– А у Вас с лицом что? – спросил первый у Ника.

– Разбили. Один из тех, кто столкнул с крыши Андрея.

– Так, понятно, вы еще и пострадавший. Документы у вас есть?

– У меня есть, – сказал дед.

– Подходите к машине. Вы первый. И остальные потом тоже.

Старик по широкой дуге обогнул тело Андрея и вслед полицейским спустился по лесенке.

– Вот, – протянул он тому какой-то листок.

– Что это?

– Право на ношение оружия. Будет иметь значение, потому что я ранил одного из бандитов. – Он вытащил из-за пояса «стечкин» и, держа его двумя пальцами, как бы подвесил в воздухе перед носом полицейского.

– Так… Час от часу не легче.

– Вы, молодой человек, обязаны сейчас его у меня забрать и оформить протокол.

– Не Вам судить, что я обязан, – недоверчиво глядя на оружие, сказал полицейский.

– Я, сынок, был офицером КГБ, когда ты под стол пешком ходил, – отчеканил дед. – Вот, положим, я убийца – ты бы тогда уже мертвый был. Так что бери его. Ты обязан меня обезоружить, вплоть до выяснения всех обстоятельств дела.

– Не тыкайте мне и не угрожайте, – потребовал полицейский, однако пистолет у деда забрал и теперь тоже держал его двумя пальцами. Подростки молча наблюдали за сценой. Корби подумал, что «стечкин» сейчас напоминает какое-то дохлое мерзкое существо: к нему относились с брезгливостью, а он холодно и темно поблескивал в тусклых всполохах полицейской мигалки.

– Я не угрожал ни в коем случае, – возмутился старик. – Даже напротив, хотел предостеречь от возможных неприятностей.

– Ладно, ладно. – Полицейский забрался в машину, отыскал в бардачке целлофановый пакет и сунул в него пистолет. Потом стал переписывать данные. Корби поймал на себе взгляд Ника.

– Помнишь? Утром я тебе сказал, что лучше бы ты разбил своему старику лицо.

– Да, – еле слышно ответил Корби. – И ничего этого не было бы.

Полицейский вернул бумажку деду.

– Следующий.

Подошел Ара.

– Фамилия, имя, отчество?

– Джинаганали Ара Феликсович.

Полицейский чуть поднял брови.

– Отец был студентом из Буркина Фассо.

– Тогда фамилию еще раз по буквам.

– Джон, Жюль, Инга, Наталья…

Один за другим следовали рутинные вопросы. Третьим подошел Ник, четвертым – Корби. Полицейский еще переписывал его данные, когда подъехала новая машина. Это был устаревший «уазик» с подслеповатой круглой мигалкой. Из него вышли четверо. Мужчина, который сидел рядом с водителем, сразу направился к патрульной машине. Видимо, он был главным в группе – высокий, как баскетболист, с плоским усталым лицом и большими расплющенными губами. На нем был поношенный, но еще приличный костюм.

– Я следователь, Анатолий Геннадьевич Крин, – негромко представился он. – Это свидетели?

– Свидетели. Этот парень – пострадавший. И пожилой мужчина… сам пытался задержать преступников. Он сдал пистолет.

– Как сдал? Как найденный? Или по разоружению населения?

– Он говорит, что из этого пистолета ранил одного из нападавших. Как вещдок, наверное… У него разрешение на ношение.

Крин замычал, как от зубной боли.

– Вещдоки берут при понятых. А теперь это хрен знает что и лишний ком бумажной волокиты.

Полицейский начал неразборчиво извиняться.

– Покажите пистолет… Тело там?

– Да.

Крин чуть ли не вырвал оружие из рук патрульного и злой, ни на кого не глядя, пошел к своим людям. Корби заметил, что дед улыбается. Все было устроено специально: старый пройдоха разрушил какую-то важную формальность.

– Барыбкин, с фонарем вокруг здания. Желтую ленту на все интересное. – Один из приехавших засветил фонарик и быстрым шагом ушел в темноту. – Катунин, ленту вокруг тела. И дайте нам свет. Я хочу, чтобы повсюду был свет. Зайдите в школу и зажгите в каждом классе с этой стороны. Потом найдите мне материально ответственного за школу: директора, завхоза, все равно. Зотов, найдите понятых. И если кто-то что-то видел… Михаил Григорьевич, – окликнул Крин последнего из своих спутников, – пойдемте.

