Охрана из четырех солдат тщательно обыскала их и их челнок; затем старший смены выдал им пару белых костюмов, защитные очки, похожие на стрекозиные глаза, и шапочки с передатчиками.

— Костюм закрывает все лицо, — пояснил Вайенс, — и без передатчика вместо разговора получится невнятное бормотание. Надевайте, надевайте! Идемте, я покажу вам ваш пост.

До места пришлось снова добираться на челноке. Вообще, над сектором, в котором предстояло работать Еве, сновало много транспорта, и в некотором Ева замечала людей в грязных коричневых комбинезонах.

— Да, это заключенные, — ответил на ее немой вопрос Вайенс. Его голос из передатчика, закрепленного в шапочку, казалось, вкручивается в мозг шурупом. — Это те, кому скоро освобождаться. Они пользуются доверием среди охраны, имеют право на свободное передвижение по всему сектору. Вон там, смотри, вход в шахту. Около него административное здание — там ты будешь работать. Потом тебя ознакомят с инструкцией, и ты приступишь к выполнению своих обязанностей. Ничего сложного.

Челнок проносился в мареве над черной землей, и Ева смотрела вниз, на черную металличекую пыль.

— И это все, ради чего ты меня сюда позвал?

Орландо молчал, поворачивая штурвал.

— Вообще-то, нет, — ответил он. — Давай поговорим.

Он направил челнок вниз, и черная земля начала быстро приближаться.

У самого входа в шахту они приземлились, и Орландо, убрав руки со штурвала, открыл кабину и выпрыгнул наружу. Ева последовала за ним — хотя, наверное, она могла бы этого не делать, ведь у нее был передатчик.

— Я кое-что хочу показать тебе, — прошептал Орландо, и его глаза вспыхнули странным светом. В них была гордость, радость и отсвет какой-то высшей мечты. Словно он владел каким-то сокровищем, обладание которым наполняет его душу счастьем, и вот теперь он хотел поделиться с Евой своей тайной. — Я не хотел, чтобы нас нечаянно услышали по передатчику в челноке.

Он улыбнулся, и Ева, заинтригованная, тоже не смогла сдержать улыбки.

— Это тайна? — спросила она.

Вайенс, задумчиво глянув вдаль, на копошащиеся на черной поверхности маленькие фигурки, задумчиво пожал плечами:

— И да, и нет. Просто я не хотел бы, чтобы мои подчиненные заподозрили меня в мягкости и сентиментальности…

— А это тоже так?! — со смехом вскричала Ева, и Вайенс снова рассмеялся, мотая головой:

— Я выдал себя с потрохами, о, боже! Ну, хорошо. Это так. Я хотел показать тебе самую свою сокровенную тайну. Собственно, для этого я тебя и позвал сюда. Инструкция и шахта — это просто предлог, с ним ты ознакомилась бы потом, и без моего участия. Обещай, что ты не выдашь меня, и никому ничего не скажешь.

— Обещаю, — произнесла заинтригованная Ева.

— Ну, тогда летим!

Он прыгнул в челнок — гибкий, сильный, тренированный человек. Еве почему-то подумалось, что он не раз, загоревшись своей мечтой, соскучившись по чуду, о котором знает только он один, так же вот по-мальчишески ловко прыгал в крохотный корабль, и один пересекал мертвую пустыню, дышащую зноем, чтобы добраться до сокрытого в ее просторах чуда.

— Пойдем!

Ева, заинтригованная, повиновалась.

— Не бойся, — произнес Орландо, угадав ее мысли. — Там почти нет радиации, а на наши костюмы сделаны с расчетом на радиацию в руднике. Опасаться нечего.

Челнок летел вперед, оставляя позади себя километры дымящегося песка, под толщей которого шли разрушительные реакции, и где-то на горизонте, в желтой дымке, вставал огромный, как небесный замок Фата Моргана, то ли мираж, то ли город.

И чем ближе они были к чудесному миражу, тем сильнее замирало у Евы сердце.

— Это старинный храм, — произнес Орландо, и в голосе его послышалась улыбка. Из-за защитной маски не было видно его лица, но она была уверена, что сейчас Орландо просто сияет. — Те, кто его строили, давно ушли с этой планеты. А он остался. Смотри, как он прекрасен!

