Поэтому пока мы скроем эту деталь и оставим ее для себя, Гудфельд. И не будем испытывать терпения нашего друга доктора Миллса, весьма заслуженного судебно-медицинского эксперта.

Весь свет ламп был направлен на тело сторожа, поскольку скупого дневного света, падающего из узких зарешеченных окон караулки, было явно недостаточно.

Маленький доктор Миллер, суетившийся, как муравей, подвел Гарри Диксона и Гудфельда к столу, где лежали окровавленные останки несчастного сторожа Билла Уокенса.

— Он стал жертвой разъяренного хищника, сомнений нет. Отрицать невозможно, явно видны следы когтей.

— Хищник, в частности, воспользовался не только когтями, — шепнул ему на ухо Диксон.

Доктор посмотрел на него удивленными глазами.

— Однако! — Голос его звучал наивно. — Ваши слова совершенно справедливы, мой дорогой Диксон, но я не осмелился бы утверждать, что чудовище воспользовалось клыками, напротив. Мышцы шеи и живота были вырваны, но не разодраны на части. Кроме переломов верхних конечностей, ни одна кость не раздроблена, не пережевана. Что касается вышеуказанных переломов, то края их четкие, очень четкие…

Сыщик повернулся ко второму столу, где лежал труп гигантского белого волка.

— Доктор, по вашему мнению, этот хищник мог напасть на сторожа?

Доктор энергично покачал головой:

— Даже вопрос не стоит. В таком случае когти, а тем более подушечки лап были бы запачканы кровью. А этого нет как нет!

— Как он умер, этот волк? — спросил Гудфельд.

— Пуля в грудь, но какая пуля! Разрывная! Сердце и легкие буквально превратились в кровавую кашу. Животное погибло мгновенно.

— Каким образом вы получили этого недолго прожившего у вас зверя? — обратился Гарри Диксон к заместителю директора зоопарка.

— Самым обычным способом, сэр. Это животное было куплено нами у немецкого зоопарка, который специализируется на этом виде торговли. Была довольно долгая переписка, которая продолжалась более трех месяцев. Она в вашем распоряжении в кабинете бухгалтера.

Он прибыл в Лондон вчера?

Вернее сказать, сэр, что он появился в зоопарке вчера во второй половине дня. А в Лондоне находился уже двое суток на борту немецкого торгового судна Фрауэрлоб, Надо было выполнить обычные формальности, чтобы получить разрешение на выгрузку, а это всегда ведет к потере драгоценного времени.

Мои вопросы могут вам показаться неуместными, господин директор, но надеюсь, что вы заранее простите меня. Откуда возникла мысль о приобретении этого зверя?

Помощник директора снисходительно улыбнулся:

Мы любим приобретать редкие экземпляры и не скупимся на их покупку. Три месяца назад мы узнали о существовании этого белого волка в парке заводчика Пфефферкорна из заметок, присланных нам одним из его сотрудников, который является одним из виднейших специалистов в комиссии зоопарков. Это доктор Лючиана де Хаспа из Лиссабона.

Несомненно, член-корреспондент?

Действительно. Но она проживает в Лондоне последние шесть месяцев и оказывает нам помощь, бескорыстную и весьма полезную.

Великолепное создание, — пробормотал сыщик, — и наделенное блестящим умом. Я присутствовал на некоторых ее лекциях, посвященных жизни джунглей.

Она — португалка, — продолжил помощник директора, — но, несомненно, скоро сменит гражданство. Она невеста одного из самых выдающихся наших ученых, доктора Джорджа Хакстона.

Все подписали положенные протоколы. Доктор Миллс выдал разрешение на похороны несчастного Билла Уокенса.

Гудфельд, — спросил сыщик, когда они остались одни, — можете ли вы выдать мне ордер на арест…

Уже?! — воскликнул восхищенный полицейский. — Чертов вы человек! Вы уже знаете виновника?

Арестовывают и заключают в тюрьму не всегда виновников преступления, — процедил Гарри Диксон. — Сейчас, быть может, именно тот случай.

— Хм… — пробормотал полицейский, — это серьезный вопрос, но, если вы берете ответственность на себя, я возражать не буду. На чье имя выписывать ордер?

— На имя доктора Джорджа Хакстона. Вероятно, это единственный ученый в Лондоне, если не в Англии, кто носит изолирующую обувь, следы которой мы обнаружили в опилках.

