Офицер, не ожидавший встретить в этой части корабля женщину, в нерешительности выпустил её руку и, стрельнув глазами в сторону каюты Вейдера, отступил назад, зачем-то поправив фуражку. Пара сопровождавших его солдат глазела на Ирис, и она одарила каждого затуманенным взглядом и усмехнулась, показав острые зубки.

В головах их вырисовывалась совершенно определённая картина, и она своим поведением только подтверждала возникшие догадки. Казус вышел даже лучше, чем приказывал Вайенс. Разговоры теперь не просто пойдут — они помчатся по всему кораблю впереди этого патруля, от рации к рации, от одного переговорного устройства к другому.

— Все просто замечательно, мальчики, — промурлыкала она, довольно жмурясь. — Я могу идти? Или кому-то ещё нужна медицинская помощь?

— Медицинская помощь? — переспросил офицер, совершенно сбитый с толку. Казалось, вид растрёпанной женщины возле логова Вейдера настолько поразил его, что он просто не заметил вертящегося рядом дроида.

— Ну да, именно. Я приходила к Лорду Вейдеру делать перевязку, — пояснила Ирис, посмеиваясь. Офицер, в очередной раз глянув в её совершенно бесстыжие глаза, отвел взгляд и смущенно кашлянул.

— Нет, мэм, ваша помощь не нужна, — сухо ответил он, пряча покрасневшее лицо в тени козырька своей фуражки. — Вы… м-м-м… можете идти.

— Доброй ночи, офицер, — промурлыкала Ирис и неторопливо направилась к транспортной ветке.

В вагоне она повалилась на сидение, больше не в силах сопротивляться действию препарата, и нечеловеческое наслаждение накрыло её с головой. Вагончик с запертыми в нём женщиной и дроидом несся по транспортной артерии корабля, а Ирис казалось, что она качается на крыльях ветра, и солнечный свет пронизывает её тело, ставшее вдруг прозрачным, и тьмы нет.

* * *

… Сколько она проспала в пустом вагоне, Ирис не помнила. Пробуждение было отвратительным и тяжким: голова гудела, половина тела вообще была словно парализована и нудно ныла, сердце гулко бухало, во рту было сухо так, что нёбо потрескалось.

Дроид был рядом. Попискивая, он сканировал её тело — весь пол был завален шуршащими лентами снимков, выползавших из его металлического чрева каждые полчаса, — и к руке Ирис тянулась гибкая трубка капельницы.

— Спасибо, дружище, — произнесла она глухим голосом. Кажется, этот маленький нудный приставала спас её от передозировки, надо же.

С трудом поднявшись, она уселась и потерла мучительно ноющие виски. Надо было поскорее убираться отсюда, да еще и собрать все эти гирлянды, которыми дроид старательно украшал всю ночь вагон. Ирис наклонилась — кровь прилила к мозгу, и мгновенно потяжелевшая голова чуть не утянула, чуть не уронила Ирис на пол, — и подцепила один из снимков. Ничего особенного на нём не было, просто ушиб. В динамике состояние выглядело хорошо, дроид потрудился на славу.

Ирис потерла горящее плечо и вспомнила, как вчера катилась по полу. Если б не дроид, она б, наверное, испытала мучительнейший стыд и отчасти страх, но он, вероятно, снова её чем-то обколол, и совесть Ирис лишь лениво заворочалась, угодливо подпихивая памяти один факт за другим.

Вот так.

"Так мне и надо, — злобно подумала Ирис. — Пополнила коллекцию клуба Вейдера. Даже последнему идиоту известно, что он всех баб вышвыривал за шиворот, на черта надо было вешаться ему на шею? На что надеялась? На то, что он раньше не мог, а теперь, типа, сможет? Глупая идиотка! "

С трудом поднявшись, Ирис отсоединила от своей руки капельницу, кое-как собрала раскиданные бумаги и вышла из вагончика прочь. Дроид покатился за ней, громыхая, как пустое ведро. Кажется, в эту ночь он опустошил все свои запасы, использовал их на ней.

В лаборатории было темно и пустынно.

"Значит, еще нет и шести", — подумала Ирис.

Назойливого дроида она отпустила. Позволь ему, и он будет таскаться за ней до самой смерти, время от времени втыкая ей укол в задницу.

Завернувшись в лабораторный плед, она заварила себе горячего, обжигающего чаю и уселась в кресло с ногами. Озноб не проходил, её руки тряслись мелкой дрожью, тело было покрыто липким потом.

