Эти первобытные люди. В этих костюмах! Приобщённые к ценностям не свойственным им. Чуждым. Действующие столь осмысленно и разумно.
Но. Не по выбору, не по воле своей. И почему так уверенно? С таким поразительным внешним покоем?
Разгадать хотелось: как участники сами воспринимают эту «игру». Но поведение их отражало очень широкий спектр чувств. И казалось свободным.
Хотя… и ограниченным неким искусственно и нелегально внедрённым в сознание их сводом правил и норм.
На ярко декорированных сценах появились первые танцоры – весёлые и озорные. Танцевали танго, хип-хоп, модерн…
Точно сквозь землю провалился Зандор. И ладно. Уже не до него было мне: так увлёкся я зрелищем, что развивалось передо мной.
И вот – закрутилось гигантское колесо карусели. И сотни, тысячи участников могли занять места на подвесных сидениях этой системы. И в ней – подниматься медленно вверх – по спирали движения и воображения. И кружиться в пространстве – высоко, далеко, долго!
И опускаться на землю.
И сцены в воздухе вскоре стали продолжением сцен на земле. Всё новые акробатические номера и трюки демонстрировали смельчаки на лестницах, канатах.
Я летал вместе с ними и всем восторгался, – всем, что составляло это аномальное событие привычного жизнеустройства. Но… полноправным участником Праздника ощутить себя так и не мог. Я лишь сторонним наблюдателем был.
А Зандор? Мог быть я уверен, что под шумок не применит он новый приём по устранению «друга»? – «друга» Номер Один.
Уж очень необычным, неожиданным здесь было всё. Возможно, бдительность моя так усыплялась.
Да, возможно.
Превосходная музыка, световые эффекты, дивные картины на экранах, вокруг.
Эксперимент.
Не слишком опасный? Не слишком зарвался «Игрок»?
Готовых решений знание моё не выдавало.
Зандор. С его фантастическим арсеналом средств. Столько дров наломать мот бы!
Но. И иначе могло быть.
Снова пытаюсь оценить состояние дикарей: нет, ничего сверхопасного нет в нём.
Но вот на их лицах маски. И на новом витке веселья – начинается маскарад!
Надеваю маску и я. И тогда! – только тогда чувствую себя полноправным участником действа.
И снова «лечу»! Вместе со всеми… Уже! Час за часом. Времени не замечая. Лечу далеко за полночь.
Так далеко-о-о-о!
***
Но… возвращаться пора. Всем. К себе возвращаться время.
Всё тише музыки звуки. Медленно… останавливается карусель. Свет медленно гаснет.
Все участники действа уже на земле. Тишиной объяты. Тишиной до самых далёких Звёзд, сверкающих в небе. Жизнью Вселенной объяты… Сами – Жизнь источающие. Её творящие – Жизнь – беспредельную в своих проявлениях!
Но. Зандор! Да!!! И коварство его беспредельно:
На расстоянии семи секунд полёта восемь ракет Рз-17… шесть секунд – что? – не боевые заряды?.. пять – с чего бы?.. четыре секунды – ай да Зандор!.. Три секунды – хитрец… две – экспериментатор… одна секунда – провокатор! Ноль секунд – ладно!
Высоко над нами взрываются ракеты – расщепляются и рассыпаются на мириады разноцветных искр. И снова сталкиваются, взрываются ракеты.
В восторге толпа.
Вновь и вновь небо в ярких огнях!
И погружается в долгую… протяжную тьму. Во тьму звёздной ночи.
И – Ночь!
Беспредельная Ночь права свои диктует миллиардам Искр, – Искр Звёздных – в Искрах Сознания Существ Живых – Разумных.
И не взрываются больше ракеты. И кажется: Мир погрузился в вечную тьму. И тишину.
И никого нет рядом.
Все разошлись. Разбрелись. Растворились в ночи. Таинственной. Опасной.
Ни души рядом. Лишь я. Я в маске стою. И никого.
Но.
Кто-то напротив. Кто?
Слишком темно чтоб узнать. И он – тоже в маске.
И мы безмолвно стоим друг против друга. В масках. В ночи.
И тогда… я снимаю маску. И маску снимает Зандор.
И мы стоим молча.
Потом… слышу спокойный голос «приятеля»:
– Вам уже нравиться путешествие наше, Сигео?
– Чей «эксперимент» вы имеете в виду?
– Ха-ха-ха-ха, – смеётся Зандор.