Орландо направил челнок вокруг величественного строения, и Еве показалось, что это огромное сказочное животное, громоздкое, блестящее на солнце, полускрытое дымкой и далекими снегами, кружащимися там, в вышине, ворочается, стараясь разглядеть крохотную точку, кружащуюся над ним, воинственно встопорщив иглы тонких резных башенок, ажурных, насквозь просвеченных желтым светом солнца.

Желтый камень с коричневыми, черными и красными прожилками, из которого был выстроен этот громадный и прекрасный храм, был отполирован его древними создателями до блеска. Прекрасные колонны, поддерживающие террасу над укрытым полумраком входом, были украшены тонкой резьбой, а длинная лестница, ведущая к сумрачному входу вовнутрь, казалась рекой красного живого света.

— Боже мой, какая красота! — воскликнула Ева, и Орландо засмеялся от счастья.

— Это самое красивое, что есть на этой планете, — произнес Орландо, направив челнок к подножию лестницы. — Пойдем, посмотрим внутри?

Ева ступила на красные отполированные ступени с трепетом.

— Наверное, эту лестницу выстроили для того, чтобы боги по ней поднимались, — пробормотала она, и Орландо рассмеялся снова.

— А разве мы не боги? — ответил он озорно. — Как думаешь, как мы выглядели бы в глазах тех, кто его выстроил? Пошли! Внутри еще красивее.

Поднявшись по засыпанным песком ступеням, они вступили в полумрак храма, и у Евы дух захватило от великолепия.

Изнутри холл здания был опоясан галереями, которые так же поддерживали стройные, гладко отполированные колонны. Сквозь маленькие окошки в стенах галереи пробивались солнечные лучи, образуя в полумраке тонкий узор из света. Пол под ногами был выложен мозаикой их светло-желтого камня, и блестел, как змеиная кожа. Стены были украшены резьбой и тонкими рисунками, а далекий темный потолок поблескивал в темноте каплями драгоценных камней, вкрапленных в породу, из которой он был сделан. И в этой звенящей тишине, в торжественном полумраке ее шаги слышались тихим шелестом, словно стайка листьев пролетела, увлекаемая ветром.

— Это невероятно! — прошептала Ева, в восторге рассматривая величественную громадину.

— Скоро, через несколько лет, когда здешние рудники будут выработаны, и территория будет зачищена и обеззаражена, его увидят все, — произнес Орландо, проводя ладонью по колонне. Казалось, он гладит камень, как гладил бы бок животного, любимого животного, которое сам вырастил и которым гордишься. — Ты себе не представляешь, сколько сил я потратил на то, чтобы сохранить его. Неподалеку есть шахта, полная руды — так вот там хотели взрывать. Представляешь? Обрушились бы башни наверху, колонны могли не выдержать. Я настоял на другом методе добычи, и храм остался стоять.

— Он прекрасен, — ответила Ева. — Как странно, что все это находится тут, на Риггеле, где это никто не может оценить…

Орландо упрямо мотнул головой:

— Смогут! — ответил он, и в голосе его была такая уверенность, что не поверить ему было невозможно. — Обязательно смогут! Ты просто не видела, как здесь все выглядело всего десять лет назад. На месте того отеля, где ты теперь будешь жить, стояли бараки из грубых камней, и охрана, получая назначение на Риггель, просто считала, что их заживо хоронят. А я, — Орландо посмотрел Еве в глаза, и взгляд его был как нельзя более серьезный, — я не хотел провести свою жизнь в мертвой пустыне. Ты себе не представляешь, насколько Риггель богатая планета! Урановая руда лежит чуть ли не на поверхности. За богатства, что таятся в недрах Риггеля, можно купить весь Корусант со всеми его дворцами. Так почему же такая планета должна быть всего лишь кучкой шахт? Нет, этого не будет! Тут тоже живут люди. И если уж они попали сюда, то они не должны страдать и прозябать в далекой провинции. Я хочу, чтобы Риггель стал центром жизни на этом конце Галактики. Посмотри на наш город — там есть все, что нужно для жизни, и даже больше. Есть куда сходить развлечься; есть приличные люди, с которыми можно составить недурную компанию. Говорят, наши офицеры, служащие в охране, имеют самые роскошные квартиры. Я ничего не пожалею для того, чтобы к моменту, когда Риггель выработают, он полностью превратился в планету, бурлящую жизнью. Это — моя планета; я — ее хозяин. И я не хочу зря растрачивать и упускать все те возможности, которые можно здесь реализовать.