Но всему настает конец, и вот уже через несколько минут мама осторожно отстранилась, проведя по моей голове в последний раз. Я выпрямилась, а она, посмотрев на меня, улыбнулась и встала на ноги.
— Что ж, сейчас я уже точно не усну, — произнесла мама, остановившись посреди комнаты. — Но, поскольку я все еще чувствую себя наполовину зомби, я думаю заварить кофе. Не хочешь присоединиться?
— Да, с удовольствием, — кивнула я, вяло улыбнувшись. — Я подойду через пару минут.
Мама понимающе кивнула и направилась к двери, однако, когда она уже поворачивала ручку, чтобы выйти в коридор, я остановила ее.
— Мам, — позвала я, и она обернулась. — Я просто хотела спросить… Я ведь все еще могу называть тебя мамой, да?
— Ты можешь называть меня, как тебе угодно, — мама расплылась в теплой, радушной улыбке. — Для меня ты всегда будешь моей любимой дочерью. Единственной и самой настоящей.
С этими словами мама, обменявшись со мной искренними улыбками и ласковыми взглядами, вышла из комнаты, оставив меня наедине с собой. Я откинулась назад и, упав, стала изучать белоснежный потолок. На какое-то время мне даже удалось забыть об утреннем происшествии, о вампирах и проблемах в общем. Разговор с мамой, каким бы шокирующим он ни показался поначалу, оказал на меня благоприятное воздействие и очистил голову от негативных мыслей. Яркий солнечный свет, ворвавшись в окно внезапным мощным потоком, в одно короткое мгновение залил мою комнату, и я улыбалась, наблюдая, как бледно-золотые лучи, остатки недавно ушедшего лета, ползли по стене, тихо крались по потолку. Еще секунда — и они накрыли мое лицо, заливая приятным теплом лоб, жмуря глаза, прыгая на кончик носа и скользя вниз по щекам, губам, подбородку. Развеселившись от игры солнечных лучей в комнате, я сладко потянулась и, перевернувшись на спину, устремила взгляд в окно, на верхушки деревьев вдали, лазурное небо без единого облачка и слепящий круг солнца прямо передо мной. Послышалось щебетание птиц, звонкое чириканье, доносившееся откуда-то издалека, и я, закрыв глаза, с большим удовольствием внимательно вслушивалась в мелодичные, невероятно красивые птичьи песни.
Расслабившись под серенады, распеваемые отчего-то еще не улетевшими птицами, и греясь окутавшим меня солнечным теплом, я не сразу смогла выбраться из постели, и маме пришлось буквально вытаскивать меня из нее, когда я несколько раз не откликнулась на свое имя и не спустилась вниз. Впрочем, когда ей это все же удалось, я встала на ноги и, погрузившись в утреннюю рутину, обратно в объятия одеяла уже не вернулась.
Часа в два, когда я мирно смотрела сериал, лежа на своей кроватке, мама, предварительно постучавшись, просунула голову в мою комнату. Я поставила на паузу и повернулась лицом в ее сторону.
— К тебе какой-то парень, — сообщила она.
Отчего-то взволновавшись, я широкими глазами посмотрела на маму, вытащила наушники из ушей и резким движением отбросила их вместе с телефоном на край кровати. Я совсем забыла, что он должен был прийти.
— Какой парень? Кевин? — спросила я, ловко подвинувшись на край кровати и опустив ноги на пол.
— Ну, не знаю, — пожала плечами мама. — Разве у тебя так много знакомых парней, которых ты могла бы пригласить к себе домой?
— Я… Что? Нет. Кевин здесь?
— Буквально позади меня, — произнесла она, а шепотом добавила: — Тот самый Кевин?
Я рассеянно кивнула, и ее глаза как-то хитро сузились, а губы растянулись в загадочной улыбке.
— Так мне впустить его? — спросила мама, повысив голос до своего обычного.
— Да, — коротко ответила я.
Мама тут же спряталась обратно за дверь, и через пару секунд на ее месте сверкнуло лицо Кевина, который быстрыми шагами вошел внутрь и остановился в полуметре от двери. Когда она захлопнулась, а шаги мамы стихли, он решился подойти ближе.
— "Тот самый Кевин"? — недоумевающе усмехнулся он, присаживаясь рядом. — Что это значит?
— Я ей все рассказала, — тихо ответила я отчего-то охрипшим голосом и тут же прокашлялась, стараясь вернуть его в нормальное состояние.