– Ха-ха-ха-ха, – смеюсь и я.
– Посмотрим?
– Да, посмотрим.
Таким образом, «расставив» все точки над «i», мы поднимаемся на площадку над ареной последних событий. Туда, где заждалась нас не наша обитель.
Заходим в неё. Располагаемся для ночлега. Каждый в своём углу. В своей «паутине».
И засыпаем. Засыпаем лёгким глубоким сном.
Он может всё
Тишина. Редкие всплески воды. Снова лодка Сигео в тумане летит… Сквозь облака. Сквозь клубы дыма… Зандор, как обычно, в носовой части ладьи. Сигео – в роли кормчего напротив.
– Вы посадить на цепь меня забыли, друг. Или связать хотя бы по рукам и по ногам.
– Нет надобности в этом – еды достаточно у нас, – невозмутимо отвечает компаньон, указывая на предусмотрительно под ноги брошенные части трупа каннибала – его руку и ногу.
– Вы уже подкрепились? – любопытствует Зандор.
– На полнолунье? Нет. В эту пору отсутствует аппетит у меня.
– И у меня.
– Но это… ведь по меньшей мере странно.
– Да.
– Совпадение?.
– Такое?!.
– Вас это напрягает?
– Что?
– Ну. Разве что…
– А кстати, как намерены вы продавать меня на сей раз? – в розницу, оптом? Может, в кредит?
– Но согласитесь: платить за знания из недр тысячелетий – надо.
– Как тут не согласиться? Об одном только прошу: товар свой не продешевите.
– Что вы! Я толк в этом деле знаю. И к тому же, мы у цели. На этот раз в гостях у местного шамана.
Под гул барабана, ритм бубнов, бряцанье побрякушек и протяжные звуки рожков и свирелей въезжаем в каменный век.
Верховный шаман, словно паук в засаде, нас поджидает сидя на троне.
Медленно, важно… подходим к нему.
Тем временем подручные владыки с пристрастием вершат досмотр нашей ладьи. Причём небезуспешно: их радостные возгласы оповещают всю округу, что наш пикантный провиант ими успешно найден, конфискован и неотложно доставляется на вычурный алтарь для жертвоприношений.
На алтарь пред троном господина.
Воспламеняются! алчно горят его глаза. И он хватает жареную руку и откусывает её лакомую часть. И пожирает.
От наслаждения стенает, стонет, чавкает. Жуёт.
И тошнотворное зрелище это дополняется «любезностью» допроса:
– Рабы? Чем промышляете? Трупы едите?
– Из будущего мы, ваше преосвященство, – представляется Сигео. – Пред вами друг мой и Каннибалиссимус Заката Золотого Века Сапиенсов Гомо.
– Надеюсь, вам не надо объяснять, что вы окружены и участь ваша мной предрешена. Так что не лучше ли вам обломаться и не впаривать мне всякую туфту?
– Надеюсь, понимаете и вы, чем ваша трапеза чревата: вы съели завтрак самого высокородного и почитаемого Каннибала. Оторопь пронимает лишь от мысли, что может на моих глазах сейчас произойти.
– Хе-хе-хе-хе. А блефовать вы, вижу, мастер. Мастерок… Хе-хе. А о детекторчике лжи – о «полиграфе» – хоть краем уха слышали вы там – в вашем столетье? Считайте, что к нему подключены, – смеётся и гримасничает маг.
Затем, ударив в бубен, заглатывает некую живую тварь. Нарко-отваром её запивает. И впадает в транс – в реалии иных Миров… времён.
И грезит. Видит.
Видит, как Гость над головой раскручивает жертву. Оземь бросает!
Как пожирает её алчно на алтаре для жертвоприношений.
Как он нахваливает блюдо.
Видит скелет, обглоданный, пред Командором. И развесёлый, радостный, умиротворённый лик знатного едока.
Грезит шаман. Бормочет:
– Правда. Это сущая правда! Мясо вождя. Потомка… Как приготовлено! Ой… Ароматы какие! Запахи… Ах, мне б отведать! Я никогда. Ну никогда не ел мяса потомка! – мяса Финальной Фазы Сапиенсов Гомо. Ах! Всех бы съел! Съел всех бы…
– Хватит! – резко обрывает шамана Зандор и заглядывает в мгновенно продравшиеся глаза гипнотизёру. Этого достаточно, чтоб тот тут же пришёл в чувство и начал мямлить о пощаде:
