Несмотря на едва скрываемое недовольство от поведения нового инкуба, женщину повеселило, что при виде потенциальной, по его мнению, опасности мальчишка весь сгруппировался и попытался встать так, чтобы защитить Урстенеру от нападения… Ее… Аусваингу!

Нет, сначала раздражение от подобной глупости только усилилось, но потом стало смешно. Какая трогательная наивность!..

Передвигаться по городу можно было только пешком. Для карет и телег существовала отдельная широкая улица, огибающая почти весь город. Вдоль нее не было жилых домов, только рестораны и гостиницы разной степени дороговизны на любой вкус и публичные дома для мужчин и женщин. За отдельную плату можно было оставить своего коня хоть на неделю и прогуляться по тесным городским улочкам, вымощенным крупными идеально-прямоугольными булыжниками. В бедных кварталах низенькие балкончики вторых этажей нависали над головами прохожих и практически соприкасались друг с другом. Там, где жили люди побогаче, улицы были пошире и балконы повыше. А в центре, где не только весь дом, но и весь квартал мог принадлежать одной семье, можно было смело кататься в каретах… и богачи так и делали. Больших городских площадей в городе было целых три, и все они тоже были в центре — дворцовая, торговая и главная. На последней было принято устраивать народные увеселения, а на дворцовой — казнить, награждать и объявлять…

Путь двух аусваингов и их инкуба лежал через дворцовую и главную площади. Как и ожидалось, вид королевского дворца поверг бедного парня в очередной ступор, и он, как дурачок, задрав голову, неприлично долго пялился на разнообразие башен и шпилей.

Глядя на сурово нахмурившуюся сестру, Эрстен лишь снисходительно улыбнулся:

— Он вырос при храме, не забывай об этом.

— Это не повод любоваться всем встречающимся на пути, словно он впервые это видит. Черт побери! Мы торопимся!.. — недовольно пробурчала Урстенера.

Несмотря на свою почти легендарную выдержку, сейчас она нервничала так сильно, что скрывать это оказалось невозможным. Вот и раздражалась на все и всех, кто ее задерживал.

— Но он и правда впервые это все видит, — Эрстен, не сдержавшись, рассмеялся.

Но потом повернулся к прислушавшемуся к разговору Итшуану, виновато опустившему взгляд вниз. Идеально ровные плиты, которыми была выложена вся площадь, тоже завораживали… Ведь кому-то было не лень старательно выкладывать эти разноцветные плиты, причем не просто так, а чтобы получались красивые картины.

Наверное, восхищение всей этой красотой вокруг — тоже эмоции, которые надо скрывать?..

— Будешь себя хорошо вести, устрою тебе потом прогулку по городу. Полюбуешься спокойно…

Юноша с благодарностью кивнул, интуитивно почувствовав, что аусваинг искренен в своем желании. Он действительно просто хочет показать ему город и дать полюбоваться им в свое удовольствие. Приятно…

В храме бесцельные прогулки по лесу поощрялись только среди жрецов. Воинам полагалось все свободное время проводить в тренировках. Так что если прогулка по лесу, то пробежкой, чтобы тренировать наблюдательность, тело и дыхание…

Нужный им дом был трехэтажным и вытянутым вдоль, как два противоположных «соседа». Внутри горел свет — прислуга, приживалки, родственники усопшего еще не съехали, хотя Урстенера довольно четко озвучила свою волю — свалить из дома как можно быстрее.

Что ж, придется ускорить…

Женщина величественно вплыла в дверь, широко распахнутую перед ней братом. Следом вошел Итшуан и только потом Эрстен. Вряд ли бы кто-то рискнул напасть на них в светлый день на глазах прохожих, но тылы лучше было прикрыть для надежности.

Дом был спроектирован в стиле небольшого замка, то есть сразу от входа — большой зал, и вдоль круглых стен с двух сторон вверх — лестницы на второй этаж. А слева и справа — двери в служебные помещения: кухню, кладовые, комнаты прислуги…

Подскочивший дворецкий получил в руки трости и шляпы мужчин и капор с накидкой на плечи от Урстенеры.

