— Я хотела спросить об этом тебя, — на секунду усмехнулась я, но тут же вернулась к серьезному тону и пожала плечами. — Мама говорит, что мои настоящие родители отчего-то настолько сильно хотели ребенка, что решились даже прибегнуть к помощи ведьмы, которая, в свою очередь, создала какой-то очеловечивающий вампиров эликсир. Папа выпил его, сделал свое дело, а через девять месяцев появилась я.
— Невероятно, — протянул Кевин, раскрыв глаза еще шире. — Нет, Бекка что-то рассказывала о ведьмах и даже пыталась познакомить меня с одной, но я всегда думал, что ведьмы, они как гадалки или экстрасенсы — мошенницы, готовые за деньги нафантазировать тебе красивое будущее и дать подкрашенную водичку, выдавая ее за зелье. Но я даже не думал, что некоторые могут обладать реальной силой.
Он замолчал, а я усмехнулась, на мгновение подняв на него взгляд, но почти тут же вернув его обратно, направив вниз.
— Но, по крайней мере, это многое объясняет, — добавил Кевин спустя какое-то время и посмотрел на меня. — Теперь мы знаем наверняка, почему вампиры так заинтересованы в тебе.
— Да уж, — вздохнула я, поднимая глаза и рисуя ими причудливые фигуры в воздухе.
Комнату снова заполнило молчание, и лишь чириканье птиц за окном и кроны деревьев, шелестящих от легкого ветерка, не давали воцариться абсолютной тишине. Все еще чувствуя некое напряжение оттого, что Кевин сидит здесь, совсем рядом, я закинула ноги на кровать и отползла к ее самому изголовью, прижав колени к груди. Кевин лишь задумчиво наблюдал за этим и не двигался с места.
Оказавшись в больше, чем полуметре, от него я почувствовала некоторое облегчение и обратила все свое внимание на незамысловатый пейзаж за окном. Большое желтеющее дерево покачивалось из стороны в сторону, теряя в это время листья, которые один за другим отрывались от привычных веток и парили в воздухе, а затем, кружась, неизбежно падали вниз. Солнце круглым расплывчатым пятном поднялось высоко над домами и впечаталось в небесную синеву. Казалось, будто кто-то по неосторожности поставил кляксу белой краской на нежно-голубом листе бумаги, и она вдруг из неказистого, неуместного пятнышка превратилась в неотъемлемый элемент картины. Изредка по небу пролетали стаи птиц, стремящихся поскорее попасть в более теплое место и скоротать там зиму. Мысленно я летела с этими птицами, касалась пальцами облаков и наслаждалась ощущением свободы, легкости, спокойствия. Как же мне хотелось отрастить крылья и долго-долго мчаться по безбрежному небу, а потом приземлиться на каком-нибудь жарком острове, вдали от людей, от проблем, и просто наслаждаться отдыхом, загорать на пляже, купаться в океане, слушать шум волн…
— Я хотел кое-что тебе рассказать, — прервал мои фантазии Кевин, и я медленно, нехотя повернула голову в его сторону. — Помнишь, ты спрашивала про Элмера?
— Да, — кивнула я, переключив на него все внимание. — Ты что-то узнал о нем?
— Узнал, — твердо произнес он, подняв глаза на меня. Мы встретились взглядами, но я упорно не отрывала глаз от его лица, стараясь казаться максимально спокойной и сконцентрированной на предмете разговора. — Когда я пришел домой, я заглянул в комнату Бекки и понял, что она сюда не возвращалась: ни одна пылинка не сдвинулась с того момента, как я заходил туда утром. Скорее всего, Бекка действительно сбежала на какое-то время, но она оставила все свои вещи. И я знаю, что рыться в чужой комнате неприлично, но мне показалось, что, раз уж она была связана с Элмером, с его замыслом, а, соответственно, и с тобой, здесь могли бы остаться какие-то зацепки, какая-нибудь полезная нам информация. Я заглядывал в шкафчики, перевернул все книжные полки, но только под кроватью нашел что-то действительно важное. Оказывается, Бекка вела дневники, и, судя по тому, что некоторые из них достаточно потрепанные, старые, она занимается этим довольно давно. Мне пришлось вести ожесточенных бои с собственной совестью, но в итоге я все же открыл самый, на мой взгляд, старый и прочитал пару страниц.
— Боже, это же офигенная находка! — воскликнула я. Мои глаза загорелись от любопытства, и я даже придвинулась чуть ближе, чтобы ловить каждое его слово. — О чем она писала?