— Рассказала? — удивился Кевин, и его брови взлетели чуть ли не до линии волос. — Андреа, но ты же обещала!
— Когда я обещала ничего не говорить, я не думала, что все зайдет так далеко, — обрушилась на него я, едва он закончил свою фразу. — Моя жизнь под угрозой. Тысячи вампиров сейчас сидят и думают, как бы напиться моей крови. В эту минуту я разговариваю с тобой, а в следующую уже могу валяться на полу с разорванным горлом. Они врываются в мою комнату, караулят на каждом шагу, и мне пока что чертовски везет остаться в живых. Но как долго я смогу отбиваться от вампиров? Сегодня Бекка ускользнула, а завтра приведет Элмера, придумает новый план и схватит меня, пока я буду спать. И ты думаешь, что я буду молчать, держать все в секрете от близких людей? Нет уж, прости, но я хочу, чтобы моя мама в случае чего знала, почему я не вернулась домой.
Кевин, выпучив глаза, молча смотрел на меня. Мне вдруг стало неловко. Остыв, я смущенно опустила глаза и принялась разглядывать собственные пальцы.
— Прости, — негромко произнесла я, не поднимая взгляда. — Я не должна была на тебя срываться.
— Нет, все в порядке, — отвечал он, мотая головой. — У тебя была причина. И мне следовало предположить, что тебе придется рассказать. Но могу я узнать, скольким твоим близким людям теперь известно все обо мне и ситуации вокруг нас?
— Не беспокойся, у меня их не так много. Я рассказала только маме и Хилари.
— Хилари — это та кудрявая блондинка, которая постоянно с тобой ходит? — уточнил Кевин.
— Да, эта самая блондинка — моя лучшая подруга, кстати говоря. Я ей доверяю, она доверяет мне. У нас нет секретов, и никто из нас не раскрывает их посторонним.
— Я тоже думал, что могу доверять Бекке, — вздохнул он.
— Нет-нет-нет, — замотала головой я, — Хилари — это не Бекка. Совсем не Бекка. Я знакома с ней с первого класса, и за эти годы я изучила я вдоль и поперек. Она просто идеальная подруга: добрая, отзывчивая, понимающая, к тому же умная, начитанная. — Я усмехнулась. — Когда-то, классе в седьмом, я даже думала, что влюблена в нее, но… Нет, стоп, забудь, тебе не нужно это знать. В общем, я просто хочу сказать, что в Хилари не может быть никаких сомнений. Она прекрасна, она бы никогда никого не предала, потому что она сама не по наслышке знает, каково это. К тому же Хилари человек. Какая ей выгода от всего этого?
Кевин едва заметно кивнул, но ничего не ответил. Вместо этого он стал окидывать беглым взглядом комнату, постоянно останавливаясь то на двери, то на стенах, украшенных немногочисленными постерами, то на зеркале, висящем прямо перед кроватью над небольшим комодом.
— А если уж говорить про маму, — продолжала я, — то тут даже подозревать невозможно. Она и не такие секреты хранила, поверь мне. Да и вообще-то она даже без нас обо всем знала.
— Знала?! — Кевин резко развернулся ко мне и посмотрел с выражением, полным удивления, недоумения, даже тревоги.
— Нет, ну, конечно, о событиях последних двух недель она понятия не имела, но она прекрасно знала о вампирах и ожидала их нападения. Вот знаешь, — сказала я, повернувшись и взглянув на него, — я, конечно, себя не видела, но, дается мне, у меня было такое же лицо.
— Подожди, ты серьезно? — спрашивал он, наклоняясь чуть ближе. — Не хочешь рассказать подробнее?
— Ну, я тут узнала, что у меня очень… необычная семья, — протянула я, чувствуя себя немного напряженно совсем рядом с ним и незаметно отползая в сторону. — Я сама еще не до конца осознаю это все, но весь смысл в том, что один из моих родителей был вампиром и поэтому все ему подобные теперь хотят убить меня.
Серые глаза Кевина загорелись ярким пламенем, а на его лице застыла гримаса удивления. Он еще даже не успел задать вопрос, а я уже заранее слышала его в своей голове и готовилась отвечать.
— Я… Я читал о чем-то подобном, но разве это возможно? — спросил он, недоумевающе хлопая глазами и оглядывая меня так, будто никогда раньше не видел или сомневался в моей реальности.
