Надоедливое мигание прекратилось, и Ирис слегка оттолкнула ногой нудного дроида, снова попытавшегося присосаться своими датчиками к Люку.

_ Принеси мне реанимационный набор номер четыре, — скомандовала Ирис. — И возьми двойную порцию плазмы. Так от тебя будет больше пользы.

Дроид, издав высокий писклявый звук, прекратил свои попытки добраться до больного и, развернувшись на сто восемдесят градусов, укатил за запрошенным набором. Ирис с облегчением вздохнула, и обернулась к Люку… теперь ничто и никто не помешает ей наблюдать за изменениями его состояния.

Совершенно некстати всплала в памяти мысль о близость Вейдера, и Ирис почувствовала, как ее ладонь, расслабившаяся было с исчезновением дроида, вновь сжимается в нервный кулак… Странно то, что Вейдер до сих пор не почувствовал опасности, угрожающей его сыну, и не примчался проверить, что поисходит. Вероятно, он либо штопает свое израненное тело, либо снял свои механические конечности. Впрочем, может, и не чувствует; или думает, что состояние Люка ухудшается вследствие полученной им раны.

Впрочем, он и без рук и ног способен приползти и прикончить Ирис.

Мысль о Вейдере внезапно отрезвила ее, и Ирис поспешно прекратила забор крови, пожалуй, слишком быстро, словно великий ситх и на самом деле уже стоял за дверями. Нервными трясущимися пальцами завинтила крышечку и закрыла герметичный клапан, и опустила контейнер в заранее приготовленный для переноски холодильник.

— Да где ты там, черт тебя дери! — раздраженно прикрикнула она на невидимого дроида, о присутствии которого говорили лишь звуки какой-то возни в соседнем помещении. Люк все бледнел; теперь, когда дело было сделано, и спало обычное для ее работы сосредоточение и оцепенение, лишающее ее всяких чувств, ей стало страшно. Ужас накатил на нее внезапно, она словно маньяк-убийца, пришедший в себя после приступа безумия, обнаруживший в своих окровавленных руках нож, поняла, что совершила необратимое, и ее жертва указывает на нее, на ее вину.

— О господи, — прошептала она. — Во что я вляпалась…

А если и в самом деле Вейдер сейчас явится?! Если он застанет ее рядом с мертвым сыном — да если даже ей удастся ускользнуть, разве это проблема для ситха — найти виновного?!

Прикатил дроид с затребованным ею набром, и Ирис поспешно вскрыла набор, ругая про себя Люка, который оказался куда хлипче своего отца.

— Маленький дохляк, — рычала она сквозь зубы, присоединяя плазму к катетеру в вене Люка. — Пустяковая царапина, а он уже собрался подохнуть!

Ирис применила все свое умение, все свои знания, мастерски дозируя препараты, чтобы привести Люка в чувство, и скоро лицо молодого человека порозовело, он глубоко вздохнул, словно бы пробуждаясь ото сна, и веки его затрепетали.

— Мастер Люк! — холодным, громким голосом проговорила Ирис, похлопывая Люка по щекам. — Мастер Люк, откройте глаза. Слушайте меня! Не спать, не спать!

Черт, насколько ж с Вейдером легче работать! Он не ищет приятного забытья!

— Приходите в себя, мастер Люк, — заметив, как ресницы Люка дрогнули, и чуть приподнялись, Ирис смягчилась, и отступила на шаг от пациента. Только теперь она заметила, как дрожат ее руки, и что ее пальцы, которыми она сжимала, тискала его одежду, сведены судорогой. — Ну и напугали же вы меня.

Люк вздохнул еще раз глубоко, полной грудью, и чуть приткрыл глаза.

— Что со мной? — произнес он. — Кажется, мое ранение не так уж опасно…

— Совершенно верно, — поспешно произнесла Ирис, заботливо склоняясь над молодым человеком. — Но вы потеряли много крови, поэтому такая слабость. Думаю, вы уже вне опасности.

Люк с восторгом уставился в миловидное личико докторши, склонившейся над ним, и на его бледных губах расцвела улыбка.

— Вы спасли мне жизнь, — сказал он, и в голосе его послышалась благодарность. Он наблюдал за действиями женщины с нескрываемым восторгом, с той откровенностью, какая была присуща его нраву, и щеки Ирис покрыл нежный румянец.