– А куда ж мы денемся, – ответил тот. Самый старший из всех, он не торопился и ждал следователя в начале лесенки. В руках у него был большой бело-красный ящик с удобной ручкой для ношения. Корби догадался, что это судмедэксперт. Крин вместе с ним несколько минут провел у трупа, потом вернулся к патрульной машине.

– Вы хоть правильно свидетелей оформили?

– Да. Как раз закончил.

– Дайте посмотреть. – Крин пролистал бумажки. – Хорошо. Так, а это что?

– Разрешение на…

– Вижу. Верните владельцу оружия. Сейчас нам эта бумага не нужна. А на то, что Вы сделали, я рапорт напишу. Не потому что я злой, а потому что так положено.

Зажглись четыре старых фонаря по периметру футбольного поля. Стало слышно, как натужно раскаляются мощные лампы. Вслед за ними вспыхнул свет в классах. Крин с бумагами, заполненными патрульным, подошел к Корби и остальным.

– Господа, прошу вас ответить на несколько общих вопросов. Пока без протокола.

– Хорошо. – Нику удалось, наконец, остановить пущенную дедом кровь.

– Кто своими глазами видел преступление?

– Мы трое, – ответил Ара.

– Знали погибшего?

– Мы его одноклассники.

– Откуда вы все видели?

– С поля. Там до сих пор наши вещи.

– И мы записали убийство на видеокамеру, – добавил Ник. – Я могу показать.

– У вас с собой камера? – заинтересовался Крин.

– Я запускал модель вертолета с установленной на ней видеокамерой.

– Какая-то шпионская штука? Сами делали?

– Отец делал на заказ для киностудии. Но это к делу не имеет отношения. По крыше бежали люди. Андрей и трое в масках, которые его загоняли.

– Как это, загоняли?

– Брали в клещи. Он от них убегал. В общем, они прижали его к краю крыши. Он добежал до угла и там пытался защищаться. Это все есть на видеозаписи.

– Хорошо.

– У него выбили что-то вроде перочинного ножика, – сказал Корби. – А потом он упал…

– А потом он упал, – быстро закончил Ник за Корби, – и Корби позвонил деду.

– Корби?

– Корби это я, – объяснил Корби. – Прозвище.

– Хорошо. С остальным мы разберемся, как будут понятые, а сейчас… – взгляд Крина остановился на Корби, – я хотел бы поговорить с Вами.

В «уазике» пахло потом и старой кожей. Крин привычно положил на руль большой планшет, запустил старый ленточный диктофон.

– Ваше имя и фамилия?

– Николай Рябин.

Крин быстро переписал в форму.

– Как зовут погибшего?

– Андрей Токомин. Отчество не помню.

– Знаете контакты его родных?

– У Ника спросите. Они общались.

– Вы пришли вместе с друзьями?

– С Ником. А Ара нас ждал.

– Когда вы пришли?

– Чуть раньше восьми.

Подъехала белая газель-труповозка, похожая на скорую, только без окон и мигалки. Из нее вышли устало выглядящие люди в синих спецовках.

– С погибшим у вас была назначена встреча?

– Да. Он тоже должен был прийти в восемь, но опоздал. Ник ему звонил и не дозвонился.

– Что случилось потом?

– Мы стояли в центре поля. Ник запускал модель. У него на экране мы увидели, что по крыше бегут люди. Андрей и трое в масках.

– В масках?

– В черных масках. Все должно быть на записи.

Крин кивнул.

– Он от них убегал?

– Да. Они прижали его к краю крыши.

Корби вспомнил, как Андрей кричал свои последние слова.

– Что вы делали в тот момент? – перебил его мысли Крин.

– Ничего. Я ничего не мог сделать. Ник снимал их вертолетом, а мы с Арой просто смотрели. Он добежал до угла и там попытался защищаться. Его сбросили вниз.

– Пожилой мужчина с пистолетом – Ваш дед?

– Да.

– Как он здесь оказался?

– Я позвонил ему сразу после падения Андрея.