Хорошо, хорошо, — кивнул мистер Бинкслоп, — но надеюсь, вы не вернетесь в «Кони и Буканен».

С деликатностью, которую было трудно ожидать от толстяка-фабриканта, мистер Бинкслоп перевел разговор на другую тему и принялся восхищаться пейзажем.

Уже долгие годы я борюсь за сохранение этого местечка, — сказал он. — До сих пор мне удавалось это делать, но не знаю, смогу ли продолжать это дело.

Мистер Бинкслоп улыбнулся и прижал палец к губам.

Тсс… государственная тайна, но думаю, могу вам кое- что приоткрыть. Мои заводы располагаются вблизи места, где добывают необходимое сырье для их работы.

Он указал на вход в грот, скрытый зеленью.

Здесь находятся богатейшие залежи минералов, необходимых мне. И однажды мне придется заняться их эксплуатацией.

А, — пробормотал Фредди, — образ Прометея в какой- то мере пророческий: бедный скованный бог, это — земля, а орел, который терзает ему печень, человек.

Да, да, — со смехом ответил мистер Бинкслоп, — неплохая находка. Не знаю, так ли мыслил тип, который хотел видеть именно этот образ в данной скале, тогда как остальные и я видим здесь только камни. Кстати, здесь обитал один маньяк. У него был Радужный коттедж, он целыми днями играл на пианино. Он сделал из этих скал излюбленное место паломничества, пока эта зона не стала запретной.

За будущее!

Сумерки уже превращались в ночь, когда Фредди, вспомнив об обещании, данном тетушке Милли, встал и попрощался с новыми друзьями.

Мистер Бинкслоп проводил жениха и невесту до дверей дома и расстался с ними с надеждой на скорую новую встречу.

Когда Фредди собрался войти в дом, Ева удержала его.

— Вы правы, Фред, — сказала она, — что не хотите думать ни о чем, как о своем отпуске, поэтому я не собираюсь оказывать на вас давление по поводу решения, которое вам предстоит принять.

— Дорогая Ева! — воскликнул молодой человек. — Вы, похоже, не очень довольны тем счастливым изменением, которое может случиться, если я приму предложение мистера Бинкслопа.

— Речь идет не об этом, — возразила Ева, чьи щеки покрылись густой краской. — Речь идет о мисс Леройд.

Она глубоко вздохнула.

— Я ревную, — прошептала она.

— Ревновать… к отличному будущему, которое предлагает ее муж?

— Фу… она может выйти замуж за магараджу со всеми его богатствами… я ревную к ней, потому что она красива и… и… и… — голос Евы надломился… — и потому что она вас любит, Фредди Маллемс!

Неделя прошла без всяких происшествий.

Во вторник миссис Маллемс, Фредди и Ева Габров получили письмо с сообщением о свадьбе мистера Жедоды Пинкслоп и мисс Дженни Леройд.

— Они времени не теряют, — с сожалением пробормотал себе под нос Фредди, но Ева словно не расслышала его слов.

В субботу вечером они сели пить чай в саду, несмотря на протесты тетушки Милли, которая терпеть не могла темноты.

Впервые Ева настояла, чтобы всё было сделано по ее воле. В отличие от тетушки Милли она обожала час медленного перехода дня в ночь.

Они сидели вокруг стола в плетеных креслах, пока их лица не превратились в бледные пятна, слегка выступающие из мрака.

Еще по чашке чая, — весело предложила Ева, — и я вам возвращаю яркий свет ваших ламп по 120 свечей.

Вскоре все разошлись по своим спальням, поскольку тетушка Миллисент объявила, что очень устала.

Поцелуй меня, Фредди… поцелуй меня крепко-крепко, — попросила Ева в момент расставания с женихом на пороге его спальни.

Ты не заболела? — с беспокойством спросил он.

Нет, ни в коей мере. Спокойной ночи, мой Фредди… Знаешь, я очень тебя люблю.

Она выглядит слегка нервной, — сказал себе молодой человек, — несомненно, из-за того, что подходит к концу отпуск. Боже мой, чего я так раззевался?

Он возвращается издалека!

Фредди Маллемс удивился, кто это говорит в его спальне, и открыл глаза.

И тут же зажмурился.

Его охватило головокружение. Вокруг него мелькали какие-то формы.

