– Ах! Не знал я. Не знал. Прощеньица просим-с. Простите! Просите… что пожелаете. Всё! Всё в обмен на жалкую жизнь мою здесь. Прошу вас! Вас умоляю!

– Что ж. В обмен на правду… вы вне опасности, мой друг, – обрывает оратора Сигео. – Так вы… умеете говорить правду?

– О, да. Умею! Да.

– А мы умеем её проверять.

– Вам лгать не стану.

Сигео усмехается, но продолжает:

– Что ж, коли так… нам выдавайте тайну рода. Какие преступления вы совершили? И какие в будущем намерены свершать.

– Но это… хе-хе-хе… как бы предательство. Гадкая мерзость… хе-хе… гадливая, гнусная пакость. Ах! Не комильфо. Как-то…

– Простите…

– Ох! Была не была… была не была! Да чего там?! Хех, Маня!!!

Так вот же:

По секретным преданиям знати… враждующие ныне племена были одним народом. Народом, пережившим у-жа-са-ю-щую катастрофу.

А до неё – все жили мирно. Ради цели Одной – творческой цели.

Но только мы. Мы! – племя Фиандо́р-Па-Ито́! – были столь здравомыслящи и креативны, что вознамерились поставить с ног на голову весь Мир! Весь Мир на голову поставить!

И всё бы ладно. Всё бы обошлось. Если б тогда… не подоспели Те. Те!.. не пришли.

– Те? Кто?

– Вот именно – Кто! Не Что, а Кто. Именно! – Пирамиды.

– Что? Пирамиды? Они пришли?.. Но как?

– Никак. Они явились… Появились! Вот и всё. И с этого всё началось.

– Что началось?

– Вибрации, что эти монстры исторгали, нас стали разрушать. Они повергли нас в дегенеративный транс и ужас, в котором стали мы терять естественные связи с Миром… и стали превращаться в примитивных обезьян. Нет – хуже! Хуже!

И в этом трансе… мы стали обретать те знания и качества, что сделали нас самыми жестокими, опасными уродами на свете – биодобавками к технологическим конструктам самых страшных и опасных паразитов.

– Пирамид?

– Хе-хе-хе-хе. Это потом они внушили всем, что неживые. Что «объекты». Но нет. Они живые – ТЕХНОГЕННО. Да, это тоже форма жизни – искусственная форма. Так называемое «бытие».

– А вы. Какая форма?

– Уже во многом та же.

– Та же? Как? Насильно?

– Хе-хе-хе-хе. До форс-мажора. До него. Когда мы заключали Сделку… насилия быть не могло. Его тогда ТОТ… ещё не придумал. Не преступил ещё Закон.

– Какой Закон?

– Закон Единства.

– Кто ТОТ? Вы же вините Пирамиды.

– Мы не виним их. Мы за них боимся. И боимся их. Как Смерти и расплаты за предательство своё. Но Пирамиды – только части его Тела.

– Кого?

– Того, кто изобрёл Насилие, Обжорство, Ложь, Страх, Секс, Власть, Деньги, Инструменты, Смерть…

– Кто он?!

– Бог!

– Их сотни!

– Сотни Масок.

– А лицо?!

– Зачем ему лицо, когда есть Ложь?! Насилие. Коварство. И когда есть мы.

– И Пирамиды.

– Да. И это Истина другая. И Реальность. И Единство. И другой Закон. И мы – проводники его – жрецы и боги.

– Боги? А не рабы вами изобретённой «Смерти»?

– Рабы не мы. Только они! – затравленные и запуганные нами твари! Они наши рабы и жертвы. И вечно будет так!

– Вечно… Ну хорошо. А если будет заговор раскрыт?

– Хе-хе-хе-хе. Не будет. Бог всех заставит полюбить себя… а не того, кто защитить намеревался их. А главное! – свою вину Бог на него и взвалит!

– Это понятно. Другое озадачивает: что, по-вашему, есть Бог?

– Хе-хе-хе-хе. А вы, видать, не лыком шиты… Бог то, в кого безумцы верят. Бог то, кого придумываем мы, чтоб правду было за кого запрятать. И ТОГО. И Тех. Бог – это Полуправда-Полутварь. Ложь Это!

– В последний раз я спрашиваю: Правду! Вы будите нам говорить?! Или мне принять меры?

– Да, буду говорить. И только правду: есть кроме нас – «богов» и «Бога»… Да, Они… И ТОТ.

– Смелей, мой друг.

– Они нам это разрешили. Всё разрешили! Они! Не мы. Это Они нам…

– Да, разумеется. Но что?

– Они нам разрешили преступать Законы Жизни. Вкушать нам разрешили наслаждение от всевозможных извращений, что не мы. Не мы! – Они изобрели!