— А о чем обычно пишут в личных дневниках? Конечно, о собственных чувствах, переживаниях, сомнениях, мечтах и планах. Я прочитал не так много, всего несколько страниц из первого дневника, а у Бекки их немало, но, я уверен, мы сможем многое подчерпнуть из них. Она много писала об Элмере, о вампирах. Первые же страницы того древнего дневника целиком посвящены истории ее первых дней после обращения и знакомства с Элмером.
— Ну и как же они познакомились? — нетерпеливо спросила я.
— Это долгая история, — предупредил Кевин. — Если ты готова выслушать ее…
— Я могу слушать хоть до поздней ночи. У нас полно времени.
— Что ж, ладно. Бекка начинает дневник историей своего обращения. Это был 1564 год, и она возвращалась домой ночью. Район, в котором она жила, был не самый благоприятный и наткнуться на грабителя, убийцу или любого другого преступника здесь было проще простого. Однако Бекка выросла в этом районе, и она с детства была подготовлена ко всему, но даже ее боеспособность и готовность защитить себя не смогли спасти ее от внезапного нападения. Кто-то напрыгнул со спины, сбил ее с ног и впился в горло. Бекка не сумела даже вскрикнуть, как уже лежала без сознания, полностью обескровленная. Ей неизвестны ни личность, напавшая на нее, ни причины, по которой она совершила это, но на утро Бекка очнулась живой и здоровой. Правда, уже не человеком.
Она не сразу это поняла. Сначала ей показалось, что ее просто сильно ударили и она пролежала без сознания всю ночь, но уже скоро Бекка начала понимать: что-то изменилось. Она выглядела бледной, хоть и списывала это на ночное происшествие, ощущала невероятный прилив энергии и необыкновенные силы, проникшие в ее тело и едва ли контролируемые ей. Но это не было единственным странным ощущением, тревожащим ее. Что-то иссушало ее изнутри, разрывало на части, отзывалось слабостью в теле и разрастающейся болью в животе. Стоило ей оказаться в людном месте, и ее мозг окутывал туман, глаза устремлялись на пульсирующие артерии на шеях окружающих, а обострившийся слух улавливал, как в теле каждого прохожего течет кровь. Это была жажда.
Бекка мучилась целый день, пыталась успокоиться и держать себя в руках. Она все еще не понимала, что конкретно с ней происходит, чего ей хочется, почему внутри все будто бы вот-вот взорвется, но, конечно, ее сводило это с ума. Ночью она по привычке возвращалась домой, измотанная, убитая жаждой, практически мертвая, как ей навстречу вышел какой-то мужчина. Мрак скрывал его лицо, и Бекка едва могла различить его силуэт. Единственная причина, по которой она вообще поняла, что к ней кто-то приближается — это стук его сердца, перегоняющего кровь и отдающегося сильной пульсацией в его шее. Мужчина пытался заговорить с ней, но Бекка увидела его хитрую ухмылку и почувствовала в нем нехорошего человека. Она ускорила шаг, поспешила отдалиться, но мужчина преследовал ее, отпуская непристойности и зловеще посмеиваясь. Как-то он нагнал ее и, смеясь, попытался ухватить за талию. Бекка, не чувствуя никаких сил, молча скинула его руку и пошла еще быстрее, настолько быстро, насколько это было возможно для чуть ли не умирающего человека.
Далеко она не ушла: мужчина догнал ее во второй раз, гораздо быстрее, чем в первый, и схватил обеими руками, приподняв ее на пару сантиметров над землей, обвив талию и стремясь дотянуться до груди. Словно очнувшись, Бекка наконец-то осознала, какая ей грозит опасность, и предприняла несколько уверенных попыток сопротивления. К удивлению мужчины и ее собственному, она легко вырвалась из хватки, едва не переломав незнакомцу руки. Когда он с громким криком боли выпустил ее, Бекка отбежала на пару метров и обернулась к нему. Остатки разума просили бежать без оглядки, но она больше не слышала этот тихий шепоток в глубине ее сознания. Бекка была разъяренна, она тяжело дышала и смотрела на мужчину впереди с такой яростью, такой ненавистью, которую не испытывала еще ни к кому в мире. Незнакомец выкрикнул, что она за это заплатит, но Бекка его не слышала. Она не слышала уже ничего, кроме сумасшедшего пульсирования его шеи, кроме заговорившего в ней голоса жажды. Едва мужчина успел сделать шаг в ее сторону, как она сорвалась с места, в мгновение ока оказалась за его спиной и, резким движением притянув его к себе, впилась в его шею.