Я совсем не выспался, — прошептал он, — я еще никогда не чувствовал себя таким усталым.

Голос повторил:

Новых уколов ему не стоит делать.

На этот раз Фредди открыл глаза с твердым намерением больше их не закрывать.

Он увидел, что лежит в белой комнате, а вокруг него толпятся незнакомые люди.

Свет раздражал глаза, и он снова зажмурился. Но чей-то голос спросил:

Как вы думаете, я могу сегодня же допросить его?

— Несомненно, господин Диксон, — послышался ответ, — в подобных случаях, когда минует опасность, выздоровление идет быстро и способности возвращаются к нормальному состоянию.

Господин Диксон.

Имя поразило Фредди Маллемса, и он напрягся.

На этот раз ему удалось не закрыть глаза и увидеть окружающих.

Он лежал в неизвестной ему постели. Вокруг всё было белым, чистым и четким. И спальня была не его. Это была палата в какой-то хорошей клинике.

Два санитара бесшумно передвигались по палате, а у его кровати на низких стульях сидели и беседовали два джентльмена.

Фредди хорошо расслышал имя и немедленно узнал худое и суровое лицо, на котором поблескивали светло-серые глаза.

Это был сыщик Гарри Диксон.

— Здравствуйте, господин Маллемс. Как себя чувствуете?

— Спасибо, ничего, — прошептал молодой человек. — Могу ли я узнать, что со мной приключилось? И где тетушка Миллисент и Ева?

Гарри Диксон едва заметно кивнул:

— Как вы считаете, доктор, могу ли я ввести мистера Маллемса в курс происшедших событий?

— Да, господин Диксон, но если вы заметите, что волнение перехлестнет через край…

Хотя врач говорил очень тихо, Фредди Маллемс расслышал его слова.

— Боюсь, вы собираетесь сообщить мне крайне неприятные новости, — сказал он. — Знаете… Я пожелал спокойной ночи тетушке Милли, потом своей невесте Еве Габров, а потом ощутил неодолимое желание выспаться…

— Затем? — спросил сыщик.

Молодой человек с трудом покачал головой:

— Ничего… я спал… и даже снов не видел.

— Как вы думаете, мистер Маллемс, сколько времени вы спали?

Взгляд Фредди остановился на белой и худой руке, словно принадлежащей скелету. Она лежала поверх одеяла. Он с ужасом понял, что видит свою руку.

Это невозможно! — вскрикнул он.

Шесть недель, мистер Маллемс!

Фред застонал и закрыл глаза. Он с усилием пытался вспомнить, что случилось, но его память была слепа и безмолвна.

Ничего, ничего не помню, — жалобно выдавил он. — Где Ева?

Один из санитаров протянул ему стакан воды с сердечным лекарством, и он одним глотком осушил его.

По жилам растеклось тепло, и он почувствовал прилив сил.

Почему здесь Гарри Диксон? — слабым голосом спросил он.

Сыщик добродушно глянул на него и взял его за руку.

Соберитесь с силами, мистер Маллемс, будьте мужчиной перед врагами, которые покусились на вашу жизнь. Увы, я печальный докладчик событий, — тихо произнес он.

Тетушка Милли?

Гарри Диксон медленно кивнул.

Всё очень серьезно, мой юный друг, будь у нее ваш возраст и ваша сила, она бы в данный момент выздоравливала, как и вы.

Умерла? — простонал Фредди.

Вместо ответа сыщик сжал его руку.

Мужайтесь, инженер Маллемс…

Фредди не привык слышать свой титул и едва не загордился.

Призываю вас собрать всё свое мужество, — продолжал сыщик, — поскольку вам предстоит отомстить за вашу бедную тетушку.

Отомстить?! — воскликнул Фредди. — Значит…

Он потерянно оглядел окружающих его людей:

Что же произошло с моей бедной тетушкой?

Ему показалось, что Гарри Диксон колеблется.

Умоляю вас, господин Диксон, лучше всё узнать, чем пребывать в ужасных сомнениях.

— Ладно, — согласился сыщик, — я тоже считаю, что так будет лучше, мистер Маллемс. Я уже говорил вам, что будь у вашей тетушки ваше здоровье и сила…

— Она была бы на пути к выздоровлению?