– Значит, Они. И кто же?

– Не знаем. Знать не велят Они. Мы лишь должны их прятать за Богами. Приписывать должны им Святость, Сотворенье Мира. Ой… Не могу! Хе-хе-хе-хе-хе-хе-хе. Паразитам! Тем, кто его пожирают. Обожествлять мы их должны. Не важно как – только бы Правда не раскрылась.

– Правда?

– Да. О том, кто люди. Кто вознамерился их защитить. И на кого «Они» вину свою всенепременно взвалят.

– Так уж и взвалят.

– Да. С нашей помощью и взвалят. Во что бы то ни стало взвалят! Свою вину и нашу. На НЕГО!

– И на кого? Кто? Кто он?!

– А вы не догадались?

– Имя!

– Нет. Не могу. Только не это! Не просите! Не могу. Не в моих силах.

Шаман обмяк, стал задыхаться, кашлять. Весь налился кровью. И дрожь начала колотить его и лихорадить.

Сигео озадаченно прошёлся взад-вперёд. Потом… задумчиво сказал:

– Чёрт знает что. Но продолжайте.

Оракул отпил какой-то бузы из черепа гоминида, пришёл в себя и дрожащим голосом продолжил:

– В том полутрансе… в который ввергли Те нас – наши «Боги»… «Бог» наш. То есть мы сами. Вполне достойно и поныне пребываем. Правда, не все. Лишь самые паскудные мерзавцы – избранные – Мы. Поэтому в ходу столько коварства, блефа, лжи.

– И в чём это коварство?

– В том, что мы жжём мосты между собой и Очевидным! – между собой и Правдой. Её же заменяя поиском её. Поиском Лжи!.. меж полюсов и многочисленных сегментов заблуждений, что сами мы! – изобретаем.

– Вот это любопытно!

– Слов не найду для похвалы, – презрительно усмехнулся Зандор и отвернулся прочь.

– Речь об «истинах», – вкрадчиво сообщил каннибал, – религиозных и научных. Ну… Вам ли не знать.

– Что именно? – я продолжил допрос.

– Что всё это – одно и то же – одна и та же ложь. Одна! По кругу!

– Ну хорошо. А Правда в чём?

– Хе-хе-хе-хе, – засомневался в чём-то маг.

– Мне за вас ответить? Или…

– Нет-нет. Я сам. Я сам отвечу: Мир Живой… Он… создан всем и всеми, кто Живёт в нём, его созидая, – созидая Формы Жизни. А не Формы Смерти.

То есть – и нами создан этот Мир… Живой.

Да, до того, как стали мы его убийцами и палачами. Творцами Новых – Обезжизненных Реалий.

– Ну хорошо. И в чём ещё ваше коварство?

– Отчасти в том, что самые «достойные» из нас – Батуг-Байдо́ – в руки свои взяли защиту всех племён от хищников. А заодно… во всём стали уподобляться им. Стали употреблять мясо и кровь убитых в пищу.

А потом… отведав крови соплеменников, их мяса… выродились в злобных каннибалов – жадных безжалостных убийц Байдо́, радость стяжающих от беспредела преступлений, черпающих ничтожные силы свои из убиенных ими трупов, из страданий жертв своих – их ран, увечий, смерти в муках.

Вот! так она и началась – погоня за самым уродливым и низменным на свете: за удовольствием гастрономическим, что вперемешку с наслажденьем умственным и генитальным.

Так пандемия началась. И продолжается поныне.

Народ единый разделился на бегущих от «защитников» своих и нас – вирусом зла полу-убитых тварей.

Мы знаем: мы скоты, но быть другими не желаем. Быть быдлом плодоядным не хотим! И мы охотимся на них. Их убиваем. Но сами вымираем от жестокости среди своих: яд трупов, нами съеденных, нас разрушает.

И вымираем мы за преступления, что совершаем. Но Зло, что мы задумали и воплощаем в том, чтоб омерзительные гены наши – достались так же тем, кого мы истребляем – им! – плодоядным.

Речь о насилии над матерями наших плотоядных деток – подлых уродов, что, как паразиты, будут жить в стане врага и наслаждаться будут вражеским страданием невинным.

Их пожирая изнутри. И извне пожирая. Вот в чём наш план! – наша идея.

Вам с расстояния тысячелетий – должно виднее быть, насколько мы успешно замысел свой воплощаем.

– Да, видней. Но как «защитники» могли стать в одночасье лютыми зверьми? – Сигео усомнился.

– Кто каннибалами не стали, те зверьми не стали. И восстали. И мятеж тот и доныне тлеет. Не озверевшие… как звери! – убивают нас, как самых мерзких гадов.