Гудфельд расстался с Гарри Диксоном у ворот зоопарка и сел в полицейский автомобиль, чтобы вернуться в Скотленд- Ярд, а сыщик остановил на Альберт-род свободное такси.

Подъехав к Сент-Джонс-Вуд-род, такси остановилось в конце длинной очереди автомобилей, кебов и грузовиков, поскольку загорелся красный сигнал светофора.

В то же мгновение дверца такси распахнулась, и рядом с Гарри Диксоном на сиденье безмолвно села стройная женщина.

— Простите, мадам… машина занята, — вежливо сказал Диксон, — но если вы желаете, я вас подвезу до ближайшей стоянки наемных автомобилей.

— Это слишком близко, — послышался мелодичный голос, — потому что то, что я собираюсь вам сообщить, боюсь, займет больше времени.

Она подняла тонкую вуаль, и сыщик залюбовался прекрасным лицом с огромными темными глазами и золотистой кожей.

— Мадмуазель де Хаспа! — удивленно воскликнул он.

— Счастлива познакомиться с Гарри Диксоном, — насмешливо ответила она, — но поскольку я три раза видела вас на своих скучных лекциях, было бы оскорблением для вашей памяти считать иначе. Отвратительная история, не так ли, господин сыщик?

— Уже в курсе? — вполголоса спросил Диксон.

— Ничего удивительного, сэр. Я с нетерпением ждала момента оказаться перед знаменитым белым волком, купленным зоопарком если не через мое посредничество, то по моей частичной вине. Я подошла к решетке зоопарка к часу открытия, но мне отказали в доступе, несмотря на мою членскую карточку. Передо мной, конечно, извинились и, как положено, всё объяснили.

Как положено, — словно эхо повторил Диксон.

Я вас понимаю, — отпарировала молодая женщина, — вы повторяете мои слова или собираетесь попотчевать меня общими словами, чтобы выиграть время и подумать. Я слышала адрес, который вы назвали шоферу такси… Вы собираетесь его арестовать?

Гарри Диксон с трудом скрыл удивление.

Арестовать кого? — недовольно осведомился он.

Джорджа Хакстона, кого другого?

А почему не другого?

Я издали видела, как господин Гудфельд подписывает бумагу, формат и цвет которой мне знакомы. Это должным образом заполненный ордер на арест.

Мадмуазель де Хаспа, — сухо сказал сыщик, — сожалею, что вынужден попросить вас покинуть автомобиль. Я не могу продолжать разговор на столь… деликатную тему.

В черных глазах молодой женщины проскочила искорка гнева, но тут же исчезла. Голос ее стал умоляющим.

Я — невеста Джорджа Хакстона, — с трудом пробормотала она.

Я это знал и даже осмелился бы вас поздравить, но будет ли вам этого достаточно, мадмуазель?

Слыша вас, не скажешь, что вы особенно верите в виновность Джорджа Хакстона, иначе вы меня не поздравляли бы.

Это верно.

В этом случае вы задумали по-настоящему странную вещь. Если вы арестуете Джорджа, ибо считаете его виновным, вы имеете на это полное право. Если не… Если не…

Она наморщила лоб в попытке сформулировать мысль.

Если не хотите обеспечить ему защиту!

Гарри Диксон не ответил, но на его лице отразилось величайшее замешательство.

А если это так? — наконец выдавил он.

— В таком случае я умоляю разрешить мне вас сопровождать, чтобы высказать ему все слова утешения, в которых он будет нуждаться.

— Ваше желание законно, мадмуазель, — ответил сыщик, ощущая свое поражение. — Вы можете сопровождать меня к доктору Хакстону.

— А я вам помогу, — воскликнула она возбужденно, — я вам помогу раскрыть эту ужасную тайну!

— Мне другого и не надо, — искренне ответил сыщик. Остальную часть поездки они не обменялись ни словом. Лючиана де Хаспа откинулась на подушки сиденья и опустила на лицо вуаль. Ее волнение выдавало только едва заметное подрагивание белых рук.

Автомобиль, проследовав по бесконечной Альджернон- род, свернул на Левисхэм и остановился перед высокой железной дверью особняка доктора Хакстона. Лючиана позвонила, и после довольно продолжительного времени в одной из створок осторожно открылось окошечко.