Дурацкая мода жутко раздражала аусваингу. Хотя популярные лет двадцать назад маленькие шляпки были еще более отвратительны, они постоянно слетали с ее головы, как бы она их ни крепила.

— Почему вы все еще здесь? — женщина хмуро оглядела сползающихся в зал людей. — Я ясно дала понять, что не нуждаюсь в прислуге и уж тем более не собираюсь давать приют всем родственникам покойного.

— По условию завещания вы обязаны выплачивать нам содержание…

Одна из пожилых аристократок с вызывающим презрением смотрела на захватчицу. Именно это условие и сыграло главную роль в том, что дом был переписан на Урстенеру. Ежемесячное материальное содержание всех, перечисленных в приложении к завещанию…

— Да, но это не означает, что я буду за вас искать возможность его потратить, — огрызнулась аусваинга. — Освободите дом до вечера. Любой дешевый пансионат или окраинная гостиница с радостью примет вас всех, мой секретарь… — тут женщина запнулась и исправилась: — Мой брат сейчас раздаст вам всем конверты с деньгами. Это все ваше содержание на месяц, на большее можете не рассчитывать. Каждое первое число я жду вас или ваших представителей за новой суммой. Учитесь жить экономно…

Немного подумав, Урстенера обернулась к замершему у двери дворецкому:

— Вы и повар можете пока остаться…

— А я?! — хорошенькая молоденькая горничная умоляюще уставилась на аусваингу. — Я могу ухаживать за вами, леди… Подавать вам завтрак в постель, причесывать ваши волосы, помогать надеть платье.

— Платье я и сама надену, — фыркнула женщина, но потом махнула рукой: — Вся прислуга может пока остаться. Но завтра утром я сильно прорежу ваше количество, оставив только самых необходимых.

Эрстен принялся раздавать конверты, а Урстенера направилась наверх. Итшуан решительно пошагал следом, решив, что его место рядом с ней, а аусваинг и без него справится с толпой людей, некоторые из которых излучали гнев, некоторые — страх, но почти все — жадность. Хотя та молоденькая девушка, разговаривавшая с его хозяйкой, излучала очень привлекательное волнение, и еще грудь у нее была очень… и…

- А ты зачем со мной поперся? Спускайся вниз и помогай… — женщина, внезапно заметившая присутствие инкуба за своей спиной, устало вздохнула: — Хотя какая от тебя помощь? Только мешаться под ногами будешь.

Итшуан даже не обиделся, расстроился немного, но показывать этого не стал. Конечно, сейчас от него помощи нет, потому что он не понимает, что происходит и чем он может помочь. А объяснять никто не хочет… Хорошо хоть не стали взаперти держать, как, похоже, вначале собирались.

Можно понаблюдать и попробовать самому догадаться, что из его способностей может пригодиться.

О том, что ему поручено следить за аусваингами, для того чтобы пересказывать все потом деду, юноша и не вспомнил. Ему хотелось выяснить как можно больше, чтобы быть полезным, нужным, чтобы от него не отмахивались…

Урстенера принялась бродить по коридору, заходя во все комнаты, словно не замечая, что некоторые из них еще не покинули жильцы. Аусваинга презирала таких людей, живущих за счет богатства кого-то одного. За те десять лет, пока она втиралась в доверие и искала подход к владельцу дома, само собой, она изучила и его окружение.

Ведь именно им нельзя было дать ни малейшего шанса опротестовать завещание. Рой стервятников, постепенно слетающийся в ожидании наследства. Съесть бы их всех, чтобы хоть какая-то польза появилась от их существования… но нельзя!.. Хотя потом, позже, можно будет поразвлечься с теми, кто помоложе. Женщина предвкушающе облизнулась…

С этой охотой за тайником она совершенно перестала охотиться на низших, постоянное изматывающее напряжение и при этом никаких расслабляющих развлечений. Никаких путешествий за пределы мира из-за страха вернуться в смещенный пласт реальности… И уж тем более никаких временных переходов!..

Нет, как только все закончится, сразу в загул!.. Присоединиться к девочкам из своего торхема и повеселиться от души! И Эрстену тоже надо развеяться…