— Вы приеувеличиваете, мастер Люк, — поризнесла она, пряча глаза.

— Нисколько, — горячо ответил он. — Я уже видел сияющую Силу и слышал речь магистра Йоды, который говорил… он говорил…

Люк вдруг сморщился и мучительно потер лоб рукой.

Магистр Йода, постукивая суковтой палкой, был там.

Он появился из липкого тумана, из ядовитых испарений старого болота, от которых волосы намокают, становясь сальными прядями, одежда прилипает к телу и майки превращаются в жесткие путы, когда их пытаешься надеть.

«Ситхов бойся, мой падаван,» — произнес Йода, и его мертвые глаза смотрели тускло и страшно.

Ситхов, ситхов, ситхов, набатом звучало в голове Люка.

Но отец тоже ситх. Он не снял темного капюшона с лица; его тоже надо бояться?

Люк ощутил раздражение, даже злость. Если бы рядом был Вейдер, он непременно бы узнал это свербящее чувство досады и раздражения.

Старый мелкий дурак, выживший из ума.

Йода давно уже не видел простых смертных, и не слышал людей. Сила наделила его даром предвидения, и он читал в сердцах людей так же просто и ясно, как если б люди сами говорили ему о своих сомнениях и тревогах.

Поэтому и на их вопросы Йода никогда не отвечал. Ответ проносился в его душе, в его мозгу, в его воображении, мгновенно, как тающая искра над костром. Но Йода был уверен, что человек его услышал и все понял.

Он действительно не понимал, что на самом деле говорит сам с собою.

Старый, выживший их ума уродец…

Люк тряхнул головой, избавляясь от мыслей — кого? Отца или от своих собственных? — и еще раз вдохнул глубоко, возвращая себе покой.

— Забудьте, — великодушно произнесла Ирис, — встреча с Силой вам пока не грозит.

***************

Теперь, когда опасность отступила, Ирис могла вздохнуть свободно — и в мозгу ее тотчас возникла давно терзающая ее мысль.

— Вы позволите?

Она улыбнулась Люку как можно более обольстительнее, вложив в свою улыбку все свое умение нравиться мужчинам.

Люк расцвел в ответ, доверчиво хлопая глазами, а Ирис, подхватив испачканную его кровью салфетку, торопливо скользнула к анализатору.

— Всегда было интересно, — прощебетала она, как беспечная птичка, подкручивая рычажки настроек и размещая анализируемый материал в приемнике, — как выглядят показатели джедая. Сила… о, это так необычно!

Люк пораснел от этого немудреного комплимента, отвешенного в его адрес хорошенькой женщиной, и его удовольствие не укрылось от внимания Ирис.

«Похоже, Скайуокеры не только мидихлореаны по наследству передают, — холодно подумала она, — но и свое тщеславие. Мальчишка просто плавится от похвал, как масло на раскаленной сковороде. Тем проще будет с ним сладить».

Цифры, выданные анализатором, просто зашкаивали, таких показателей не было даже у Императора, и теперь Ирис, оторопело отстранившись от прибора, с неподдельным восхищением и даже благоговением посмотрела на молодого человека.

— Невероятно! — пробормотала она. — Просто невероятно! Такое количество мидихлореанов… Никогда не видела ничего подобного! Разве вообще возможно такое?! — и она вновь уставилась прибор, не веря своим глазам.

Император с его средненькими показателями в сравнении с этим полудохлым мальчишкой был просто ничтожеством, с недоброй усмешкой в душе подумала Ирис, и все его производные — тем более.

Последняя мысль относилась к Дарту Аксу, который рождался от мидихлореан Императора, и выглядел в глазах Ирис каким-то жалким полуфабрикатом, как сырая непрожаренная котлета из многократно перетертого, пережеванного, ненастоящего белка, не имеющего ничего общего с мясом.

На вершине власти Императору с его посредственными показателями помогали удерживаться только многолетний опыт и главное — острый ум, какого у прямолинейного Вейдера не было.

Но природу не обманешь! И глядя на кровь Скайуокера под стеклом прибора, Ирис мгновенно поняла, кто тут альфа самец.

Крови Ведера Ирис раньше не видела никогда. В те дни, когда работала с великим ситхом, она была лишком низкого ранга, чтобы ее допустили до работы с его кровью и с его материалами, а пойдя на повышение, она имела дело только с образцами Императора.