глаза, которыми он изучал меня. "И какого хрена ты на меня смотришь?" — пронеслось в моей голове, пока я, съежившись, опускалась лицом и телом все ближе к парте. Почему-то меня серьезно насторожило, что он так пристально смотрит на меня и, казалось, даже не отводит взгляда. Я не привыкла к вниманию и не особо в нем нуждалась, так что этот долгий изучающий взгляд заставил меня напрячься и задуматься о том, что во мне такого выделяющегося.
— Добро пожаловать, мистер Уильямс, — учитель с радушной повернулся к новенькому. — Мы все надеемся, что вам понравится наша школа. Прошу, присаживайтесь.
Я услышала его шаги и боковым зрением заметила, что он направляется ко мне. В животе что-то сжалось, и я еще больше съежилась, будто бы стремясь превратиться в маленький, незаметный комочек.
— Прошу вас, садитесь сюда, рядом с мисс Смит. Да-да, прямо сюда.
Шаги затихли, и парень, послушавшись мистера Дженкинса, занял место рядом с Дженнис, которая уже едва сдерживалась от того, чтобы не закричать от восторга. Только он сел за парту, как она уже придвинулась ближе и стала что-то ему шептать. Я же вздохнула с облегчением и расслабилась. Не знаю, почему этот Кевин и его взгляд заставили меня нервничать, но я была рада, что мне не придется встречаться с парой серых глаз весь урок и, что еще лучше, говорить с их обладателем. С облегчением вздохнув, я медленно выпрямилась, посмотрела на новичка, сидящего рядом с Дженнис, которая теперь не закрывала рот ни на секунду, и поняла, что рано обрадовалась. Вновь наши взгляды встретились, вновь я наткнулась на эти изучающие глаза и тут же поспешила вернуться в форму маленького комочка.
Наконец-то урок шел так, как он должен был идти: все со скучающим видом сидели за партами и делали вид, что слушают, а мистер Дженкинс со всей страстью объяснял тему и вернулся к своему любимому занятию — уничтожению ненавистных учеников одним взглядом и тысячами каверзных вопросов. Все было как прежде, только вот я не могла больше лениво развалиться на парте и от скуки вертеть ручку в руках. Парень продолжал подглядывать на меня, и меня это стало дико раздражать. Однако выбраться из своего съеженного состояния, бросить ему полный гнева взгляд или попросить смотреть на кого-то другого оказалось трудно. Я не могла этого сделать, хотя очень хотела: тело просто не слушалось, язык будто вырвали, и мне оставалось только молча злиться и считать минуты до конца урока.
Спустя долгих минут напряженного сидения и непреодолимого желания лично подойти и повернуть голову парня в другую сторону наконец-то раздался звонок. Едва он начал звенеть, как я уже смахнула рукой учебник с тетрадью со стола и вместе с ними побежала вон из кабинета.
— И все-таки он мне не нравится, — заключила я, сидя на скамейке около школы. — Он странный, и этот его взгляд… Что, блин, это вообще могло значить? Какого хрена он пялился на меня весь урок? Вот просто посмотри на меня сейчас и скажи, что не так, что во мне заслуживает получасового разглядывания?
— Без понятия, — ответила Хилари, оглядев меня. — Но ты не думала, что он так пытался проявить внимание? Может, ты ему понравилась или показалась необычной? Ну, в хорошем смысле этого слова, я имею в виду.
— Если это так, то ему срочно надо пересмотреть способы проявления внимания. Это выглядело так крипово, что я бы скорее подумала, что он нашел во мне жертву для убийства, а не девушку, которую можно пригласить свидание.
— Думаю, у него просто мало опыта, — засмеялась Хилари. — Может, со временем он исправится.
— Тогда пусть тренируется на ком-то другом, с меня уже достаточно. Вот Дженнис, думаю, была бы только рада, если бы он пялился на нее так хоть целый день. Он ей явно понравился.
— О, так у Дженнис появилась новая жертва? — Хилари загадочно улыбнулась и заинтересованно приподняла бровь. — Тогда она точно найдет способ избавить тебя от этого взгляда.
Я вздохнула и пожала плечами.
— Мне кажется, жертва тут она, а не он. Она весь урок пыталась о чем-то с ним поговорить, смотрела этими своими зачарованными глазками, а ему вообще до лампочки. Конечно, я не могла наблюдать за ними все время, но что-то мне подсказывает, что он был слишком занят, изучая меня, чтобы бросить хоть маленький взгляд в ее сторону.