"Свою задачу я выполнила", — равнодушно отметила Ирис. Вайенс теперь может на дерьмо изойти, но больше она к Вейдеру не приблизится, и даже не столько оттого, что сейчас весь живот, левое бедро и грудь были сплошным синяком от удара о пол, нет.

Больше этой боли Ирис пугала страсть и ярость ситха, коснувшаяся её.

Тогда, в темноте, Ирис не испугалась ничего, она просто не могла напугаться. Сейчас, вспоминая его горящие глаза и его странный вопрос; — "Хочешь меня? " — она понимала, что он-то точно не о любви говорил.

Интересно, что он хотел сделать с Ирис, что нашептывала ему Тёмная Сторона?

Даже подумать жутко. Вывернул бы её мясом наружу, вот и всё.

Ирис потёрла правое бедро; там, под тонкой тканью брюк, наливались багровым цветом пять отпечатков его острых жёстких пальцев.

И всё же… краешком сознания, самым тщеславным, самым глупым, женщина понимала — он хотел её.

Не так, разумеется, как хотят любимых женщин, и даже не так, как желают понравившихся случайных незнакомок.

Его желание было диким, жестоким, жгучим, абсолютным. Желание обладать, властвовать и уничтожить, сломать… Он жадно принюхивался к ней, как зверь к своей добыче, словно выбирая, какой кусок первым вырвать из тела.

Об этом он и спрашивал, впав в ярость. Чтобы она не забывалась и не путала желание ситха с желанием простого мужчины.

"Хочешь меня?

Хочешь попробовать ситха?

Уверена?"

Боль понемногу становилась привычной, затихала, руки перестали дрожать. Ирис поднялась с кресла и, прихрамывая, дошла до своего рабочего места. Анализатор всё ещё работал, вчера она его не выключила, забыла совсем. Данные фиксировались автоматически и перекидывались на компьютер, и по монитору медленно ползли белёсые колонки цифр. Ирис, мельком глянув на себя в зеркало, лишь покачала головой: глаза опухли, кожа землистого цвета и бледная — красота, да и только! Даже горячее питьё не смогло вернуть на её щеки хоть сколько-нибудь румянца. Отхлебнув из своей кружки, она машинально пробежала глазами колонки показаний прибора, и от изумления выронила кружку, залив коричневой жидкостью все бумаги на столе и обдав монитор целым фонтаном чая.

На экране шли какие-то совсем незнакомые показатели.

Этот факт мгновенно выбил из её головы все мысли о вчерашнем вечере, и она припала к экрану.

Это был материал и не Люка, и не Императора. Поспешно вытирая последствия своего неуместного удивления, стряхивая мокрые бумаги прямо на пол, Ирис разгребла свои записи и добралась до последних, касающихся заложенного образца. Сравнила показатели — да нет же, они совсем другие! При смешении двух образцов получился третий, отличный от них, уникальный.

А это, стало быть, четвертый, неизвестный…

Ирис вскочила и лихорадочно огляделась по сторонам, ожидая увидеть — кого? Вайенса? Диверсанта, пробравшегося поработать в её лабораторию?

Даже если это Вайенс что-то подложил в её прибор, то что? Образец Вейдера?!

Судя по показателям, материал был забран у более сильного форсьюзера.

Или это сам Вейдер в её отсутствие пришёл, осмотрелся и оставил каплю своей крови в приборе, а теперь сидит в полутьме и наблюдает за ней?!

Пришел завершить начатое вчера!?

Ситхи не умеют говорить "нет" своим желаниям. Однажды пригубив власти, они не могут удержаться и выпивают её досуха!

От ужаса Ирис даже завизжала и подпрыгнула, истерично задрыгав ногами. Ужас, утопленный вчера, снова вернулся сегодня с новой силой и ледяной волной прокатился по телу Ирис, раня и сдирая своими острыми отточенными лезвиями кожу.

Задыхаясь, Ирис пробежала к выключателю и щёлкнула им, яркий свет залил всю лабораторию, и воспалённые, покрасневшие глаза Ирис заметались, выискивая неизвестно кого.

Но лаборатория была абсолютно пуста. Продолжая обмирать от страха, прижимаясь к стене, Ирис вспомнила, что дверь ей пришлось открывать, мучительно долго пытаясь попасть электронным ключом в паз считывающего устройства.